Откуда ты, Русь? - Сергей Парамонов

Теперь становится понятным, почему выбор пал на «варягов» и выбранными оказались Рюрик, Синеус и Трувор: решение склонилось в пользу исполнения совета покойного, любимого и уважаемого всеми Гостомысла. Таким образом мы избавляемся от нелепости, что посылали к чужим, за чужестранцами. Посылали за внуками своего умершего князя, к тому же (увидим ниже) за славянами и по отцу. Старшая дочь Гостомысла была уже замужем; вероятно, за князем не славянином, поэтому старший внук и не нравился народу.

В свете сказанного становится понятным, почему посланцы говорили варягам-братьям «да пойдете», т. е. обращались во множественном числе: все трое были законными наследниками старого, умершего князя; однако Рюрик как старший брат главенствовал. Проясняется, почему братья «пояша по себе всю Русь», т. е. разделили между собой всю Русь, — потому что они имели на то право, а государство настолько велико, что требовало при тогдашних путях сообщения нескольких князей. Трое братьев-князей были особо удачным решением посланцев: каждая значительная часть Руси получала по князю.

Ипатьевская летопись говорит, что по смерти братьев Рюрик «прия власть всю един». Отсюда следует, что братья были не его ставленниками, как это случилось далее с его воеводами, а равноправными князьями.

Итак, мы видим, что Новгородские летописи исчерпывающим образом разъясняют все недоумения в связи с призванием варягов-князей. Спрашивается: почему же «Повесть временных лет» об этом умолчала и, добавим, злонамеренно? Понять очень легко: южный летописец не только мало интересовался тем, что было на севере, но и отражал интересы правящей династии в Киеве. Если рассказать всё о Новгороде — это значит показать, что Новгород древнее Киева на века. Что династия пришла оттуда. Что династия была там тоже веками. Иначе говоря, показать, что столице надо быть в Новгороде, а не в Киеве. Новгород всегда настаивал на своей самостоятельности и имел её не только в продолжение Киевского, но и значительной части Московского периода. Лишь Иван Грозный окончательно сломил самостоятельность Новгорода и превратил его в обычный областной город.

Чтобы устранить опасность соперничества между Новгородом и Киевом, разделения государства надвое, необходимо было устранить базу для такого соперничества. Это было достигнуто тем, что южный летописец отбросил историю Новгорода, а Новгородские летописи были отодвинуты в тень. Каноном были признаны южные летописи.

Замечательно, однако, то, что протограф русской летописи был, вероятно, написан в Новгороде, вполне возможно, самим епископом Иоакимом, просветителем новгородцев и человеком, несомненно, очень образованным. Составитель «Повести временных лет» сокращал летопись Иоакима. Отсюда пошли перескоки и шероховатости летописи, о чём уже мы говорили. «Повесть» начинается внезапно, совершенно необоснованно. Вдруг появляются князья, варяги, дань и т. д. Рюрик как будто падает с неба на поле истории. Об отце его или деде ни слова — это понятно: сказать о них что-то означало выпустить кота из мешка. Составитель «Летописи» скомкал, испортил связный рассказ летописи, выбросил совершенно Гостомысла и т. д. Он дал понять, что, мол, всё предыдущее покрыто туманом неизвестности. А между тем туман-то был выпущен им самим.

Но в дальнейшем он проговаривается, и его можно поймать на том, что ему было известно гораздо больше, чем он сказал (об этом мы пока умалчиваем, ибо это отвлекло бы нас слишком в сторону). Истинное значение Иоакимовской летописи было показано пишущим эти строки ещё в 1955 году, но советские историки до сих пор склонны рассматривать «призвание варягов» как «ходячий сюжет», как легенду, не имеющую исторических оснований. Вследствие этого не только Рюрик, но даже отчасти Олег и Игорь признаются почти легендарными. Здесь советская историческая наука совершила огромную и непростительную ошибку: у северной Руси отнято ею несколько веков действительного, исторического существования, которое подтверждено блестящими археологическими находками. Более того, советская историческая наука дала себя провести не слишком-то уж и ловкому монаху, сделавшему своё дело достаточно белыми нитками.

Всё вышеизложенное показывает, что летописи не только недостаточно точно понимались, но и не все они изучались и сравнивались. Неудивительно, что не были приняты во внимание и другие очень важные дополнительные источники, с содержанием которых мы познакомимся ниже. Эти источники были оглашены давным-давно, но содержание их игнорировалось, ибо всё считалось решённым окончательно и безапелляционно, хотя нелепости нашей истории криком кричали.

