20000 километров по Сахаре и Судану - Вольфганг Геншорек

По мнению Бёка, Барт заслужил признание не в области топографии, которую он считал «наименее научной в географической науке», а прежде всего своим умением увязывать локальные наблюдения с историческими явлениями как в единичных случаях, так и в плане общей культуры и цивилизации «не только древней, греческой, римской и варварской, но и всех последующих цивилизаций». «Автор, — продолжает Бёк, — тем самым предстает как ученый, который благодаря своему широкому кругозору в состоянии оказать благоприятное влияние на молодое поколение как преподаватель истории и географии».

В конце октября 1848 года Генрих Барт получил звание приват-доцента «географии и древней истории» при Берлинском университете. Он обратился к декану с просьбой не ограничивать его доцентуру историей и географией древности, а позволить ему преподавать общую географию.

Барт поселился в Берлине в отдельной квартире на Луизенштрасе, 22. Для начала он счел необходимым установить тесный контакт со своими коллегами по работе, особенно с Бёком и Риттером. Археологическое и Географическое общества в Берлине приняли его в ряды своих членов, и он прочитал ряд лекций, в которых поделился впечатлениями, полученными во время путешествий.

В этот период Барт занялся прежде всего подготовкой публикации своей первой книги «Путешествия по странам Средиземноморья, имевшие место в 1845, 1846 и 1847 гг.»[5]. Главной целью работы было описать страны данного региона в топографическом и этнографическом отношениях, с тем чтобы наглядно «показать, что прошлое этих стран тесно связано с их традиционными особенностями».

Первый и единственный том появился в июне 1849 года. Работа отличалась большой информативностью, точностью в передаче деталей и достоверностью, за что и получила высокую оценку специалистов, однако дли широкого круга читателей она не представляла интереса из-за утомительного многословия в описании частностей, хотя в противоположность последующим творениям Барта была лишена пространных рассуждений и отступлений. В дополнение к этому тому был издан ряд публицистических произведений Барта вместо предусмотренного ранее второго и последующих томов.

Дебют Барта в качестве доцента был неудачным. Его лекция по случаю вступления в должность называлась «О значении плаваний вокруг Африки для древней географии». На зимний семестр 1848/49 года он объявил следующие темы: древняя география, география Северной Африки, древняя этнография и хорология (учение о распространении организмов), этнография и хорология и древней Италии. Возможно, в то время интерес к географии — науке молодой — был и без того невелик, да еще сам Барт отпугивал слушателей своим малоувлекательным, сухим изложением материала. Вскоре он понял, что вынужден отказаться от преподавательской деятельности.

Все эти неудачи угнетали Барта: будущее казалось ему весьма неопределенным.

Большая африканская экспедиция

Ученый, а не торговый агент

Выходом из затруднительного положения Барт оказался обязан Карлу Риттеру, своему заботливому учителю.

Прусский посланник в Лондоне Кристиан фон Бунзен, близкий знакомый Александра Гумбольдта, узнал, что по поручению британского правительства готовится экспедиция в Африку, в которой при известных условиях смогут участвовать и иностранцы. Он увидел в этом возможность способствовать включению в нее немецкого ученого и благодаря своим хорошим связям с Форин офис получил на то согласие. Август Петерман (1822–1878), астроном и картограф, работавший в Лондонской обсерватории, посоветовал Бунзену обратиться к Карлу Риттеру, лучше всех осведомленному об одаренных географах. Риттер не задумываясь назвал Генриха Барта, который, будучи ранее в Лондоне, произвел на Бунзена самое благоприятное впечатление. Посланник согласился с предложенной кандидатурой и доложил об этом намерении прусскому министру иностранных дел графу Шлайницу, а тот 6 ноября 1849 года обратился к министру по делам культов фон Ладенбергу, ходатайствуя о временном освобождении Барта от должности. При этом были упомянуты и опасения Барта, что многолетнее отсутствие может отрицательно сказаться на его научной карьере. В прошении, направленном Ладенбергу, Барт писал: «Я готов с радостью и уверенностью преодолевать все трудности и с большим энтузиазмом посвящу себя исследованию малоизвестных стран».

Так как ответ заставил себя ждать, Барт за два дня до предполагаемого отъезда в поспешно составленном письме настойчиво напоминает: «Глубокоуважаемый г-н министр!.. В четверг утром, то есть не позже чем послезавтра, я должен отбыть отсюда, так как мне необходимо еще посетить Гамбург. Поэтому Ваше превосходительство безмерно меня осчастливит, если даст мне еще сегодня согласие на долгосрочный отпуск. Ваше превосходительство принесет предприятию огромную пользу, если добавит несколько слов о том, чтобы мне в качестве путешественника, преследующего исключительно научные цели, была оказана со стороны органов власти большая благосклонность, чем человеку, который появится перед ними просто с обыкновенным паспортом. Это было бы особенно важно для Парижа, где мне придется устанавливать деловые отношения в качестве английского путешественника».

За несколько часов до отправления министр удовлетворил просьбу Барта об отпуске и, чтобы его успокоить, дал ему в общих словах «дружеское заверение» в том, что после возвращения зачислит его на государственную службу.

Участие в экспедиции неожиданно предоставило Барту большие возможности и определило всю его дальнейшую судьбу.

Организованная по поручению британского правительства экспедиция в Африку, руководство которой было доверено Джеймсу Ричардсону, должна была служить колониальным устремлениям Великобритании, что не укрылось от глаз ученого и гуманиста Генриха Барта, который руководствовался совершенно иными соображениями. Поэтому конфликты были неизбежны.

С конца 40-х годов Великобритания заняла ведущее место в мировой экономике по промышленному производству. Так, уже к 1850 году около половины производства чугуна, добычи каменного угля и обработки хлопка в мире приходилось на британскую промышленность. Это привело к расширению внешней торговли, в которой Великобритания также заняла первое место. Оно обеспечивалось объемом экспорта продукции промышленности и импорта сырья и продуктов питания.

К середине XIX века Великобритании удалось пробить глубокие бреши в сферах влияния старых колониальных держав — Испании, Португалии и Голландии — и выйти на первое место в осуществлении колониальной политики. До 1800 года ее действия наряду с Другими методами характеризовались грабежом и разбоем, а решающее место занимала при этом работорговля. Теперь промышленный подъем нуждался прежде всего в новых рынках сбыта и источниках сырья, требовал расширения океанического судоходства, а военный флот — баз во всем мире. Колониальные устремления первоначально были направлены на Азию. В Африке, где нельзя было рассчитывать на непосредственную выгоду, необходимо было прежде всего основать плацдарм, а с него уже предпринимать разведывательные походы в глубь континента. Таким целенаправленным исследованием некоторых районов Судана и поручили заняться возглавляемой Ричардсоном экспедиции. Поскольку существовала опасность вступить при этом в конфликт с французскими конкурентами ввиду того, что исходным пунктом экспедиции должна была быть Северная Африка, находившаяся тогда во французской сфере влияния, британский министр иностранных дел Пальмерстон считал необходимым участие французов в этом предприятии. Однако все усилия завербовать кого-нибудь в Париже остались безуспешными. Французское правительство проявляло мало рвения в предоставлении алиби предприятию, призванному ущемить его собственные колониальные интересы. Так как этот хитрый ход не достиг цели, Пальмерстон не возражал против «интернационализации» и тем самым кажущейся «нейтрализации» предприятия при помощи участия в нем немцев; напротив, это вполне соответствовало его политике компромисса.