Воплощенный. Цвет серый - Богдан Ричи

разумности решений, сейчас не время и не место. Неизвестное количество личинок уже ползли к накрытому и сервированному для них столу, а я не видел возможности слезть с блюда.

— «Я конечно не хочу на тебя давить Марк, но может быть ты используешь один из этих кольев?» — уточнила Стик.

Точно. Кол!

Я тут же схватился за ближайший и начал его раскачивать. Неизвестные люди поработали на славу, кол шевелился очень неохотно. Но меня подгонял приближавшийся треск и клекот, так что острая палка все же оказалась в моих руках. Я тут же подковылял к ближайшей стене и начал пристраивать к ней палку.

— «Эм, Марк. Не могу не спросить… Что ты делаешь?»

— Как что? Использую кол, чтобы выбраться.

— «Эмм… Видишь ли Марк, предлагая использовать кол, я вовсе не это имела ввиду. В твоих руках — оружие, а не лестница».

Оружие…

Над краем ямы показалась первая личинка.

Стик права. Кол — это оружие. Чтобы иметь шанс вернуться домой, нужно выжить здесь и сейчас. Это значит — нужно убить всех, кто хочет меня сожрать.

Вот только:

— Ты же говорила, что они хотят сожрать не меня самого, а эмоции. Значит, они не убьют меня.

— «Они не знаю чувства насыщения Марк. Это — паразиты, уничтожающие реальность. Они не разумны, мы для них корова, дающая молоко, они выдоят нас досуха, но не остановятся. Мы просто умрем от истощения и полученных при дойке ран. Жрать нас действительно никто не будет».

Что ж, быть дойной коровой мне не улыбалось.

К первой личинке присоединилась вторая и тоже уставилась на меня. Я смотрел прямо в хитиновые морды, с несколькими рядами шевелящихся… Жвал? Зубов?

Возможно, они едят меня прямо сейчас. Едят мой страх.

Первая личинка, издала какой-то особо громкий клекот и начала спуск. Ее заостренные лапы отлично протыкали землю, что позволяло твари спокойно висеть вниз головой. До тех пор, пока жирное брюшко не перевалилось следом. Рывок центра масс увлек личинку за собой вниз, на самое дно ямы.

Момент я не упустил и, подскочив ближе, проткнул тварь колом. Предсмертный писк личинки стал наслаждением для слуха и души. Однако времени на радость не было. Над ямой уже зависли несколько клешней новых личинок. Тактика победы над первой оказалась весьма эффективной, поэтому я решил ее придерживаться и дальше. Под весом собственного брюха, личинки падали вниз, чтобы в следующее мгновение принять удар моего оружия. Иногда они напарывались на другие колья… Иногда я не успевал и меня хватали их клешни… Но в целом, все шло хорошо.

Пока яму не накрыла чья-то тень.

Что-то большое заслонило солнце, не позволяя разглядеть подробностей.

Ох, не нравится мне этот силуэт… Стрекоза, зависшая хвостом вниз. Стрекоза, размером с корову. Кажется, еще и клешня есть на самом конце…

Большего рассмотреть не получилось. Силуэт спикировал в яму, сломал своим мощным корпусом все колья и подмял меня под себя.

Нет! Вырваться! Бороться!

И я боролся, с хитиновыми жвалами, пытаясь оттолкнуть их подальше от лица.

Кажется, Стик что-то говорит… Плевать. Срань подзаборная, как же у него воняет изо рта… Как из-под него вылезти?! Тяжелый… Как самосвал… Давит… Воздух… Нужен воздух… Задыхаюсь… Жвала все ближе… Сейчас сомкнутся…

Внезапно тварь завизжала и отпрянула. Я тут же пополз в сторону. Вернулась возможность дышать, напомнив каким вкусным был воздух…

Визг твари не смолкал. Он резал слух. Не реальный, чуждый, странный. Он будто зарождался где-то не здесь, а далеко-далеко, но его сила преодолевала незримые барьеры и звучала остатками своей мощи.

— «Даже не верится, что нас чуть не убило такое ничтожество как серый насеколоид», — сказала Стик. — «Боюсь представить, что будет дальше…»

Тварь корчилась в предсмертной агонии, изгибаясь, цепляясь хитиновыми лапами за землю. Словно пыталась найти опору, но ее разум, или что-там ей его заменяет, уже оставлял этот мир.

Не стрекоза. Жук, из задней части которого растет жирная гусеница, завершавшаяся большой клешней.

Там-то, возле клешни, и стояла причина смерти твари…

Глава 4. Она

— «Помни, самка не должна знать кто мы», — сказала Стик.

На меня с любопытством взирала девушка, чье копье торчало вертикально вверх из окончания хвоста.

— «Происходит что-то странное Марк, мне кажется, ты — болен. Я не фиксирую никакого всплеска гормонов, хотя теоретически он должен быть, она ведь твоего вида, ты разве не видишь?»

Я видел.

Видел, что передо мной стоит стройная, даже немного худая, загорелая девушка с очень развитым телом и небольшой, но наверняка упругой грудью. Я это видел. И видел очень хорошо, потому что ни набедренная повязка в форме юбки, ни несколько слоев ожерелий, никак не препятствовали обзору. А больше на девушке ничего не было.

Чужеземка открыла рот и что-то заливисто защебетала.

— А? — только и мог переспросить я, так как ни слова не понимал из ее тарабарщины.

— «Мне нужно время, чтобы настроится на те мозговые посылы, что она вкладывает в речь и подключить к ним тебя. Предлагаю тебе пока что-нибудь выразительно помычать с умным видом… Хотя с умным видом у тебя наверняка будут проблемы. Просто ходи, мычи и собери лиос с тел поверженных врагов».

Как-то слишком легко и быстро Стик начала мной помыкать. Может, я не хочу делать того, что она говорит… Однако как мне тогда понять, что щебечет эта девушка? Без Стик — никак.

— Ммм, — сказал я, осторожно касаясь тела ближайшей личинки.

Знакомое приятное тепло прошло по руке, оповещая, о поглощении энергии, которая недавно пыталась меня сожрать.

Девушка тараторила, а я мычал, собирал лиос и пытался угадать знакомые интонации в ее лепете.

Кажется, она сердится… Надеюсь не на меня… Ничего хорошего от сердитой женщины с копьем ждать не приходится…

Возможно поэтому тело самой большой твари я оставил напоследок. Надпись, над жуком была немного другой:

Борцефал, взрослая особь . Класс: насеколоид.

С тела этой твари, вместе со знакомым теплом лиоса, в руку вошло что-то еще. Что-то более весомое.

— «Отличный улов Марк, у нас есть первый механизм адаптации и лиос на повышение этапа. Нужно наконец определиться с путем развития».

— Я быть полезна мой бог? — внезапно сказала девушка. — Я помогать?

От неожиданности меня покинул дар речи.

— Мой бог? Ты меня слышать?

— Эмм… Да…

Клянусь, я произносил именно это слово, слышал, как произношу именно это слово, но вот губы и язык изогнулись совершенно непривычно.

— Если я мешать мой бог, я просить простить меня. Я не знать, что это твой