Ветер с востока - Михайловский Александр

В октябре прошлого года наш президент распространил на Россию действие «Закона о ленд-лизе», и русские прислали специальную комиссию, которая должна была вместе с нашими военными определить, что им нужно в первую очередь для войны с нацистами. Одним из членов этой комиссии был капитан Михаил Крылов. Или Майкл, как он просил его называть на американский манер.

Мы поговорили с ним о боевых действиях против немцев, о том, как нацисты истребляют мирное население на захваченной территории. То, что рассказал Майкл, меня потрясло. Я, конечно, уже знал из сообщений нашей прессы о расстрелах евреев и пленных, которые практикуют джерри, но одно дело прочитать об этом в газете, и другое – услышать от человека, видевшего все эти ужасы своими глазами.

У меня сжались от гнева кулаки. По натуре я человек добрый, иногда даже слишком, но тут я не выдержал.

– Надо разбомбить всех этих мерзких нацистов, да так, чтобы ни один не уцелел! – воскликнул я. – Если их не остановить, они погубят весь мир!

Майкл вздохнул и как-то странно посмотрел на меня. Немного помолчав, он перевел разговор на более мирную тему. Из этого я сделал вывод, что все, что нам известно о зверствах "джерри" – чистая правда.

Тут пришла Китти, а вслед за ней вошел бой в гостиничной ливрее, неся пакеты с покупками. Похоже, что Китти все-таки совершила свой большой поход по нью-йоркским универмагам.

Она с ходу включилась в нашу беседу. Майкл, несмотря на то, что был военным, оказался галантным кавалером. Он просто очаровал мою супругу. Китти даже начала строить ему глазки, но, заметив мой неодобрительный взгляд, стушевалась и стала вести себя более сдержанно. В самом деле, ей не стоит забывать, что она далеко не девочка, а солидная замужняя женщина.

Уловив заминку в разговоре, Майкл предложил совершить вечером небольшую морскую прогулку. В гавани Нью-Йорка, неподалеку от Статен-Айленда мы должны были пересесть на уже переданный советскому военно-морскому флоту спасательный катер и отправиться на нем в небольшой (три-четыре часа) прибрежный вояж, не отходя далеко от самой гавани. Погода была хорошая, и мне захотелось подышать свежим морским воздухом в компании приятных мне людей. Лео, кстати, тоже решил присоединиться к нам. Китти, естественно, мы брать с собой не стали: я знал, что ее сильно укачивает, к тому же женщина на борту корабля – плохая примета.

На такси мы быстро добрались до гавани, и там пересели на паром, который регулярно ходил до Статен-Айленда. Мы благополучно доплыли до острова, и там поднялись на борт советского корабля. Признаюсь честно, я с волнением предвкушал знакомство с теми, кто уже успел повоевать с нацистами – а судя по наградам и лицам моряков, встретивших нас, им уже довелось понюхать пороху.

Майкл о чем-то переговорил по-русски с капитаном, катер отдал швартовы, и вышел в море.

Стоя на палубе, я с гордостью смотрел на остров Либерти и поднявшую в небо факел статую Свободы – славный символ нашего государства. Но тут подошел Майкл и спросил, не холодно ли мне, после чего пригласил в кубрик, где можно было выпить горячего чаю или "чего покрепче". Вообще я не был любителем спиртного, но, подумав, решил, что рюмка виски или хорошей русской vodka сегодня бы мне не помешала.

Лео уже был в кубрике и с интересом рассматривал военный журнал на русском языке, где были фотографии трофеев, захваченных у нацистов, и снимки военной техники русских на фоне нескончаемых колонн немецких военнопленных, уныло бредущих в русский тыл. Должно быть, им очень не хотелось попасть прямо в Сибирь. Но в Россию их никто не звал, так что они получили то, что заслужили.

Были там и фотографии тех их приятелей, которым повезло куда меньше. Горы трупов в серых шинелях, собранные русскими со всей округи, чтобы захоронить в братских могилах. Как сказал Майкл, глядя на эту кучу мертвых джерри, "кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет".

Тыкая пальцем в журнал, Лео стал задавать вопросы, и Майкл принялся нам рассказывать о новой русской военной технике. Причем оказалось, что он неплохо разбирается не только в военном деле, но и в физике. Кроме прочего, знал он и о последних открытиях в области строения ядра атома и в квантовой теории. Удивительно: этот русский капитан спокойно рассуждал о вещах, о которых в Америке знает не каждый университетский профессор!

