Литературная Газета 6335 ( № 31 2011) - Литературка Литературная Газета

Во-вторых, даже бизнесмены по призванию не всегда являются моральными лидерами. Чаще наоборот. Они почти никогда не задумываются о государственных и национальных интересах.

В-третьих, если брать Россию, у нас за последнее десятилетие возникло ещё более уродливое явление – предприниматели-прихлебатели. Или вообще «ряженые»: родственники начальников, знакомые, знакомые знакомых, подставные люди, которым бросают крошки с барского стола в виде так называемой помощи малому бизнесу и других форм.

Вряд ли эти «предприниматели» смогут даже при желании сделать что-нибудь эффективное, прибыльное и креативное. Для того чтобы ходить по кабинетам и клянчить, нужны совсем иные качества, нужно уметь «просить», «договариваться». А насто­ящий предприниматель по своей сути – гордый и уверенный в себе человек. Так что у нас теория Шумпетера полностью опровергнута. Напомню, что, по Шумпетеру, предприниматель должен открыть что-то новое: новый продукт, новый рынок сбыта, новый способ производства, новый источник сырья или новую организационную схему деятельности. Ясно, что это не про Россию. У нас он должен почаще падать на колени перед начальником.

3. Нарушенные пропорции обмена

Аристотель отмечал: «Обмен возник из потребностей разросшейся семьи, члены которой первоначально сообща владели и пользовались вещами. Пропорция обмена должна быть такой, чтобы она могла поддерживать отношения в сообществе. Руководящим принципом должны быть не интересы индивидов, а интересы общества. Умения людей различного статуса должны обмениваться по норме, пропорциональной статусу каждого. Продукт труда строителя должен обмениваться на многократно умноженный продукт труда сапожника. Иначе взаимность нарушилась бы и сообщество не сохранилось бы».

Итак, вроде бы тот же самый рынок Адама Смита, но с небольшой поправкой: вместо «невидимой руки рынка» пропорции определяет сообщество. (Кстати, и сам Адам Смит писал по-другому – он осуждал идею, что личный интерес купца служит благу сообщества!)

Применительно к нашей реальности это означает, что именно «российское сообщество», а не абстрактный мировой рынок должно определять пропорции обмена. Ведь мировому рынку и стоящим за ним другим «сообществам»: американскому, немецкому, японскому – не нужны вовсе наши образование, здравоохранение, наука, культура, социальная сфера, а уже тем более оборона и безопасность.

Если устанавливать сегодня обмен с мировым рынком исходя только из реалий мирового рынка, его структура будет перекошена в сторону работников сырьевого сектора. Ведь мировой рынок нуждается только в сырье. Всё остальное – наши собственные потребности. Так же, как и у американцев и европейцев. Если же продолжать действовать сугубо «по-рыночному», все жизненно важные сферы, от которых зависят долгосрочная конкурентоспособность и независимость страны, будут ущемлены, а значит, будет нарушена «взаимность отношений». Никто не захочет работать учителем, врачом, учёным или будет работать плохо или эмигрирует.

Таким образом, исправление пропорций в оплате труда – это ключевое условие развития. Это не значит, что платить надо сразу столько же, сколько на Западе. Это значит, что соотношение внутри страны должно быть другим и поддерживаться может только самим государством. Как раз против рыночной тенденции.

То же самое наблюдается и на Западе. Если работники образования, здравоохранения не будут получать по крайней мере зарплату, сопоставимую с работниками производственного сектора, коммерческого, а уж тем более сектора бытовых услуг, бесполезно говорить о научно-техническом прорыве. Зачем учиться, кому учить, если работа без образования как минимум не хуже, а человек всегда ищет, как легче.

Кроме оплаты нельзя также игнорировать социальный статус этих профессий. В советское время представители науки и культуры тоже не зарабатывали слишком много. Но их труд был почётным. То есть кроме материальных есть и моральные стимулы, которые определяют пропорции обмена.

4. Сети доверия

В обществе необходима другая атмосфера. То, что происходит сейчас, – это распад социального капитала, который на новом этапе развития мировой экономики как раз становится главным фактором конкуренции. Если не существует людей, которым можно доверять, причём на всех уровнях, невозможно представить экономический рост. Когда отсутствует доверие между людьми, а также доверие людей к власти и к институтам, всё будет делаться с трудом и за очень большие деньги, так как учитываются огромные риски и трансакционные издержки. Поэтому для любого проекта надо значительно больше денег – в разы.

