Лаборант - Юлия Оайдер

вождения! Как же так, как я проглядела такую махину на горизонте?! Божечки, а у меня еще и с правами беда!

Слышу ненавязчивый стук в окно и вижу маячащую на улице фигуру. Что поделать, за свои поступки и невнимательность нужно отвечать, я открываю дверь и выхожу из машины под проливной дождь.

– Простите, пожалуйста, я вас не… – растерянно лепечу я, щурясь от ветра и вкладывая в голос как можно больше ноток раскаяния.

– Есть хорошая поговорка, – говорит высокий парень напротив, – «разуй глаза», не слышали про такую?

От этого тембра голоса с сексуальной хрипотцой в моей груди все сжимается в комок и сердце замирает… Ровно на секунду, пока у меня не получается сосредоточить взгляд на лице пострадавшего.

Это он, тот самый Хантер, сомнений нет. Вот только изменился, возмужал, нарастил мускулатуру и даже стал красивее. Его темно-русые волосы уже давно отросли от длины колючего коротко стриженного ежика и сейчас аккуратно уложены на бок, на манер модной стрижки. Кончики пальцев начинает покалывать от дурманящих воспоминаний, когда я сжимала его затылок и кричала от наслаждения.

На нем уже изрядно промокшая от дождя черная рубашка с расстегнутым воротником и с закатанными рукавами, обнажающими яркие чернильные татуировки. Как бы не старалась забыть, я помню силу этих рук и их властные, нетерпеливые прикосновения на своей коже.

Я смотрю на парня и чувствую как от волнения начинают дрожать мои колени. Я мечтала об этой встрече, желала ее всей душой – тогда, но не сейчас. Сегодня я просто не знаю, как вести себя с человеком, который за одну ночь заставил меня почувствовать весь спектр удовольствий, а затем бесследно исчез.

Хантер что-то говорит, но я не улавливаю смысла этих слов, проваливаюсь в пучину воспоминаний, смотрю на манящие губы и стараюсь вспомнить нежность их прикосновений и неповторимый вкус поцелуев. У меня кружится голова от его пронизывающего взгляда, от этих глаз цвета крепкого коньяка. Холодные капли хлещут меня по коже, но даже этому бодрящему природному душу не с первого раза удается меня отрезвить.

Черт, да он так на меня смотрит, словно видит первый раз в жизни!

– Ну и что мы будем с этим делать, милая леди? – наконец, сосредотачиваюсь на его голосе.

Парень подходит к пострадавшей стороне своей машины, осматривает треснутый бампер и, расстроенно цыкнув, пинает по колесу. Однако, за год у него определенно что-то поменялось в жизни, раз старое корыто превратилось в дорогой кроссовер.

– Ваши предложения? – подходит ко мне Хантер, сложив руки на груди.

Открываю и закрываю рот, стараюсь выстроить поток мыслей в нужном порядке, но они устроили в моей голове настоящее броуновское движение и не хотят успокаиваться. Взгляд Хантера настолько безразличный по отношению ко мне, что становится ясно одно – он меня на самом деле не помнит.

Обидно настолько, что хочется дать ему по физиономии, сильно и с размаху, но ведь не за что по факту. Больно чуть ли не физически, словно кто-то ковыряется ржавой иголкой в моем сердце, заражая мою кровь горечью. Конечно, а с чего бы ему запоминать какую-то девушку?! Боже, я просто святая наивность, раз думала иначе.

Усилием воли запираю нахлынувшие смертоносной лавиной чувства и собираюсь решить насущную проблему. Проклясть судьбу, поплакать и побиться в истерике я успею потом, сейчас важно совсем другое. Мне нельзя светиться перед органами дорожного правопорядка, поскольку в моем случае это ничем хорошим не закончится, а лишь массой бумажных проблем и огромных штрафов. Проще заплатить парню за хороший ремонт.

– Я прошу прощения за эту ситуацию и готова оплатить ремонт в лучшем сервисе, но только через месяц, – мой голос предательски дрожит, выдавая нервозность. – Раньше совсем не получится…

– Тоже есть проблемки с доками? – усмехается парень и проводит рукой по своим промокшим волосам. Молча киваю, не в силах оторвать от него взгляда. Хорош, тут не поспоришь. – Ладно, иди в машину, а я все же сделаю пару фото на долгую память.

Немного замешкавшись на месте, я все же возвращаюсь в свою машину и завороженно смотрю на кружащего вокруг автомобилей парня, фотографирующего наше ДТП с разных сторон.

Давно мне не было так нестерпимо обидно, до такой степени, что дышать больно. Нет ничего более унизительного, чем пытаться напомнить человеку о себе, когда он не счел нужным тебя запомнить, поэтому я буду молчать. Очевидно, что для меня наша встреча год назад была чем-то ярким, особенным, незабываемым, а для него – рядовой вечерок в бабском обществе. Сейчас самый лучший расклад этого рокового столкновения – обменяться контактами, решить вопрос с ремонтом и снова постараться все забыть, ну или хотя бы смириться, но ни в коем случае не выдавать себя.

– Ну-с, я согласен на ремонт, – садится на пассажирское сиденье рядом со мной Хантер, держа в руках какую-то папку с бумагами. Он настолько громко хлопает дверью, что заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. – Хреново, что покоцал чужой подарок, очень хреново. Ну, что поделать, – непринужденно говорит он и протягивает мне какую-то бумажку. – Осмелюсь перейти на «ты» и познакомиться, раз уж наш контакт настолько тесный, – растягивается он в дежурной белозубой улыбке. Злится, вижу что злится. Наверняка уже раз двести обозвал меня обезьяной с гранатой и чем-то в этом духе. – Хантер, приятно познакомиться, а тебя…?

– Аня, – сквозь зубы отвечаю я и принимаю визитку. – Это что?

– Это номер хорошего человека, он не так давно ремонтирует тачки и байки, причем почти за копейки, но все идеально. Он мастер своего дела, – пожимает плечами Хантер и протягивает мне ручку листок. – Валерий Дмитриевич вроде бы зовут мужика, но назовешь Риком – не прогадаешь. А пока, предлагаю обменяться клятвами…

– Чем? – непонимающе хлопаю глазами я.

– Ну не на слово же мне тебе верить… – фыркает Хантер.

Обменялись номерами, написали друг другу расписки и разъехались. Внутри странное чувство, настолько жгучее и мерзкое, что хочется выть. Он не помнит… Он не помнит! Да как же так, вашу мать?!

Паркуюсь возле университета и выхожу из машины, осматривая полученные травмы на бампере.

– Потерпи, детка, мамочка заплатит за ремонт одному засранцу с короткой памятью, когда-нибудь и тебя подлатает, – вздыхаю я.