Короткая глава в моей невероятной жизни - Рейнхардт Дана

– Она хочет поговорить с тобой.

– И?

Мама посмотрела на папу. Он уставился в пол.

– Возможно, она расскажет тебе то, что тебе важно услышать.

– Например? Если бы у нее было что-то важное для меня, она не ждала бы шестнадцать лет.

– Милая, она не ждала шестнадцать лет. Мы говорили тебе, что поддерживали с ней связь с момента твоего рождения. Она всегда знала, как у тебя дела. Она всегда хотела знать, как ты.

– Прекрати! – закричала я на нее.

Я подтянула колени к груди и опустила голову.

Я не хотела этого слышать. Я не хотела слышать, что она звонила, что она знала, что я хожу в Двенадцать Дубов, что я повредила запястье, когда мне было пять лет, что я была пугалом в постановке в седьмом классе. Это не ее забота. Я не ее забота.

Подняв голову с колен, я увидела, что папа все еще смотрит в пол. Внезапно до меня дошло, что в их едином фронте может быть брешь.

– А ты почему молчишь, пап? Почему ты просто сидишь здесь? – спросила я.

– Не знаю, малыш. Для меня это тяжело. Я терпеть не могу расстраивать тебя.

Мама на диване отодвинулась от него. У него тяжелый, грустный взгляд. Смотря на него, я словно видела все те часы, что они потратили на обсуждение этой темы, и, могу сказать, для него это было нелегко.

– Ну, мои поздравления. Вы все равно меня расстроили. Спасибо большое.

Я взяла пульт и включила телевизор, давая понять, что, по моему мнению, наш разговор был окончен.

Мама протянула бумажку:

– Пожалуйста, просто возьми ее номер.

Я взяла, отчасти чтобы мать закрыла рот, отчасти из-за кругов под глазами отца и отчасти потому, что, как бы упорно я ни пыталась его побороть, любопытство вернулось, поднимая свою уродливую голову.

Я пулей выскочила из гостиной и трижды громко хлопнула своей дверью, чтобы быть уверенной, что родители это слышали. Включила звук на своем стерео на восьмерку, что на четыре единицы громче, чем разрешено у меня дома. Села за стол, включила компьютер и посмотрела кое-что в Интернете. И вот что я узнала: номер Ривки имел код штата и трехзначный код города, и, судя по ним, живет она где-то на Кейп-Коде.

Кейп – Код, штат Массачусетс, США, планета Земля.

Я убрала номер телефона в ящик стола, не зная, когда сделаю этот телефонный звонок, да и сделаю ли его вообще, но надеясь, что согласие принять этот клочок желтой бумаги и так было значительным шагом, а значит, я заслужила право не трогать его какое-то время.

Сегодня после школы состоится первое собрание моего нового клуба, Студенческого союза атеистов. Мой консультант по профориентации, мистер Макадамс, сказал, что подобный выбор не обеспечит мне желанного места в каких-либо списках допуска в колледжи Лиги Плюща и что он имел в виду совсем не это, говоря о том, что я должна посещать какие-нибудь внешкольные занятия. С другой стороны, когда я сказала ему, что буду участвовать в выпуске школьной газеты, он пришел в такой восторг, что аж начал аплодировать. Было так неловко. Бедному парню очень нужно наконец начать жить. Ладно, я знаю, о чем вы подумали. Так что, возможно, моим мотивом присоединиться к команде «Oaks Gazette» была не исключительная любовь к печатному слову, но, чтобы вы знали, мне на самом деле очень интересно поучаствовать в выпуске школьной газеты. И это не имеет абсолютно ничего общего с Заком Мейерсом, потому что у меня до сих пор не было возможности вступить с ним даже в такой мало-мальски заинтересованный разговор, как тем утром на рынке.

