Лето перемен - Энн Мэйджер

Все присутствующие к этому времени вернулись к беседам, которые нарушило появление Фэнси.

Все, но только не он. Наверное, ему следовало бы присоединиться к Лайонелу Адамсу. В окружении нескольких фермеров тот стоял у стены, рассуждая о ценах на корма для животных. Но у Джима подкашивались ноги, он чувствовал себя пойманным в ловушку зверем. Ну почему он не в состоянии повернуться и хладнокровно пройти через официальную процедуру приветствия – то есть сделать то, чего от него ждут все окружающие? Ему и нужно-то всего-навсего обнять за плечи Грейси и поздороваться с Фэнси – так, словно она вовсе и не Фэнси Харт, а кто-то другой.

– Вы надолго задержитесь здесь, Фэнси? – задала вопрос Грейси.

– На день-два, не больше. Придется решать, что делать с фермой мамы.

– Собираешься ее продать или оставишь? – поинтересовалась Уэйнетт.

– Смерть мамы была настолько неожиданной… Мне больно думать о продаже, но, боюсь, выбора у меня нет.

– В таком случае тебе, думаю, будет интересно узнать, что Джим Кинг положил на ферму глаз, – не унималась Уэйнетт, продолжая подливать свое распроклятое масло. – Оно и понятно: у него такое стадо, а ранчо небольшое… Он уж примерно с год как арендует земли Хейзл под пастбища. Так что поговори с ним.

Боже милостивый, Уэйнетт, ну ты и заноза. Кто тебя просит совать нос в чужие дела?

– Нет, правда? Джим? Какая удача. Мне будет приятнее продать ферму ему, а не какому-нибудь чужаку. Он здесь? – с легким придыханием спросила Фэнси и обернулась, рассыпав рыжее золото волос.

Как будто она не ощущала его присутствия с той же остротой, что и Джим.

Джим кожей почувствовал тот миг, когда ее сине-зеленый взгляд остановился на его спине, заставив сердце пуститься вскачь.

– Да вот он, рядом, – произнесла Уэйнетт.

– Джим, дорогой… – нежно протянула Грейси.

Люди все продолжали входить и выходить из похоронного зала; кондиционер вел тщетную битву с удушающей техасской жарой.

Фэнси хочет продать ферму Хартов, а он хочет ее купить. Для Джима все это вдруг потеряло всякий смысл. У него возникло такое ощущение, будто его поджаривают живьем на углях. Шелковая удавка – галстук – сошлась вокруг шеи, грозя в любую минуту затянуться в смертельный узел. Не может он сейчас обсуждать покупку фермы. И не сможет – пока напряжение не отпустит его, и он не избавится от этого наваждения – Фэнси. И обратить свой первый взгляд на Фэнси в присутствии Грейси он тоже не в силах.

Нет. Сначала нужно выбраться отсюда и успокоиться. А потому в ответ на оклик Грейси он обернулся, взмахнул рукой в сторону двери и одними губами произнес имена Оскара и Омара. Грейси нахмурилась, но Джим не стал дожидаться ее возражений и метнулся к двери.

И в это самое мгновение сахарно-сладкий голосок произнес его имя и пронизал его электрическим разрядом точно так же, как и по телефону два дня назад.

Что заставило его ускорить шаг. Чтобы успеть сбежать.

Это было очень похоже на Фэнси – ринуться вслед за ним и опередить его на голову. Гибкая и быстрая как кошка, она материализовалась перед стеклянной входной дверью словно бы ниоткуда – и преградила ему путь.

И он нос к носу столкнулся с той самой женщиной, от которой бежал.

Он ахнул от неожиданности.

И вдохнул ее аромат. Как всегда, от нее пахло цветами. Словно она лежала на ложе из них – как в тот самый день.

– Привет, – шепнула Фэнси. – Сколько лет, сколько зим.

Его взгляд медленно, беспомощно, как будто притягиваемый магнитом, опустился на ее лицо. В ее блестящих глазах Джим увидел одиночество. Но он увидел также и безмолвное приглашение в мягком розовом изгибе полураскрытых губ.

А увидев это ожидание, он мгновенно понял, что его инстинкт самосохранения не подвел его. Ему необходимо было сбежать. Потому что этот ее потерянный, зовущий, проникновенный взгляд сулил им обоим беду.

Она по-прежнему прекрасна. Ослепительно прекрасна.

В ушах ее и вокруг шеи сверкали золотом крупные украшения. Она была так угрожающе элегантна и хороша в простом черном платье, что у него от страха душа ушла в пятки.

Но что хуже всего: его не покидала мысль о ее свободе…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Ну не может Фэнси удержаться, чтобы не выставить его на посмешище! Его затопили самые противоречивые чувства – смятение, страх, тоска, обида и ярость из-за того, что она вот-вот устроит сцену на глазах у половины города.

Проклятье, она ни капельки не растолстела. Нет, Фэнси по-прежнему такая же стройная. И очарование ее осталось при ней, вместе с рыжим огнем волос и темной зеленью печальных глаз. Она не только достаточно хороша, но и достаточно самоуверенна, чтобы дразнить его вот так, как сейчас, – наверное, просто-напросто хочет проверить свою власть над ним.

Джим опустил глаза на ее влажный рот. Мастерски обведенные красным контуром губы, перламутровая помада на нижней губе на оттенок светлее. Почему он до сих пор не замечал, как сильно колотится у него сердце?

В полнейшем отчаянии он оторвал взгляд от ее рта. Оставленные на улице Оскар и Омар, похоже, напрочь забыли, что они пришли на похороны тети Хейзл и обязаны вести себя прилично. Они избавились от курток, галстуков, ботинок и носков – и затеяли игру в прятки с друзьями и парочкой собак прямо на стоянке, среди машин.

Омар напихал полные карманы камней, и они теперь оттопыривались, угрожая треснуть по швам. Но самое-то опасное не в этом. Для чего ему понадобилось столько камней – вот в чем вопрос. Прошлым летом мальчишки забили камнями слив канализационной системы всего города, это стоило Джиму уймы хлопот и денег. А не далее как вчера ему опять пришлось вынести неприятный разговор со школьным начальством, потому что его сыновья избрали школьный автобус мишенью для своих тренировок в меткости.

– Джим… – прошептала Фэнси, напоминая ему о себе.

Она всего лишь произнесла его имя – голосом сладким как мед, нежным как бархат и одновременно настойчивым, – и он моментально забыл городской совет, где его вынудили заплатить целое состояние за испорченную канализационную систему, как забыл и о своем намерении поговорить с Фэнси о покупке ее фермы.

Джиму хотелось сейчас только одного – чтобы она освободила ему проход, но Фэнси не двигалась с места, а значит, он не мог выйти, не дотронувшись до нее. Солнечные лучи, подсвечивая ее сзади, окружали ее фигурку сиянием наподобие ангельского нимба.

– Все думают, что я подошла обсудить с тобой продажу маминой фермы, но… – теперь ее голос звучал мрачно и холодно, улыбка розовых губ таила угрозу, – но я подошла, чтобы узнать: помнишь ли ты еще, как у нас все было с тобой?