Если в прошлом всё объяснялось косностью мысли, административным давлением, не позволявшим отходить от канона, то после 1917 года, когда норманская теория была объявлена «ненаучной», казалось бы, все пути были открыты для восстановления истины. А прогресса не последовало. И можно догадаться — почему. Об истории Древней Руси кое-что писали «классики марксизма». Следовательно, здесь поставлена граница знанию советскому историку: коль скоро его выводы основаны на фактах, не известных классикам марксизма, они не будут признаны, а объявлены «ревизионизмом». Кому охота носить этот ярлык? Поэтому советские историки тщательно обходят все вопросы, которые могут поставить их в конфликт с «классиками».

В советской исторической литературе, на исторических съездах, совещаниях и конференциях не раз уже поднимался вопрос о мелочности задач, разрешаемых советскими историками, в постановлениях прямо указывалось на крохоборчество, на отсутствие даже попыток решать крупные исторические проблемы. Даже само ниспровержение норманизма произошло не так, как это следовало бы сделать, т. е. после солидного разбора всех деталей, выяснений всех этапов борьбы и формальных пунктов постановлений. Сделали всё по формуле: «слушали — постановили». Постановление есть, а самого разбирательства не было. Хотя советские учёные, в особенности археологи, сделали очень много в борьбе с норманизмом, борьба эта осталась как бы повисшей в воздухе: нет ни одной солидной работы советского историка, где теория норманизма была бы проанализирована по всем пунктам и опровергнута. Равным образом совершенно не освещена вековая борьба антинорманизма и норманизма.

В результате всего этого западная историческая наука совершенно игнорирует выводы советской науки, ибо наука движется не декларациями, а тщательным взвешиванием всех «за» и «против». Это не сделано. И главным образом по вине советской исторической науки, естественным долгом которой является вынесение спора на международную арену.

Глава 3. Существовало ли германское племя Русь?

Если на западе когда-либо существовало германское племя Русь, то мы, естественно, должны найти данные о нём в западноевропейских источниках. Ни Плиний, ни Тацит, ни Птолемей не упоминают никакого племени Русь на материке Европы. Историк середины VI века Йордан, перечислял племена, живущие в его время в Скандинавии (их насчитывалось там 27), племени Русь среди них не называет. Древненемецкие хроники, захватывающие по крайней мере 100 лет до времени «призвания варягов», т. е. до второй половины IX века, и несколько дальнейших веков, также ничего не говорят о германском племени Русь. А между тем оно должно было где-то жить, занимать определённую область, с кем-то воевать, входить в самые разнообразные политические, торговые, религиозные и иные отношения, оставить след в истории. Если о Руси на востоке во второй половине IX века мы знаем очень мало, то о Руси этого времени на западе не могли не сохраниться сведения, ибо речь не о чём-то малом, незначительном, а о целом племени, которое создаётся веками и состоит из многих тысяч людей. Племя, сыгравшее такую огромную роль в судьбах всей Европы, не могло оказаться без истории. Забыться могло лишь племя, стёртое в исторической борьбе, но не возглавившее в IX веке одно из самых крупных государств Европы. Ведь речь идёт не о коротком эпизоде в несколько лет, а об эпохе в сотни лет, если верить норманистам.

Странное дело: о германской Руси ни до Рюрика, ни в его эпоху, ни, наконец, вплоть до смерти (1054 г.) Ярослава Мудрого во всей западноевропейской литературе нет ни одного упоминания. Ни единого. Всё, что известно нам, основано на данных, взятых из русских источников. После же Ярослава Мудрого варяги совершенно сходят с поля зрения истории. Это — факт крупнейшего значения, на который до сих пор не обратили должного внимания. Не могло же быть, что в вековых сношениях Востока с Западом Восток, менее культурно развитый, кое-что сохранил в памяти, а Запад, с его многовековой культурой, — решительно ничего.

Не следует упускать из виду, что потеря хроник, исторических актов и т. д. ещё не означает потери прошлого: существуют ещё родовая память, народная память, наконец, исторические легенды. Если на востоке Европы вокняжилась династия Рюрика, то этот факт касается не только его, но и всего его рода. Род это помнит, им гордится и, при случае, этим пользуется, т. е. предъявляет свои права на престолонаследие и т. д. В смутные времена (а их на Руси было немало) всегда имеется борьба партий, выдвигающих разных кандидатов. В этих случаях всякие младшие и боковые линии династии выдвигают своих представителей. Всякие восстания, смуты и прочее обычно связаны с такими претендентами. Но вот замечательный факт: за всю историю Руси ни разу ни один кандидат боковой линии германской Руси не предъявлял своих прав на власть в Руси.