Чужие - Алан Фостер

– Почему вы не сказали мне об этом?

– Потому что эта информация могла повлиять на ваши показания.

Лично я не думаю, что на вас можно повлиять: вы верите в то, что говорите. Но мои коллеги придерживались иного мнения. Я также сомневаюсь, что это изменило бы наше решение.

Дверные створки стали сближаться, но Рипли удерживала их, несмотря на протесты других пассажиров. - Сколько там колонистов?

Ван Лювен задумался:

– По последним подсчетам, по-моему, шестьдесят, а может, семьдесят семей. Мы поняли, что люди лучше работают, если не разлучать их с семьями. Это обходится дороже, но окупается за более длительный срок. И потом, настоящая колония надежнее обычных инженерных аванпостов. Конечно, с женами и детьми есть сложности, однако после окончания вахты есть шансы выйти на пенсию. Все зависит от условий контракта.

– Господи Иисусе, - прошептала Рипли.

Один из пассажиров выступил вперед и спросил, не скрывая раздражения:

– Вы не возражаете?..

Она отпустила дверные створки, и они плавно закрылись.

Ван Лювен уже не думал о ней, а она о нем. Рипли думала о чем-то другом и та картина, что представала перед ее внутренним взором, была ужасной.

Глава 2

Это было не самое лучшее время и уж, конечно, самое худшее место. Гонимые неземными метеорологическими силами, ветры Ачерона непрерывно трудились над бесплодной поверхностью. Если бы они состязались с океанами (которых не было на планете) в выравнивании ландшафта, они победили бы несколько эр назад. Под их влиянием возникали новые горы и равнины. До сих пор ничто не могло противостоять их безжалостному воздействию. Не было ничего, что могло бы остановить песчаные бури, ничего, что могло бы предотвратить штормы: все отступало под их неотвратимым натиском. Так продолжалось до тех пор, пока потомки человеческого рода не прилетели на Ачерон и не обратили злые ветры во благо.

Скалистая и песчаная поверхность ЛВ-426 все еще проглядывала сквозь мутно-желтую пелену атмосферы, но когда-то все изменится: трансформаторы уже делают свое дело. Сначала станет иной атмосфера: метан будет замещен кислородом и азотом. Затем приручат ветры и освоят скалы. В конце концов будет создан благодатный климат, начнут выпадать осадки в виде снега и дождя, что неизбежно приведет к появлению флоры. Такое наследство оставят поселенцы Ачерона будущим поколениям. Пока же они обслуживали трансформаторы и боролись за воплощение мечты, живя в стесненных условиях, ограничивая себя во всем. Их жизнь была слишком коротка, чтобы успеть увидеть на Ачероне молочные реки и кисельные берега. Только Компания может дожить до этого. В отличие от них, она была бессмертной.

Чувство юмора присуще всем первопроходцам. Не были исключением и колонисты Ачерона. На высоких опорах они установили металлический указатель, который гласил:

"Надежда Хедли - нас 159.

Добро пожаловать на Ачерон!"

Чуть ниже местные шутники дописали от себя: "Приятного отдыха!"

А ветры продолжали неистовствовать: поднятые ими тучи песка безжалостно разъедали металл. Смотрители атмосферных трансформаторов внесли в экологию планеты коричневую поправку: первые дожди породили первую ржавчину.

Сама колония - грозди металла и пластика, соединенные трубопроводом - выглядела слишком хрупкой, чтобы противостоять ветрам Ачерона. Она не производили большого впечатления, так как была окружена высокими горными цепями. Эта естественная бухта защищала колонию от штормовых ветров. Между строениями сновали тракторы и другая техника. Появляясь и исчезая в подземных гаражах, они походили на огромных жуков. Неоновые огни освещали коммерческий квартал, рекламируя несколько небольших, но солидных фирм. Это стоило больших денег, но никто не роптал. В таких местах всегда возникают небольшие фирмы, возглавляемые людьми с далеко идущими планами. Компания не была заинтересована в их создании, однако с готовностью продавала права на них.

Рядом с колонией работал первый трансформатор атмосферы. Он выпускал в газовую оболочку планеты мощную струю очищенного и обогащенного кислородом воздуха. Частицы пыли и опасные газы сжигались либо уничтожались химическим путем, а кислород и азот возвращались в тусклое небо. В трансформатор поступал отравленный воздух, а выбрасывался очищенный. Этот процесс был не очень сложным, но длительным и дорогостоящим.

Не таким уж непригодным оказался этот Ачерон: он был даже лучше некоторых планет, уже заселенных Компанией. В конце концов, он обладал атмосферой, которую можно было взять за основу. Намного легче превратить атмосферу планеты в земную, чем создавать ее из ничего. Климат и гравитация Ачерона примерно соответствовали земным. настоящий рай. В перспективе.

Раскаленный воздух, вырывающийся из жерла вулканообразного трансформатора, создавал новое небо. Колонисты не утратили вкуса к земным символам, но потеряли чувство земного юмора. Они прибыли на Ачерон из-за климата, которые еще предстояло создать.

В коридорах колонии невозможно было встретить растолстевших или ослабевших, с бледными лицами людей. Даже дети выглядели крепышами. Хлюпикам здесь не было места. Как и задирам. Взаимовыручка была первым законом. Дети здесь росли и взрослели быстрее, чем на Земле или на других обжитых планетах. Каждый приучался быть волевым, независимым, надеяться только на себя.

Это были потомки неистребимого рода пионеров. Их предки передвигались на лошадях, а не на звездолетах, завоевывая и заселяя новые земли. Поэтому и потомки считали себя пионерами. Это звучало лучше, нежели длинный перечень профессий, которыми владел каждый из них.

Ядро колонии - клубка из людей и машин - было нанизано на высотное здание - Центр Управления. Оно превосходило своими размерами все остальные постройки Ачерона, за исключением трансформаторной станции. Снаружи ЦУ выглядел грандиозно, зато внутри поражал теснотой. ни одного свободного метра. Оборудование загромождало все углы и проходы, заполняло подвальные секции, грудами вздымалось к подвесным потолкам. Люди жались друг к другу, чтобы их компьютерам и аппаратам было просторнее. Кучи бумаг росли с катастрофической быстротой, несмотря на всей усилия использовать исключительно электронную память. Двое мужчин управляли контрольным блоком, а следовательно, и всей колоний. Один был главным менеджером, другой - его помощником. Они обращались друг к другу по имени. Перечисление титулов было излишне. Звания, должности, вообще все, на чем держится человеческое тщеславие, здесь не были приняты. Тот, кто не разделял такого подхода, в один прекрасный день мог оказаться на поверхности, лишенный средств связи и защитного костюма.