Меня разбирало любопытство – что это за военный такой, и откуда он знает то, что является пока тайной за семью печатями?

Майкл, заметив мой недоуменный взгляд, неожиданно подмигнул мне.

– Джулиус, вы удивлены? – спросил он. – Вы думаете про себя: «Откуда простой русский капитан столько знает?» – не так ли?

Я вынужден был сознаться, что так и есть, и я действительно ломаю голову, пытаясь разгадать эту загадку.

– Дружище, – сказал Майкл, подмигнув, – как говорил принц датский Гамлет: "There are more things in heaven and earth, Horatio, than are dreamt of in your philosophy"… – Тут он стал необычайно серьезным и произнес: – А что, если я скажу вам, Джулиус, что уже существуют двигатели, работающие на энергии деления ядра атома?

Я ошарашено посмотрел на Майкла, не понимая, шутит он или говорит всерьез. Лео тоже бросил рассматривать журнал и стал прислушиваться к нашей беседе.

А Майкл тем временем продолжил:

– Мистер Оппенгеймер, в СССР уже построен реактор, в котором выделяемая во время цепной реакции энергия деления ядра атома совершает работу, достаточную, чтобы неограниченно долго двигать в толще воды с огромной скоростью большую подводную лодку. Подводную лодку, которую не надо заправляться топливом и которой не требуется всплывать на поверхность глотнуть воздуха, так как она способна добывать кислород прямо из морской воды. Подводную лодку, дальность которой не ограничена ничем, кроме границ суши и моря.

– Не может этого быть! – не сговариваясь, воскликнули мы с Лео. – При нынешнем уровне науки такой двигатель и такую подводную лодку просто невозможно построить в этом мире!

– А если он был построен не в этом мире? – с усмешкой посмотрел на нас Майкл.

У меня подкосились ноги. Я понял, что или этот странный русский капитан так неудачно шутит или… Ведь, кроме физики, я занимался еще кое-чем… Например, в 1933 году я выучил санскрит и перечитал всю "Бхагават-гиту". В этой священной книге индуистов я узнал о множественности миров, о путешествии во времени и пространстве… И то, что говорил мне сейчас этот странный русский… Внезапно появившееся в Черном море корабельное соединение под Андреевским флагом, стремительные, как молния таинственные самолеты, за наделю поставившие на колени люфтваффе, неуязвимые танки, которым не страшны снаряды немецких пушек, и офицеры военного флота, по уровню знаний физики превосходящие нашего профессора…

– Майкл… – сказал я, облизывая пересохшие вдруг губы, – скажите мне, ради всего святого – вы пришли к нам из будущего?

Капитан как-то странно посмотрел на меня. В его взгляде мелькнуло даже нечто вроде уважения.

– Да, Джулиус, – спокойно ответил он, – вы правильно догадались: я, точнее, мы – из будущего. Мы уже бросили свой меч на весы войны, и теперь крах нацизма произойдет быстрее, чем это случилось в нашем прошлом. Многие из тех, кто погибли в той истории, которую мы знали, останутся живы, и это заставляет нас сражаться еще яростнее.

– Майкл, – взмолился я, – скажите мне, какое оно, это будущее?

Русский капитан печально посмотрел на нас; и только сейчас я понял, что перед нами сидит смертельно уставший человек.

– Джулиус, Лео, а вы уверены, что хотите это знать? – спросил он.

Мы с Лео закивали головами, и Майкл продолжил:

– В этом будущем, господа физики, по всему миру работают атомные электростанции, производящие огромное количество энергии, по северным морям плавают ледоколы с атомными двигателями, способные расколоть любые льды. В этом будущем ученые могут заглянуть в такие тайны, в которые даже такие гениальные физики, как вы, Джулиус, и вы, Лео, еще не заглядывали. И в то же время в этом будущем по всему миру миллионы людей живут впроголодь, а ваша страна развязывает по всему миру войны ради выгоды кучки дельцов с Уолл-Стрит. Да что там мир – в самой Америке, если вы помните времена «Великой депрессии», сотни тысяч людей теряли работу и умирали с голоду. И все это под сенью статуи Свободы и звездно-полосатым флагом. Немыслимое богатство одних и немыслимая нищета других – вот что такое мир нашего будущего.