Замуж за Чернокнижника - Елена Болотонь

Потому в очередную попытку сделать меня шедевральней и накачать силиконом ушла из его квартиры, демонстративно хлопнув дверью. Напилась с Янкой, поплакала в её четвёртый и со страхом одиночества уставилась в будущее.

Будущее уже через месяц оказалось не таким мрачным, как представлялось. Бывший попыток к сближению не делал. И это было на руку — не видеть его и не слышать. Скорей всего, нашёл себе то, что так искал, — Памелу Андерсон в русском обличии.

Я выползла из ванны, завернувшись в любимый махровый халат морковного цвета, и прошлёпала на кухню завтракать. Поставила чашку, насыпала хлопьев, залезла в холодильник и вытащила пакет молока. Ливанула в чашку, принюхалась. Чего-о-о? Молоко скисло? Когда успело?

Достала вторую пачку. Новую. Открыла. Такая же ерунда… Гадость какая. Сроки годности вроде в порядке. Поковырявшись в недрах кухонного шкафа, нашла персиковый сок и осторожно понюхала. Мало ли что. А вдруг то же самое, что и с молоком? Но вроде сок пах соком. Уже хорошо. Не галлюцинации.

С трудом закинув в себя еду, тяжело вздохнула. Дожить бы теперь до обеда. Похмелье, глядишь, и отпустит.

Дорога до работы заняла не так много времени. Скорей всего, потому, что я досыпала до своей остановки, тесно прижавшись лбом к стеклу на заднем сидении автобуса, которое предусмотрительно заняла на конечной остановке. Там всегда лучше ездить, если не обращать внимание на регулярные подкидывания из-за кочек и ухабов. Да и не сгоняет обычно никто. Все бабульки лезут вперёд, будто в первой половине автобуса до нужного места можно доехать быстрее.

В моём состоянии выбирать было не из чего. Мой организм взбунтовался от идеи ехать стоя в тесном кругу случайных попутчиков и предпочёл терпеть городские горки за несколько десятков рублей. Дешёвый аттракцион, устроенный нашей мэрией после зимы всем желающим и нежелающим.

Свежий воздух и прогулка до банка освежили и проветрили мои мозги. Но когда я увидела около входа переминающегося с ноги на ногу Петьку, то поняла — допроса со всем пристрастием не избежать. Виноватое лицо юриста подсказало, что у кого-то из нас с памятью гораздо хуже, чем могло показаться на первый взгляд.

— Привет, Юль.

— Привет.

— Скажи, я тебя вчера до дома провожал?

— Нет. Я сама доехала.

— Чёрт! — он вдруг смутился…

— Что случилось?

— Да нет… Ничего, — попробовал скрыть стремительно наливающиеся кровью щёки Маринов, отворачиваясь, как вдруг на него налетела злющая Усачёва. Она вся клокотала от распирающих её эмоций. Враз подскочила к рыжему и зашипела:

— Лифчик отдай.

— Что-о? — мои брови непроизвольно поехали наверх. — Что отдай?

— Он, — тут Светка как давай ржать. Бедный Петя был готов сквозь землю провалиться. Ох уж эта моя подружка. Разрушила все романтические планы моего товарища.

— Я тттеббе ппотом отддам, — начал заикаться Маринов.

— Ты — пьяный сексуальный маньяк!

— А что случилось? — меня разбирал смех.

А Петька чертыхнулся, не выдержав разборок, и попытался убежать в здание, вмиг оказавшись зажатым между нами двумя. Мы требовали объяснений.

— А ты куда делась? — вдруг грозно меня спросила такая же рыжая, как и Петька, коллега, нахмурившись. — Сбежала?

— Ну почти. Непредвиденная встреча, а потом я вас не нашла.

— А-а-а-а-а… — задумчиво произнесла Светка.

Несмотря на похмелье, Усачёва выглядела бодрячком. Как у неё так получается? Подруга начала свой незатейливый рассказ:

— Петька попёрся меня провожать. Я-то еле дышала, и он такой же. Я! Добрая душа! Решила его оставить у себя, чтобы избавить его задницу от приключений! — И увидев мои всепонимающие глаза, добавила:

— На диване!

— Ыыыы, — стоял Петька с мученическим видом. — Может, не надо?

— А дальше что? — меня распирало от смеха.

— А то, что среди ночи я услышала, как хлопнула дверь! А потом, выглянув из окна, увидела его! Рыжего засранца! Который надел мой белый новый бюстгальтер, и где только откопал, себе на голову! И гордо шествовал в нём по улице! Вопрос — ку-у-у-да-а-а?

— Да? А куда? — я вскинула глаза на бордового парня, икая от смеха.

— Домой я шёл, — буркнул Петька.

— А лифчик зачем? Отвечай! — продолжала напирать на него Усачёва.

— Мне казалось, что он хорошо подходит вместо шлема для пилотов.

— К-каких ещё пилотов? — мы уже обе давились от смеха.

— В детстве я мечтал стать лётчиком, а моя мама осуществила свою мечту, превратив меня в юриста, — еле выдавил из себя Петька, а мы загнулись со Светкой пополам в новом приступе.

Перед глазами был наш маленький и худощавый юрист, гордо дефилирующий в ночи по спящему городу с белыми чашками Д-размера на голове вместо наушников для приёма сигналов. Не иначе с высших сфер их ловил… В пьяном-то угаре…

— Ну ты… эта… Лётчик… — отдышалась Света, — инвентарь-то верни. Чай не казённый. Где он?

— У меня в портфеле, — осёкся на полуслове Маринов, наблюдая за нашими лукавыми переглядами.

Разве так можно? Я чувствовала каждую мышцу своего пресса и понимала, что это ещё не всё.

— Я за ним к тебе в кабинет попозже зайду, — всё ещё вздыхала Светка, поднимаясь по ступенькам. — Или желаете в нём по банку полетать? Первый-первый приём-приём… — И снова прыснула, еле-еле сдерживаясь перед видеокамерами и с удовольствием наблюдая муки своего коллеги, вызванные не только похмельем.

Начинался новый рабочий день. Едва я поудобнее уместилась в кресле, наслаждаясь тем, как отдыхает после автобуса мой зад, раздался первый звонок.

— «Абсолютбанк», Юлия Волкова, здравствуйте, — машинально проговорила в трубку, услышав чьё-то сопение.

Незнакомец прокашлялся, выдав свою половую принадлежность, и, наконец, заявил:

— Ю-юлечка… — засопел ещё больше и заговорил заплетающимся языком. — Это вас беспокоит Никита Васильевич, помните?

Да… Сразу видно, алкоголь властвует не только над телами и сердцами простых людей. Вон и буратины туда же. Голос слегка подрагивал, спотыкался и картавил слова. Жаль, что в моей деятельности нет таких чудесных слов, как неоколониализм или параллелограмма. Можно было бы поиздеваться над випом…

— Слушаю вас, господин Миронов.

— Как там поживает вопрос о новом кредите? — долго не мучая меня, задала вопрос наша золотая несушка.

А он, похоже, нервничает, усиленно пытаясь сделать вид, что всё в порядке.

— Как раз собралась изучать ваши бумаги, — ответила я и уныло посмотрела на внушительную папку, лежащую на рабочем столе.