Уйти, чтобы вернуться - Марк Леви

— Все! — прервал его Саймон. — Убедил! Остальное меня совершенно не касается.

— Ты свидетель или нет?

— От меня не требуется быть свидетелем того, что происходит в темноте.

— Между прочим, мы не гасим свет.

— Брось, Эндрю, уймись! Нет, что ли, других тем?

— Все, выбрал: филе-миньон. Знаешь, что бы мне доставило больше всего удовольствия?

— Если бы я написал тебе яркий текст для свадебной церемонии.

— Нет, не могу требовать от тебя невозможного. Почему бы нам с тобой не закончить этот вечер в моем новом любимом баре?

— В кубинском, в Трайбеке?

— В аргентинском.

— У меня были несколько иные мысли, но это твой вечер: ты — заказчик, я — исполнитель.

В «Новеченто» было многолюдно. Саймон и Эндрю протолкались к барной стойке. Эндрю заказал ликер «Фернет» с колой и дал попробовать Саймону. Тот скривился и попросил бокал красного вина.

— Как ты это пьешь? Ужасная горечь!

— Поколесил бы ты с мое по барам Буэнос-Айреса — тоже привык бы. Поверь, к этому даже можно пристраститься.

— Что-то не верится.

Высмотрев в зале прелестное создание с бесконечными ногами, Саймон сбежал от Эндрю, не говоря ни слова. Оставшись один у стойки, Эндрю проводил удаляющегося друга улыбкой. Из двух дорог, о которых они говорили, Саймон явно отдавал предпочтение второй.

На освободившийся табурет уселась молодая женщина. Эндрю, заказывая второй «Фернет», вежливо ей улыбнулся.

Они обменялись безобидными репликами. Она выразила удивление, что американец отдает предпочтение этому напитку, — это редкость. «Я вообще редкий экземпляр», — последовал ответ. Она улыбнулась и спросила, чем он отличается от других мужчин. Эндрю смутил как сам вопрос, так и откровенный взгляд собеседницы.

— Вы кто? — продолжала допрос она.

— Журналист, — пробормотал Эндрю.

— Интересная профессия!

— Когда как…

— Пишете о финансах?

— Вот и нет. Почему вы так решили?

— Здесь недалеко Уолл-стрит.

— Если бы я сел выпить рюмочку в Митпэкинг-дистрикт,[2] вы бы приняли меня за мясника?

Женщина расхохоталась, и Эндрю понравился ее смех.

— Тогда политика?

— Тоже нет.

— Хорошо, я люблю загадки. По вашему загару видно, что вы много путешествуете.

— Сейчас лето, вы тоже успели загореть. Хотя признаюсь, ремесло заставляет разъезжать.

— Я смуглая от рождения, происхождение, знаете ли… Вы крупный репортер?

— Можно сказать и так.

— Чему посвящено ваше теперешнее журналистское расследование?

— Это разговор не для бара.

— А если не в баре? — спросила она еле слышно.

— Тогда только в самой редакции, — отрезал он, чувствуя прилив жара. Взяв со стойки салфетку, он вытер шею.

Его так и подмывало засыпать ее вопросами, но тогда разговор принял бы менее невинный характер, чем просто «угадайка».

— А вы? — неуверенно спросил он, растерянно ища глазами Саймона.

Молодая незнакомка посмотрела на свои часики и встала.

— Очень жаль, — сказала она, — я не сообразила, который час. Мне уже пора. Приятно было познакомиться, мистер?..

— Эндрю Стилмен, — представился он, приподнявшись.

— Может, еще увидимся.

И она помахала ему рукой. Он не спускал с нее глаз в надежде, что она оглянется хотя бы в дверях, но его отвлек Саймон, положивший руку ему на плечо. От неожиданности Эндрю вздрогнул.

— На кого это ты так засмотрелся?

— Давай уйдем, — предложил Эндрю слабым голосом.

— Уже?

— Хочется на свежий воздух.

Саймон пожал плечами и вывел друга на улицу.

— Что с тобой? Ты бледный как полотно. Говорил я тебе, не пей всякую дрянь! — Саймон всерьез перепугался.

— Просто хочу домой.

— Сначала скажи, в чем дело. Ты бы себя сейчас видел! Я уважаю твои профессиональные секреты, но сейчас ты, кажется, не на работе.

— Ты все равно не поймешь.

— Разве я хоть раз тебя не понял за последние десять лет?

Эндрю, не отвечая, зашагал по Уэст-Бродвей.

— Кажется, я только что влюбился с первого взгляда, — шепотом признался он догнавшему его Саймону.

Саймон прыснул, Эндрю ускорил шаг.

— Ты серьезно? — спросил Саймон, снова его догнав.

— Серьезнее не бывает.

— Влюбился непонятно в кого, пока я отлучился в туалет?