Моим первым заданием стало написать историю о второкурснике, выигравшем региональное соревнование по научным проектам. Знаю, звучит скучно, и если просто писать историю, что вот есть ученик, и вот какой у него был проект, и вот он выиграл приз в размере 500 долларов, то это на самом деле скучно. Но, работая над этой статьей, я поняла, что каждый может рассказать что-нибудь интересное. Отец этого ученика – профессор Университета Брандейса, и он год жил в Танзании, когда у отца был творческий отпуск, и именно там у него появилась идея провести эксперимент по сельскому хозяйству, благодаря которой он и выиграл научное соревнование. Он всегда ужасно боялся насекомых, а в Танзании узнал, что насекомых можно использовать во благо. Так этот ученик начал проводить эксперименты по выращиванию растений и использованию насекомых в почве, благодаря чему преодолел фобию, от которой страдал всю жизнь, и выиграл 500 долларов. Понимаете? В этой истории есть приключения, тайна и победа над невзгодами. Моя статья была подобна мини-биографии. История была довольно хороша, и я уверена, что, если бы у меня было больше времени и больше печатного пространства, я смогла бы написать намного больше об этом ученике, на первый взгляд кажущемся абсолютным ботаником, а в реальности имеющем жизненную историю, не менее интересную, чем у других, ну или, по крайней мере, не менее интересную, чем у любого, кто учится в Двенадцати Дубах.

Задание сделать фотографии для статьи получила Сьюзан Линдер, а не Зак Мейерс. Но во время моего недолгого пребывания в «Gazette» с помощью наблюдений и вопросов, аккуратно заданных другим работникам, мне удалось узнать, что Зак и Эми Флэнниган не встречаются, они просто лучшие друзья, которые все делают вместе.

Собрание Студенческого союза атеистов проходит в том же кабинете, что и мои занятия по математике, что меня, в общем-то, устраивает, потому что я не представляю, как кто-то с математическим складом ума может верить в Бога. Это ведь против логики. Группа довольно маленькая и при этом довольно разнообразная. Под разнообразием я имею в виду, что здесь собрались ученики с разных курсов и из разных социальных кругов. В Двенадцати Дубах нет полного расового и экономического многообразия, что, насколько я знаю, всегда беспокоило моих родителей, и потому с самого юного возраста я ездила в беговой летний лагерь в Бостоне. Со временем я согласилась с их точкой зрения и теперь работаю там вожатой. Но в этой комнате для такой маленькой группы разнообразие очень велико. Здесь Жасмин Бут-Грей. А также Минх Кларксон, мой друг, усыновленный во Вьетнаме, тот самый, чьи родители постоянно говорят, что его в их семью послал Бог. Знают ли он, что он член ССА?

Президент союза Хайди Кравитц, она и ведет собрание. Она говорит, что в День Колумба перед зданием администрации пройдет митинг по поводу городской печати, а мы будем участвовать в протестной демонстрации. Я размышляю о том, стоит ли сообщить, что моя мама – адвокат, представляющий это дело в суде, но это мое первое собрание, и мне не хочется выглядеть так, будто я хвастаюсь или что-то в этом роде, поэтому молчу. Мы организуем протестную демонстрацию совместно с Юными Демократами, и я уверена, что, если бы в нашей школе был Студенческий союз евреев или Студенческий союз мусульман, они бы тоже присоединились к нам, но у нас таких нет не только потому, что, как я уже упоминала, Двенадцать Дубов не является маяком социального и этнокультурного многообразия, но и потому, что в уставе нашей школы прописан запрет на функционирование религиозных групп. Так что у нас нет даже Студенческого союза христиан. Я немного на взводе из-за демонстрации и практически молюсь в своем я-не – верю- в – Бога роде о встрече с той женщиной из Органического Оазиса, чтобы у меня появилась возможность продемонстрировать свою отличную осведомленность.

Клео с мамой придут сегодня к нам на ужин. Папа на кухне использует все кастрюли, ножи и всевозможные кухонные принадлежности. Джейк возвращается домой с занятий по футболу (мой младший братец – качок) и устремляется наверх по лестнице, чтобы принять остро необходимый ему душ. Я сижу в гостиной, изучая новые слова для SAT. Мне не нужно заниматься никакой подготовкой к математической части SAT, поэтому я размышляю над тем, чтобы посвятить все свое время языковой части, и тогда, возможно, мне удастся получить достаточно высокий общий балл, чтобы компенсировать свое позднее включение в мир внешкольной активности. Вот одно из словечек: insensate. Вы думаете, что это значит разъяренный? А вот и нет. Это значение слова incensed. А insensate обозначает полное отсутствие каких-либо чувств. Кто вообще может все это запомнить?