Конечно, это во многом результат распада СССР и последовавшей за этим аномии – отсутствия ценностей. Но за последние годы власть ещё усугубила это – прежде всего потому, что любое самостоятельное объединение граждан она почему-то воспринимает, как унтер-офицер Пришибеев, кричавший: «Больше трёх не собираться!» А ведь Америка и Европа поднимались за счёт энергии и доверия небольших сообществ, которые затем стали основой национальных сетей доверия. Здесь и местное самоуправление, и такая интересная форма, как потребительская кооперация, и различные формы взаимного кредита.

Если миллион людей, прежде всего предпринимателей, поставщиков, потребителей, местных чиновников, просто работников, специалистов, может о чём-то договориться без непосредственной оплаты в данный момент, то возникает так называемый мультипликатор безденежного эквивалента. Это даже не бартер, а более широкое понятие, включающее стратегические, долгосрочные договорённости. Предположим, миллион человек договорились в пределах 100 тысяч долларов каждый – вполне реально для малого бизнеса, кооперации, сельхозпроизводителей. Это уже автоматически сто миллиардов долларов. И без всяких банков. Для того чтобы это произошло, опять-таки нужны лидеры, поддержка ассоциаций, партнёрств. Государство просто не должно мешать.

5. Социальное государство и справедливость

Решающим фактором конкурентоспособности нации в современном мире является социальная сплочённость, уверенность людей, основанная прежде всего на справедливости. Жёсткое олигархическое государство с большим имущественным расслоением, явным незаконным обогащением верхушки не имеет шансов на долгосрочное устойчивое развитие. Такое общество в основе своей нестабильно, не способно породить и поддерживать те условия, о которых говорилось ранее: политический класс, качественные экономические агенты, правильные пропорции и социальные связи.

Моральная обстановка в обществе очень много значит. Если, как говорил герой Аркадия Райкина, «атмосфера мерзопакостная», то и люди будут соответствующие. Возникает определённый алгоритм успеха «в конкретной среде», который, по сути, впечатывается в генофонд. Если моральная деградация произошла, исправить её сложно. Это показывает опыт многих государств-неудачников, так называемых провалившихся государств. Где люди уже настолько деградировали, что только и могут грабить друг друга и убивать. Например, как относится сегодняшняя либеральная теория к пенсионерам? Как к лишним людям.

Для нашего министра финансов пенсионер – враг, балласт, никчёмное существо. А ведь у каждого пенсионера есть родственники, друзья. Для них очень важно достойное существование близких. Может ли человек хорошо трудиться, если видит, что рядом умирает в муках голода его родственник? Или какое воздействие судьба нынешних обездоленных пенсионеров оказывает на людей более молодого возраста? Ведь они видят, как уже сейчас государство бросает людей на произвол судьбы. Тогда и у них возникают страх за своё будущее, ненависть к власти, недоверие к окружающему миру, тупая агрессия.

Простой пример. Прохоров предлагает драть шкуру с работников, не давать им свободного времени: пускай работают по 12 часов в день. Остаются 4 часа в транспорте и сон. А разве может отупевший от жизни «по Прохорову» человек быть креативным? Да и зачем ему это? Всё равно жизнь скотская. Повышать конкуренто­способность и производительность за счёт того, чтобы драть три шкуры, экономить на оплате труда и свободном времени работника, на социальных гарантиях – это XIX век. «Умной экономике», наоборот, нужно, чтобы люди были избавлены от необходимости беспокоиться об элементарных жизненных, бытовых потребностях.

Это известно любому, кто хоть немного работал в научно-исследовательской лаборатории. Обществу выгоднее обеспечить минимум для половины своих членов – инвалидов, пенсионеров и даже группы лентяев: это тоже необходимые издержки. Кто-то действительно не хочет работать, ну и пусть, зато оставшаяся половина, избавленная от страхов за свою семью, собственное будущее, уже имеющая гарантированный минимум, может быть ориентирована на прорыв. Так, кстати, и устроены успешные страны, находящиеся в лидерах международных рейтингов: Канада, Ав­стралия, Швеция, Новая Зеландия. Надо не опускать население России до уровня гастарбайтеров, делая вид, что это экономично, надо учить своих граждан раскрывать свои возможности, дать им проявлять инициативу, стимулировать нематериальную мотивацию – ориентацию на авторитет в профессиональном или местном сообществе.