Арония (СИ) - Сторм Алессандра

А смотреть с ней мультфильмы в свободное от домашней работы время было особым удовольствием. Очень часто Аня начинала комментировать действия героев и их реплики. Это было невероятно забавно, потому никак не получалось сдерживать смех, который она тут же подхватывала. В такие минуты ко мне приходило странное умиротворение, и я хотела задержаться в этом состоянии подольше.

До ЕГЭ оставалось два месяца. Мой французский заметно улучшился, и я за него практически не переживала. С русским и обществознанием всё тоже было хорошо, насколько это возможно с этой системой. После школы мы уже привычно вместе с Аней пришли к ним в квартиру.

— Давай посмотрим какой-нибудь мультик?

— Хорошо, — часы показывали начало девятого, все дела были давно переделаны, а Станислав так и не вернулся домой. Большого выбора занятий не было.

Мы устроились перед телевизором и включили Дисней. Через двадцать минут Аня заснула. Меня начинало клонить в сон, когда хлопнула входная дверь. Я только успела разлепить глаза, а Станислав уже вышел из прихожей и направился на кухню, бросив перед этим небрежный взгляд в мою сторону.

— Иди за мной, — голос прозвучал непривычно холодно.

Я аккуратно встала, чтобы не разбудить Аню. Наверное, на сегодня французский отменялся. Подойдя ближе, я поняла, что Станислав стоял в дверном проёме и сжимал ручку. Он был хмурым, даже мрачным. Мне померещилась, что в нём происходила какая-то борьба. Когда я прошла мимо него, то вновь осознала, насколько он был выше меня. Казалось, встань за его спиной — никто меня не увидит. Его волосы были в беспорядке большем чем обычно, а плечи напряжены.

Мне стало страшно. Это чувство появилось так внезапно, что я не успела полностью проанализировать свою реакцию. В эту же секунду он прикрыл за собой дверь, и это действие насторожило ещё больше. Обычно мы оставались в гостиной, где рядом сидела Аня и тихо занималась своими делами. Всё во мне было против перспективы быть в одном помещении с ним наедине. Только сейчас я поняла, что делала всё это время. Я ходила к незнакомому человеку домой, ко взрослому мужчине, которому было уже за тридцать. Более того, никому не говорила, где находилась до позднего вечера. Что со мной было не так?! В этот момент я боялась неизвестности, и это почти отрезвляло.

Эта кухня не могла быть охарактеризована словом «просторная». Замерев у самого окна, я наблюдала, как Станислав медленно подходил к столу, над которым располагались небольшие шкафчики. Достав из одного стакан, он налил воду и сделал один неспешный глоток, закрыл глаза. Я не могла заставить себя шевельнуться, но не понимала почему. В воздухе витало ощутимое напряжение.

Только я хотела попытаться заполнить эту давящую тишину, как вдруг неожиданный звук резко ударил по ушам — стакан оказался на столе. Рука Станислава сжимала его с такой силой, что я боялась, тонкое стекло не выдержит. Мужчина медленно повернулся в мою сторону и посмотрел своими тёмными глазами прямо в мои. Мне стало не хватать воздуха. Внутренний голос кричал, что лучше убираться подальше. Но моё идиотское желание всем помочь было снова тут как тут.

— Что-то случилось? Мне уйти или я могу чем-то помочь? — понимание, что это не самая лучшая идея, меня не остановило.

— Подойди ко мне.

Нас разделяли три шага, но я не могла пересилить себя и сделать их. И на таком расстоянии чувство безопасности отсутствовало, что будет, если я окажусь ближе?

— Повторю ещё раз. Сейчас же подойди, — тяжёлый вздох заставил опустить взгляд в пол и сделать первый шаг.

Чужое дыхание стало отчетливее, а своё — абсолютно беззвучно. Я остановилась, но меня резко дёрнули вперёд. Для меня осталось непонятным, как я оказалась между мужчиной и столом, на который он опирался руками. Так легко попалась в ловушку. Он опустил голову, и теперь его волосы чуть ли не щекотали мне нос.

— Вы объясните, что происходит или нет? Думаю, мне лучше уйти, — мой голос немного дрожал.

