Дерзкая на десерт (СИ) - Кей Саша

Тут-то я и спохватываюсь, что меня за задницу щупают, а я вроде как не замечаю этот факт. То есть типа не возражаю.

– Что вы себе позволяете? – с позорным запозданием вопию я.

– Все. Себе я позволяю абсолютно все.

Козырев сопровождает это откровение дополнительным тисканьем моей пятой точки.

Так, это уже ни в какие ворота не лезет.

Я решительно отпихиваю Влада, хотя у меня остается ощущение, что он мне это позволил.

– Я в этом вашем произволе участвовать не собираюсь! – протестую я, но очень ревниво слежу за тем, как Козырев приближается к столу, на котором стоит моя еда.

Я не собираюсь ее есть, но он же для меня готовил? Значит, моя. И нечего вокруг ее шастать!

– Что? Неужели совсем неинтересно, что я приготовил? – он поглаживает блестящий бок крышки, скрывающей от меня содержимое. – Может, хотя бы узнаешь, от чего отказываешься?

– Совершенно неинтересно, что там приготовлено с тимьяном, базиликом, имбирем и… – втягиваю носом воздух, – мясом.

И последнее слово у меня звучит, как у уличной голодной кошки. С эдакими истошными нотками. Мя-а-у-сом!

В полутьме сверкает белозубая, немного пиратская улыбка.

– Ты трусишка, да, Алла Георгиевна?

– Нет!

– Трусишка. Подумаешь, мясо… Чем оно тебе угрожает? Боишься не устоять перед тем, кто его приготовил?

То есть там правда мясо…

Он даже не скрывает, как низко пал.

Пошел ва-банк.

– Кто? Я? – сглатывая слюну, наигранно пренебрежительно фыркаю я. – Меня так просто не возьмешь!

Я стараюсь изо всех сил показать, что я равнодушна, но…

Но мясо. И любопытство.

И шампанское, налитое Володей в вино.

– Ну тогда приглашаю за стол, – Влад отодвигает мне стул. – И посмотреть, и продегустировать…

– Что я вам сделала? – беспомощно спрашиваю я, опуская попу на предложенное место.

– Пока ничего, – пожимает Козырев могучими плечами. – Но это инвестиции. Сколько ты мне еще всего сделаешь…

И жестом фокусника он театрально поднимает крышку.

Млять!

Глава 10. На крючке

Аромат, который до сего момента лишь тянулся ко мне тонкими щупальцами, вырывается из-под крышки теплым облаком и сражает меня в самое сердечко.

– Ягнятина, томленая в гранатовом соусе с вином и специями, – объявляет дьявольский конферансье.

Козырев берет в руки длинную двузубую вилку, придавливает сочный кусочек, он практически без всяких усилий со стороны Влада распадается на нежные волокна, утопающие в густом пряном соусе.

– Восемь часов в дровяной печи при низкой температуре, – продолжает мучить меня Козырев. – Сама нежность с пикантными нотками, подаренными свежими травами. Сладковато-кислый соус идеально оттенит капризное мясо.

Влад будто когтями рвет мое самообладание.

Я же твердо решила, что не стану пробовать! Я должна показать эту самовлюбленную хмырю, что не заманит!

Но как?

Как устоять, когда даже мой нос меня подводит?

А Козырев добивает:

– На мой взгляд, остринка от чили здесь как никогда кстати.

Ненавижу его. Ненавижу.

Я обожаю острое.

Как он узнал?

Насладившись моим потрясенным взглядом, который я просто не могу оторвать от блюда, Влад организовывает мне порцию, а сам садится напротив, оставив свою тарелку пустой, лишь налив себе полфужера белого вина.

– А себе почему не положили? – сглатываю я. – Боитесь отравиться?

– Нет, – откинувшись на высокую спинку стула, ухмыляется Козырев, и в глазах его светится вызов. – У меня совсем другое меню на сегодня.

И под его взглядом мне становится очень не по себе.

Влад абсолютно уверен, что его усилия не пропадут впустую. Что он меня завалит, и не когда-нибудь гипотетически, а прямо этой ночью и весьма эмпирически.

Самым лучшим способом поставить его на место будет – попробовать, сказать, что невкусно и гордо уйти, оставив его один на один со своим эго.

Да.