— Ты был не в туалете.

— Умудрился втюриться за пять минут?

— Ты оставил меня в баре одного больше чем на четверть часа.

— Выходит, не такого уж одного. Может, объяснишь?

— Тут нечего объяснять, я даже не знаю ее имени…

— И?..

— По-моему, я только что повстречал женщину моей жизни. Я никогда такого не испытывал, Саймон.

Саймон поймал его за руку и заставил остановиться.

— Не фантазируй! Ты просто выпил лишнего, приближается твоя свадьба, вместе это — коктейль убойной силы.

— Я сейчас не склонен шутить, Саймон.

— Я тоже. В тебе говорит страх. Ты способен выдумать невесть что, лишь бы дать задний ход.

— Страх здесь ни при чем, Саймон. Во всяком случае, перед тем как войти в этот бар, я не испытывал никакого страха.

— Что ты сделал, когда с тобой заговорила эта особа?

— Я поддерживал с ней разговор без всякого интереса, но стоило ей уйти, как меня развезло.

— Моя лабораторная мышка знакомится с побочным действием брачного зелья, что довольно оригинально, учитывая, что она еще его даже не вкусила…

— Вот именно!

— Завтра утром ты даже не вспомнишь лица этой женщины. Вот как мы поступим: забудем этот вечер в «Новеченто», и все придет в норму.

— Хотел бы я, чтобы все было так просто!

— Хочешь, вернемся сюда завтра вечером? Если повезет, твоя незнакомка снова будет здесь, ты снова ее увидишь, и тебе полегчает.

— Я не могу поступить так с Вэлери. Через две недели мы женимся!

Даже при некоторой развязности, которую порой можно было спутать с высокомерием, Эндрю был человек честный и имел убеждения. Наверное, он просто перебрал и не может рассуждать здраво. Разумеется, Саймон прав: он испугался, вот и понес околесицу. Вэлери — исключительная женщина, нежданно выпавший на его долю шанс. Ее лучшая подруга Колетт не уставала твердить ему об этом.

Он взял с Саймона слово, что тот никогда никому не расскажет об этом происшествии, и поблагодарил друга за здравомыслие и настойчивость.

Они вместе сели в такси. Саймон высадил Эндрю в Уэст-Виллидж, пообещав позвонить ему днем и расспросить, что и как.

Наутро, проснувшись, Эндрю испытал совсем не то, что предрекал Саймон. Облик незнакомки из «Новеченто» не исчез из его памяти, как и аромат ее духов. Стоило ему закрыть глаза, как он видел ее длинные пальцы, касающиеся бокала с вином, слышал ее голос, чувствовал на себе ее взгляд. Готовя кофе, он ощущал пустоту, вернее, одиночество вместе с неодолимой тягой найти ту единственную, которая может его заполнить.

Раздался телефонный звонок: Вэлери вернула его к невыносимой реальности. Оправдал ли вчерашний вечер его ожидания? Он рассказал, что поужинал с Саймоном в хорошем ресторане, потом они немного выпили в баре в Трайбеке. Ничего из ряда вон выходящего. Кладя трубку, Эндрю чувствовал себя виноватым: впервые он солгал женщине, на которой собрался жениться.

Точнее, это был уже второй раз: приехав из Буэнос-Айреса, он заверил Вэлери, что уже был на примерке своего свадебного костюма. Чтобы загладить хотя бы ту первую вину, он тут же позвонил портному и обещал прийти на примерку в обеденное время.

Так вот она, причина случившейся с ним незадачи! У всего в жизни есть смысл. А иначе как бы он вспомнил о том, что пора разобраться с длиной брюк и укоротить рукава свадебного костюма? Иначе он бы опозорился: предстал бы перед будущей супругой в наряде словно с плеча старшего брата.

— У тебя даже старшего брата нет, осел! — прикрикнул Эндрю на самого себя. — Нет, даже среди ослов такого олуха не найти!

В полдень он покинул редакцию. Пока портной чиркал белым мелом на рукавах, закалывал что-то на спине, утверждал, что вот здесь лучше бы забрать, а вот тут отпустить, иначе сидеть будет плохо, в сотый раз жаловался, что заказчик тянул до последней минуты, Эндрю боролся с сильным душевным недомоганием. После сеанса примерки он отдал портному его изделие и поспешно оделся. Все будет готово к пятнице, услышал он, надо только не забыть зайти за готовым костюмом.

Включив мобильный телефон, он обнаружил несколько сообщений от Вэлери, которая не находила себе места от волнения: они договорились пообедать вместе на 42-й улице, и она ждала его уже целый час!

Эндрю позвонил ей, чтобы попросить прощения, и придумал неожиданное совещание в конференц-зале; секретарша утверждала, что он отлучился? Естественно, у них в газете никто ни на кого не обращает внимания. Вторая ложь за один день!