Вокруг света в 80 дней - Жюль Верн

рядовая публика тоже приняла участие в этой игре. Филеас Фогг, словно беговая лошадь, был вписан в своего рода стедбук[23]. Он оказался ценностью, которая тотчас же стала котироваться на лондонском рынке. «Филеаса Фогга» покупали и продавали с обязательной поставкой или условно; он был объектом огромных сделок. Но спустя пять дней после его отъезда, когда появилась статья в «Известиях Королевского географического общества», началось массовое предложение. «Филеас Фогг» падал в цене: его предлагали целыми пакетами. Сначала его брали по пять или по десять, потом по двадцать, по пятьдесят или по сто против одного.

Наконец у него остался только один сторонник. Это был старый паралитик, лорд Олбермейль. Почтенный джентльмен, прикованный к креслу, отдал бы все свое состояние, чтобы объехать кругом света хоть в десять лет! Он поставил за Филеаса Фогга пять тысяч фунтов стерлингов. И когда ему указывали на всю вздорность и бесполезность этой затеи, он неизменно отвечал: «Если кругосветное путешествие в восемьдесят дней осуществимо, пусть англичанин осуществит его первый!»

Итак, число сторонников Филеаса Фогга все больше и больше таяло; все играющие не без основания восставали против него; его брали не меньше чем за полтораста или двести против одного. А через семь дней после отъезда нашего джентльмена одно совершенно неожиданное событие привело к тому, что он совсем перестал котироваться.

В этот самый день, в девять часов вечера, директор столичной полиции получил следующую телеграмму:

«ИЗ СУЭЦА В ЛОНДОН.

РОУЕНУ, ДИРЕКТОРУ ПОЛИЦИИ. ЦЕНТРАЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕ. СКОТЛЕНД-ЯРД.

Я ВЫСЛЕДИЛ ВОРА, ОБОКРАВШЕГО АНГЛИЙСКИЙ БАНК, ЭТО ФИЛЕАС ФОГГ. ВЫШЛИТЕ СРОЧНО ОРДЕР НА АРЕСТ В БОМБЕЙ (БРИТАНСКАЯ ИНДИЯ).

ФИКС, АГЕНТ СЫСКНОЙ ПОЛИЦИИ».

Эффект этой телеграммы был огромный. Тотчас же почтенный джентльмен превратился в похитителя банковых билетов. Его фотография, хранящаяся в Реформ-клубе вместе с фотографиями всех его коллег, была тщательно изучена. Она точь-в-точь походила на человека, приметы которого были установлены следствием. Всем припомнился таинственный образ жизни Филеаса Фогга, его склонность к уединению, неожиданный отъезд, и стало очевидным, что этот человек, под предлогом кругосветного путешествия, прикрываясь бессмысленным пари, стремится только к одному: сбить с толку агентов английской полиции.

Глава VI,

в которой сыщик Фикс проявляет вполне законное нетерпение

Вышеприведенная телеграмма, касающаяся мистера Филеаса Фогга, была послана при следующих обстоятельствах.

В среду, 9 октября, к одиннадцати часам утра в Суэце ожидался пароход Восточной компании «Монголия» водоизмещением в две тысячи восемьсот тонн, номинальной мощности в пятьсот лошадиных сил. «Монголия» совершала регулярные рейсы между Бриндизи и Бомбеем через Суэцкий канал. Это было одно из наиболее быстроходных судов компании, и оно всегда превышало свою официальную часовую скорость, которая была установлена в десять миль между Бриндизи и Суэцем и в девять миль пятьдесят три сотых[24] между Суэцем и Бомбеем.

В ожидании прибытия «Монголии» по набережной прогуливались два человека. Они расхаживали среди толпы туземцев и иностранцев, нахлынувших в этот город — еще недавно небольшое местечко, которому теперь великое творение Лесепса[25] обеспечивало большую будущность.

Один из них был консул Соединенного королевства в Суэце. Несмотря на мрачные предположения британского правительства и зловещие предсказания инженера Стефенсона, он каждый день мог видеть на канале английские суда, вдвое сократившие прежний путь из Англии в Индию вокруг мыса Доброй Надежды.

Другой был человек небольшого роста, худощавый, с нервным, довольно смышленым лицом и сурово нахмуренными бровями. Сквозь его длинные ресницы блестели живые глаза, которым он умел по желанию придавать безразличное выражение. В эту минуту он проявлял заметное нетерпение и беспокойно расхаживал взад и вперед по набережной.

Этого человека звали Фикс. Он был одним из тех «детективов», или агентов, английской полиции, которые были разосланы по различным портам после кражи в Английском банке. Фикс должен был тщательно наблюдать за путешественниками, проезжающими через Суэц, и в случае, если бы какой-нибудь из них показался ему подозрительным, выслеживать его в ожидании ордера на арест.

Два дня тому назад Фикс получил от директора столичной полиции приметы предполагаемого вора — того почтенного, хорошо одетого джентльмена, который был замечен в платежном зале банка в день кражи.

Вполне понятно, что сыщик, весьма прельщенный большой наградой, обещанной за поимку вора, с нетерпением ожидал прибытия «Монголии».

— Вы говорите, господин консул, что пароход не может опоздать? — в десятый раз спросил он.

— Не может, мистер Фикс, — ответил консул. — Он вчера был отмечен вблизи Порт-Саида, а оставшиеся его шестьдесят километров по каналу для такого судна — сущие пустяки. Говорю вам, «Монголия» всегда получает премию в двадцать пять фунтов, которые правительство выдает за каждые выигранные против расписания сутки.

— Этот пароход идет прямо из Бриндизи? — спросил Фикс.

— Прямо из Бриндизи, где он забирает индийскую почту. Оттуда он вышел в субботу, в пять часов дня. Имейте терпение, он не может опоздать. Но я, право, не понимаю, как вам удастся на основании полученных примет изловить вора, если он находится на борту «Монголии».

— Э, господин консул, — отвечал Фикс, — этих людей узнаёшь чутьем. Надо иметь особый нюх, особое чутье, которому помогают слух, зрение и обоняние. За свою жизнь я арестовал немало подобных джентльменов, и если только мой вор сейчас на борту парохода, он, уверяю вас, не ускользнет у меня из рук.

— Я был бы очень рад, мистер Фикс, так как дело касается крупной кражи.

— Великолепной кражи! — ответил с восторгом агент. — Пятьдесят пять тысяч фунтов стерлингов! Нам не часто попадаются такие случаи. Вор теперь мельчает. Он идет на виселицу ради нескольких шиллингов!

— Мистер Фикс, — ответил консул, — вы говорите так убедительно, что я от всего сердца желаю вам удачи, но снова повторяю: я боюсь, что при подобных условиях это слишком трудное дело. Знаете ли вы, что по имеющимся у вас приметам этот вор вполне похож на честного человека?

— Господин консул, — наставительно произнес полицейский, — крупные воры всегда похожи на честных людей. Вы, я думаю, понимаете, что тому, кто походит на мошенника, ничего не остается, как быть честным человеком; в противном случае его сейчас же арестуют. Честные физиономии — самые опасные. За ними надо следить внимательнее всего. Работа трудная, я согласен, но это скорее искусство, чем ремесло.

Как видно, сыщик Фикс не был лишен известного самомнения.

Между тем набережная понемногу