Так и поступлю.

Смело подцепляю вилкой мясо, и… все.

Темнота.

Меня контузит. Ничего не помню.

Только тающее на языке мясо. Только соус, рассказывающий историю сложных отношений имбиря, лимона и чили, в которую вторглись виноград и гранат.

Твою ж мать!

Я не люблю тмин, и с кинзой мы тоже договориться можем не всегда, но об этом я вспоминаю, когда уже становится поздно. Слишком поздно.

Прихожу в сознание, когда ловлю себя на том, что шарю глазами по столу в поисках хлеба, чтобы мякушкой собрать оставшийся на тарелке соус.

Вздрогнув, откладываю приборы и поднимаю взгляд на Козырева.

Подозреваю, что увижу сейчас довольную физиономию, но Влад, подавшись вперед смотрит на меня голодным хищным взглядом, как на порнозвезду за работой.

– Ну как? – хрипло спрашивает он.

– Невкусно, – шепотом отвечаю я.

– Я так и понял, – серьезно соглашается он. – Особенно, когда ты застонала.

Козырев все-таки добивается того, что я краснею. Надеюсь, в полумраке это не слишком заметно.

А у меня в организме начинается революция.

Получив немного еды и, наконец, перестав сходить с ума от дразнящих запахов, тело вспоминает, что в жизни есть и другие радости, которыми не стоит пренебрегать. И вот прямо сейчас я на полном серьезе проникаюсь тем, чем просто веет от Влада.

Сексом.

Да каким сексом?

Откровенным трахом.

Беспощадным. Безудержным.

Мой мозг откровенно намекает, что мужчина, который любит и умеет получать наслаждение от еды, почти наверняка знает толк в постельных удовольствиях.

Надо уносить ноги, пока меня тут прямо возле мяса не разложили.

До меня доходит, что до сих пор Козырев не пускал в ход тяжелую артиллерию. Потискал за попу просто. В качестве аперитива, собственно.

Чует гад, что чуть более напористое поведение меня может спугнуть, поэтому применяет другую тактику.

И у него блин работает!

Я уже настолько потеряла бдительность, что сижу с ним за столом, под котором соприкасаются наши колени, и покорно ем, что дают.

Как это произошло вообще?

Матерая зверюга, которая умеет подцепить даже такую недоверчивую и осторожную добычу, как тридцатилетка.

И чем дольше я смотрю на заострившиеся черты лица Козырева, на опасный блеск в его глазах, тем неуютнее мне становится. Задница, которой, наконец, дали право голоса, назидательно вякает: «А я говорила!».

Надо драпать.

Промокнув губы салфеткой, почему-то все еще шепотом я говорю:

– Благодарю за старания, но я все же пойду…

А сама кошусь на оставшееся мясо.

Блин, положи мне Козырев чуть побольше, и я бы уже осоловела. А сейчас только стремительно трезвею и понимаю, в какую хитрую ловушку меня загоняют. Влад стреляет чётенько по всем болевым точкам взрослой самодостаточной женщины.

– Ты права, – Козырев махом допивает оставшееся в фужере вино и поднимается. – Нам действительно пора.

– Что? – хлопаю я глазами. – Нам? Нет, я возвращаюсь к коллегам…

– Алла Георгиевна, неужели ты думаешь, что это, – Влад указывает на стол, – все, на что я способен? Нет. Это только для того, чтобы ты смогла доехать до моей квартиры.

– В смысле? – я вот прям сейчас вообще не понимаю, на что он рассчитывает. Еще пятнадцать минут назад, он мог меня этим мясом увести за собой куда угодно, и я бы пошла как мышь за дудочкой Крысолова, но теперь-то я в адеквате!

– У меня на кухне тебя ждет кое-что. Поверь, ты снова будешь стонать!

– Я? Да ни за что!

– Спорим?

Глава 11. Беспечность наказума

Что-то мне подсказывает, что я чересчур самонадеянна.

Уж очень довольное лицо у Козырева становится, когда я поддаюсь на провокацию.

Да он только что руки не потирает в предвкушении легкой победы.

Я даже не очень понимаю, как он смог меня подбить на этот спор.

Я же умная, взрослая, стрелянная…

Как это у него выходит? Пять минут назад я была уверена, что у него ничего не получится.