Что происходит?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты уйдёшь, — он поднял голову, чего лучше бы не делал, — глаза горели вовсе не добрым блеском.

Он схватил меня за талию, посадил на край стола, а сам встал между моих ног. Его гнев выбил из лёгких остатки кислорода. Я никак не могла понять, что делать. Ведь мне даже не хватит сил, чтобы оттолкнуть его.

— А теперь, покажи мне свои руки.

Что?

Я растерянно посмотрела в чёрные глаза, но не нашла там никакой подсказки.

— Не могу понять. Ты совсем туго соображаешь? Почему я должен повторять всё дважды? — последнюю фразу он почти прокричал. Удар ладони о стол заставил меня дёрнуться.

— Вы не думаете, что Аня проснётся и придёт? — мне очень не хотелось, чтобы она услышала этот шум.

— Ты издеваешься надо мной? — хриплый шёпот был в разы хуже. Единственным желанием было исчезнуть, и я ещё больше сжалась. — Сделай то, что я говорю, и мы закончим.

Я медленно подняла дрожащие руки, которыми до этого сжимали колени, и развернула ладонями вверх. На самом деле меня всю трясло. В его глазах отражалось что-то безумное. Этот человек ненормальный.

Внезапно он грубо задрал один, а затем и второй рукав моего свитера. До меня наконец дошло, чего он хотел. Видимо, Аня разболтала о нашем вчерашнем разговоре, который случился, когда я не подумав сняла свитер, и она увидела следы от порезов. Теперь Станислав сжимал мои руки чуть выше запястий и смотрел на пластыри, так аккуратно наклеенные мной этим утром. Вчера ночью я не смогла остановиться.

— Почему маленький ребёнок увидел это? Если тебе плевать на себя, позаботься, чтобы никто не видел этого. Зачем придумывать какие-то идиотские истории и плести полнейший бред? Тем более ребёнку, — я чувствовала, что он смотрит на меня в ожидании реакции, но посмотреть в ответ не могла. Почему он так злится? Я не говорила чего-либо ужасного.

— Я всего лишь…

— Нет, ты не всего лишь! — его рука в одно мгновение оказалась на моей шее и ощутимо сжала. Моя голова сама запрокинулась, и я несильно ударилась о шкафчик. Глаза начали слезиться не столько от боли, сколько от обиды и непонимания.

Прекрасно. Вот я всё думала, как же решиться на что-то большее чем лезвие, а тут такую услугу предлагают. Как отказаться?

Я прикрыла веки. Мне хотелось улыбнуться, но вышло лишь приоткрыть рот. Организму был нужен кислород, вопреки противоположному мнению людей на этой кухне. Загнанный пульс бился в его ладонь. Это чувство завораживало.

— Чёрт! — он отпустил меня почти сразу, а затем ударил кулаком около моей головы. — Да ты даже не сопротивляешься! Твоя жизнь для тебе совсем ничто?

Пришлось открыть глаза и посмотреть в его горящие.

Как же я устала. Просто устала.

Не знаю, что он увидел в моём взгляде, но тут же отступил на несколько шагов. Его голос стал тихим и обманчиво спокойным:

— Чтобы я тебя больше не видел. И чтобы не слышал от Ани, как вы встречаетесь в школе. А теперь выметайся сейчас же из моего дома.

Станислав подошёл к окну и всем своим видом выражал заинтересованность в ночном небе. Он совсем не двигался, даже плечи не вздымались, словно ему больше не нужно было дышать. Надо поскорее уходить из этого места.

Я соскользнула со стола и вышла с кухни, стараясь не скрипеть дверью. Ноги держали плохо, тем не менее я быстро дошла до прихожей. Была необходима лишь пара секунд, чтобы кроссовки оказались на ногах, а куртка — на плечах. Дорога до дома никаким образом не отпечаталась в сознании. Меня окружило пустое спокойствие.

Когда я добралась до своей комнаты, единственным желанием было уснуть. Но у меня не получалось закрыть глаза больше чем на пару вздохов. Поэтому пришлось искать варианты занятий. Решение посидеть в горячей ванне было заведомо плохой идеей: ни один из последних раз не обходился без лезвия. Впрочем, сейчас это было бы кстати. Мне необходимо почувствовать хоть что-то.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я ненадолго займу ванную.