Гвардейский крейсер «Красный Кавказ». - И. Цветков

Особенно интенсивно велись работы по перевооружению крейсеров в период первой мировой войны. Артиллерийское вооружение крейсеров «Россия» и «Громобой» было дополнительно усилено установкой 203-мм орудий. Подвергались перевооружению и более новые крейсера – «Адмирал Макаров» и «Баян». Их артиллерийское вооружение было дополнено 152-мм и 203-мм орудиями.

На всех крейсерах были увеличены углы возвышения орудий, усилена прочность механизмов вертикального наведения, установлены новые приборы управления стрельбой, визиры и дальномеры заключены в броневые кожухи. Но, несмотря на перевооружение, ни один из русских крейсеров не отвечал новым требованиям эскадренного боя совместно с линейными кораблями дредноутного типа, хотя в период первой мировой войны крейсера включались в состав так называемых маневренных групп, куда входили линейные корабли-дредноуты.

Примечательна оценка русских крейсеров военно-морскими специалистами – составителями сборника «Военные флоты». «Из трех броненосных крейсеров, имеющихся в русском флоте («Рюрик», «Громобой», «Россия».- И. Ц.), наибольшим правом на это название, безусловно, обладает «Рюрик», представляя собой, хотя и не совсем удачное по постройке, но по силе артиллерии и бронированию – настоящее боевое судно. К недостаткам его как крейсера относится слишком малый ход – 21 узел, что для современного крейсера следует признать недостаточным. Водоизмещение его 15200 т, артиллерия состоит из четырех 10дюймовых, восьми 8-дюймовых и двадцати 120-мм орудий в 50 калибров длиной, не считая более мелкой. Как 10-дюймовые, так и 8-дюймовые орудия помещены в башнях, а 120-мм – в казематах. Остальные два броненосных крейсера, хотя и представляют собой уже устаревший тип, но по возвращении их с театра военных действий они были капитально отремонтированы с придачей им некоторых новейших элементов вооружения.

Из числа остальных одиннадцати крейсеров [21] новейшие – «Баян», «Паллада», «Адмирал Макаров» – представляют собой почти совершенное подобие крейсера «Баян», участвовавшего в минувшей войне. Проектированные и начатые постройкой во время войны, они не подвергались почти никаким изменениям по данным опыта этой войны, а потому мало и отличались от своего прототипа. Корма не забронирована, ход мал (21,0 узел), артиллерия, с точки зрения современных требований, слаба. Поэтому они отнесены к разряду небронированных крейсеров (легких). Водоизмещение их доходит до 7800 т, район действий – до 4000 миль при полном запасе угля 1100 тонн» [22].

Остальные крейсера в сборнике «Военные флоты» вообще не упомянуты, как окончательно устаревшие. Такая весьма критическая оценка крейсерского состава русского флота во многом способствовала правильному подходу к разработке тактико-технических заданий на проектирование новых линейных крейсеров и легких крейсеров, которые предполагалось построить по программам 1912-1916 гг.

Морской министр (1909-1911 гг.) контрадмирал С. А. Воеводский

1.3. Турбинные крейсера в судостроительных программах 1908-1916 гг.

Определяющими факторами при разработке кораблестроительных программ 1908-1916 гг. явились господствовавшая в то время военно-морская доктрина Мэхена и Коломба [23] , внешняя политика царизма, план предстоящей войны на море, новые тенденции в кораблестроении и военно-морской технике, наиболее отчетливо проявившиеся после русско-японской войны, а также мощность судостроительной базы и финансовые возможности России.

Пост морского министра с начала 1909 г. занимал свиты его величества контр-адмирал С. А. Воеводский. А. Н. Крылов, служивший тогда в министерстве в должности главного инспектора кораблестроения и председателя Морского технического комитета, дал ему далеко не лестную оценку. «К этому посту он не был подготовлен,- писал Алексей Николаевич,- технику морского дела знал плохо, схватить и оценить СУЩНОСТЬ дела не мог, легко поддавался наветам, верил городским слухам и сплетням, не умел ни заслужить доверия Государственной думы, ни дать ей надлежащий отпор, когда следовало. Ясно, что с этими качествами, несмотря на истинное джентльменство и корректность, он мало подходил к деловой должности морского министра, в особенности в то время, когда надо было спешно воссоздать флот» [24] Эта оценка С. А.

Воеводского не расходится и с характеристикой, которую дал ему известный государственный деятель России С. Ю. Витте. «Сам по себе он представлял скорее кавалергардского офицера, нежели моряка, продолжает С. Ю. Витте мысль А. Н. Крылова,- человек он почтенный, но в смысле деловом и в смысле таланта ничего собой не представляющий. Одним словом, он обладает всеми хорошими качествами, которые, тем не менее, нисколько не делают человека государственным деятелем и морским министром. Для всякого, кто столкнулся с Воеводским хотя раз в жизни и говорил с ним полчаса, было ясно, что это назначение не серьезное» [25].

Неспособность руководителя Морского министерства вести дела тормозила разработку судостроительных программ и восстановление флота, вызывала недовольство широких кругов общественности и прессы.

В 1911 г. с одобрения Государственной думы на пост морского министра вместо С. А. Воеводского был назначен вице-адмирал И. К. Григорович, Тот же С. Ю. Витте охарактеризовал его так: «Григорович пользуется большим расположением государя. Пока же носятся слухи, что он человек толковый, знающий, впрочем, достаточно переговорить несколько слов с Воеводским и Григоровичем, чтобы видеть разницу между тем и другим: второй человек серьезный, а первого серьезным человеком считать трудно» [26].

В результате удовлетворения требований Думы о смене министра и проведении инспекции ведомства между ней и Морским министерством установился мир, и начиная с 1911 г. все просьбы правительства о кредитах на строительство флота удовлетворялись, не встречая препятствий.

В первом представлении нового морского министра от 16 февраля 1911 г. была изложена просьба отпустить средства на достройку четырех линейных кораблей для Балтийского флота, заложенных по Малой судостроительной программе в 1909 г. В течение трех дней этот законопроект был рассмотрен Бюджетной комиссией при Государственной думе. 5 мая 1911 г. заключение этой комиссии уже поступило в Думу, не встретив никаких возражений по существу. Комиссия нашла нужным лишь указать в законопроекте сроки окончания постройки линкоров (1914 г.), а также определила общую сумму ассигнований с вычетом средств, уже затраченных на строительство кораблей [27] Вскоре новый закон об ассигнованиях средств на достройку линейных кораблей был принят большинством голосов в Государственной думе и 19 мая 1911 г, утвержден царем. Общая стоимость достройки определялась суммой 11 956 млн. руб. [28] Полученные Морским министерством кредиты позволили значительно ускорить достройку линейных кораблей и сдать их флоту в конце 1914 г.

Вопрос о строительстве кораблей для Черного моря после окончания русско-японской войны не стоял так остро, как воссоздание почти полностью уничтоженного Балтийского флота. Черноморский флот, лишенный выхода через проливы Босфор и Дарданеллы, сохранил все боевые корабли. Он имел в своем составе восемь старых броненосцев постройки 1889-1904 гг. («Пантелеймон», «Три святителя», «Ростислав», «Синоп», «Георгий Победоносец», «Двенадцать Апостолов», «Екатерина II», «Чесма»), три крейсера постройки 1902-1904 гг. («Память Меркурия», «Кагул», «Алмаз») и 13 эскадренных миноносцев. Вот почему судостроительная программа 1911 г. наряду с четырьмя дредноутами для Балтийского моря предусматривала строительство для Черного моря только 14 эскадренных миноносцев и трех подводных лодок. Но даже эти корабли построены не были, а отпущенные на них средства израсходовали на достройку линкоров преддредноутного типа – «Евстафий» и «Иоанн Златоуст». В результате по Малой судостроительной программе на Черном море в Николаеве заложили лишь один подводный минный заградитель «Краб». Считалось, что и в таком составе Черноморский флот может обеспечить господство на море, но для приведения наличных сил Черноморского флота и военно-морских баз в состояние боевой готовности в связи с предполагавшейся войной с Турцией Государственная дума ассигновала сумму в размере б млн. 25 тыс. руб, Казалось, вопрос об усилении Черноморского флота был решен.

Однако политическая и стратегическая обстановка на Черно-морском театре быстро менялась. В начале лета 1909 г. появились первые сообщения о намерении Турции приобрести за границей три современных линейных корабля. Министр иностранных дел, наведя справки в Лондоне н Константинополе, сообщил Морскому ведомству» что покупка линейных кораблей представлялась маловероятной ввиду финансовых затруднений, встреченных Турцией.

Тем не менее в 1910 г. Турция закупила в Германии два старых линейных корабля и четыре новейших эскадренных миноносца. Столько же миноносцев было закуплено во Франции. Теперь турецкий флот стал представлять опасность для Черноморского флота. Более реальный характер стали приобретать и планы приобретения Турцией линейных кораблей-дредноутов в Англии. Перспектива быстрого роста турецкого флота обеспокоила русское правительство. Морской министр И. К. Григорович записал в Своем дневнике: «Период времени с 1914 по 1915 г. будет для нас критическим в смысле войны с Турцией, если последняя получит заказанные ею два дредноута ранее готовности наших линейных кораблей…» [29].