Школьная любовь - Светлана Лубенец

– Ты что себе позволяешь, Антипова?! – грохотала Римма Алексеевна. – Спровоцировать мальчиков на драку! Уж от кого, от кого, а от тебя я такого не ожидала!

Я смотрела на вжавшуюся в стул Татьяну Дормидонтовну и понимала: возражать, доказывать, что я не верблюд, то есть что я тут вообще ни при чем, бесполезно. И даже все мое примерное поведение и отличное прилежание за предыдущие девять лет совершенно не зачтутся. От этого становилось совсем тоскливо, и я старалась представить себя где-нибудь подальше от директорского кабинета, например, в звездолете рядом с Виктором Кроном из фильма «Магия бессмертна»… Римма, видимо, это чувствовала и разъярялась еще пуще:

– Ты меня даже не слушаешь! Это просто безобразие, вызывающий случай! В нашей школе подобного еще не случалось!

Я в этом сильно сомневалась, но озвучивать свои возражения, естественно, не стала. Жираф, то есть директор, большой, ему видней.

– А все эти ваши короткие юбки, высокие каблуки, килограммы косметики…

Одета я была в джинсы и водолазку, а накрасилась, как обычно в школу, лишь скромненькими серыми тенями. Оглядев меня, директриса запнулась, но уже через секунду продолжала с прежним пылом:

– Я надеюсь, это был первый и последний раз! Еще одного такого инцидента я не допущу. Попрошу вас, Татьяна Дормидонтовна, внимательно за этим проследить! Все, иди, – величаво кивнула она мне, а Дормидонтовну, поднявшуюся было следом, остановила:

– Задержитесь. Мне с вами надо серьезно поговорить.

Классная бросила на меня грустный взгляд. Я, конечно, ей сочувствовала, но помочь ничем не могла.

Выйдя из директорского кабинета, я увидела в приемной Смирнова и Орещенко – они сидели на противоположных концах длинного ряда стульев. Я отвернулась, подняла голову и, ни на кого не глядя, пошла к двери.

– Насть! – рванулся за мной Ромка.

– Орещенко, немедленно сядь на место! – тут же окликнула его секретарь директора, такая же высушенная величавая дамочка.

– Да я здесь, в коридор только выйду, – нетерпеливо отмахнулся он.

– Я кому сказала, сядь! – повысила голос секретарь. – Потом будете свои амурные дела разбирать.

Смирнов гнусно ухмыльнулся, а Ромка торопливо проговорил:

– Подожди меня, ладно?

Я замешкалась с ответом, и он добавил:

– Пожалуйста!

– Орещенко! – повысила голос секретарь.

– Ладно, подожду.

Дверь в кабинет захлопнулась, и я оглянулась в рассуждении, куда податься. Уроки уже кончились, и какие-то бедолаги намывали коридор. Я осторожно прошла по грязному участку и остановилась у окна. Другие бедолаги наматывали круги вокруг футбольного поля. Наверное, какая-нибудь секция. Или кто-то уже физру пересдает?

Славная осень, и далее по тексту. Как все-таки стихи в память въедаются! В прошлом году Некрасова учили, а до сих пор помню. В голову немедленно пришел пример попроще, из детского анекдота: осень наступила, листики опали…

– Настя, – услышала я усталый голос Татьяны Дормидонтовны.

Я повернулась и вдруг начала запоздало оправдываться:

– Это не я. Они сами, а я тут вообще ни при чем…

– