Фееричное попадание. Похождения феи-крестной - Полина Рассказова

существ и смогу попросить помощи. Было бы чудесно! Но раньше времени лучше не радоваться. Надеемся на лучшее, но готовимся к худшему.

Интересно, как скоро я начну паниковать и сходить с ума от столь неприятной ситуации?

— А-а-а-а! Да хватит! Дурацкие паникующие тараны в голове! Я тут пытаюсь сохранять спокойствие, а они! — закричала я, схватившись за голову и зарывшись пальцами в спутанные волосы.

— Гадство! — со злости пнула какой-то камешек в воду и вернулась к сбору вещей.

— Надо валить с этого острова, а то рехнусь. А так, даже если не найду другое пристанище, хоть проветрюсь. Дурацкий мир с дурацким океаном.

— Чем же тебе океан не угодил? — послышался мягкий, бархатный голос.

— Тем, что я тут торчу уже несколько дней совершенно одна! Меня замучил токсикоз от этих дурацких яблок! А мне еще как-то рабо… — я оборвала себя на полуслове замерев.

— Неужели до шизы дошло? — прошептала я, не сводя глаз с кокоса, который будто таращился на меня со своего места среди других кокосиков.

Если он и дальше будет так «пялиться», я его черепушку молоточком отфигачу. А потом разделаю. Чем пальма не корова, а кокосы не вымя? Вымя пальмочки. Хорошо звучит! Мои шизанутые таракашки одобряют.

— Кхм-кхм. С тобой все нормально?

Я смогла выдохнуть — голос звучал явно из-за моей спины, а, значит, я пока не сошла с ума. Наверное. Медленно обернулась в поисках настоящего хозяина голоса.

— Нет, я точно с ума сошла…

На меня смотрело нечто. Морда лица напоминала рыбу, но с тонкими чертами и человекоподобным разрезом глаз желтого цвета. Все тело было покрыто переливающейся чешуей синего цвета, словно морские волны раскрасили каждый миллиметр его тела. Но на лице чешуйки ярко-оранжевого цвета образовывали причудливый узор мехенди, который встречается у народов Индии. Уши напоминали аккуратные плавники, такие же, как у него на руках. А вместо ног — щупальца. Самые настоящие дрыгающиеся осьминожьи щупалки! Насыщенного темно-синего цвета. Очешуеть можно! Но лучше не надо.

Одежда у него тоже имелась. Он был замотан в яркую ткань в цвет своих глаз с красивой вышивкой из нитей мандаринового оттенка. Многочисленные украшения у этого нечто состояли из кораллов, жемчуга, ракушек и драгоценных камней — рубинов и алмазов. В общем, это чудо-юдо было мечтой индийских фильмов. Лучше бы кокосы разговаривать начали, ну ей-богу! Надеюсь, мы обойдемся без песен с танцами.

Видимо, этот индийский осьминожка понял, что завладел моим вниманием, и решил не ждать у моря погоды:

— О, прекрасная дева, с двумя дивными конечностями вместо хвоста. Твой лик дарует свежесть южных течений, твои руки изящнее щупалец морских танцовщиц махараджи. Жабры твои — как дивные ракушки. Покровы твои алеют нерестящейся неркой и гладки, будто величественная акула, несущая саму Богиню Вод. Твое послание о любви попало мне в голову, но достигло моего сердца, поселившись в нем на века! И теперь я буду танцевать о своих чувствах в окружении поникших волн, несущих одинокие кокосы по верху океана, что ищут новый берег и дом так же, как я ищу деву, которая станет моим течением, наполняющим воды жизнью.

Значит, танцы все же будут.

— Э-э, уважаемый… Э-э…

Стараясь подобрать слова, я отползала как можно дальше от этого чокнутого. Где же мой волшебный молоточек, когда он так сильно нужен? Куда мне бежать? Лететь? Да я просто не успею! Это дрыгающееся нечто уже выползло на берег и стремительно подбиралось ко мне, не забывая нести всякую околесицу про любовь, одиночество и кокосы. Молоточек, где же ты-ы? Я скоро начну петь, как Эльза.

— О, крылатая морская кошка, мое имя Калян Чаухан. Я — сын великого махараджи Махиндера Чаухана, правителя славного народа Салундрапунари, который живет в нашем процветающем королевстве Рахасум!

От такого представления я выпала в осадок, пытаясь переварить полученную информацию и пропуская мимо ушей кучу хвалебных эпитетов. Причем, некоторые я совсем не понимала, даже с учетом моих способностей феи.

— Так что же ты мне ответишь, наипрекраснейшее из наипрекраснейших созданий? Не томи мое израненное одиночеством сердце и скажи, что мы проведем вместе отведенные нам приливы и отливы, дабы разделить бремя правления и произвести на свет новое поколение раджей и махарани, таких же прекрасных, как и ты, моя кошечка.

У меня даже челюсть отвисла. И почему он меня кошкой называет? А когда он успел мои руки взять в свои?! И куда это его щупалки лезут?! Это уже не предложение руки и сердца, а хентай какой-то! Ну нет! Васаби ему в одно место, а не свадьба!

— Давай же станцуем вместе танец любви, и тогда нам никто не помешает быть вместе, даже боги!

Только я нащупала молоточек, как лицо Каляна перекосило, и раджа кубарем отлетел в воду, замерев филейной осьминожьей частью кверху. Вот тебе и буль-буль-буль карасики! Я медленно перевела взгляд от несостоявшегося жениха. На месте, где мгновение назад было лицо чудика, я увидела кулак.

— Прочь от моей жены, сашими ты недоделанное!

Рядом со мной стоял Гаррет. Уставший, бледноватый и с синяками под глазами. Я ощутила, как по щекам полились слезы счастья и облегчения. Протянув дрожащую руку, ущипнула его за ногу. Уп-с, кажется переборщила.

— Ай! — мой любимый рыжик вскрикнул, дернувшись. — Солнышко мое одичавшее, больно же!

Голос мужчины проникал в каждую клеточку моего тела и души, даря спокойствие. А взгляд родных изумрудных глаз был полон нежности. Ушастик улыбнулся, разглядывая меня, опустился на колени и крепко обнял, зарываясь носом в мои волосы. Я обхватила его руками, сжимая белую футболку эльфа.

— Я больше ни на шаг от тебя не отойду! Ни за что и никогда! — пробормотала сквозь слезы, прячась от всего мира в объятиях любимого.

— А я тебя никуда больше не отпущу. Клянусь!

Отстранившись, Гаррет заправил прядь моих волос за ушко и накрыл мои губы своими. Голова закружилась. Вот как можно целовать так нежно и бережно, но при этом страстно и жадно. Думаю, если бы не очнувшийся раджа, постанывающий в сторонке, то секс мне был обеспечен. Присосочный обломщик!

— О, буль, прекрасная дева, буль-буль, я бы понял простое «нет», — пробулькал Калян, поднимаясь из воды.

— А нечего к чужой женщине приставать, — фыркнул мой благоверный, прижимая меня к себе. — Еще раз такое устроишь, все щупалки повырываю, пущу их на сашими и заставлю съесть.

Я даже не знаю, чему больше удивляться: тому что Гаррет так завелся или что он про сашими помнит. Хм, а это приятно, когда мужчина слушает и помнит, о чем я рассказываю.

Вытерев слезы,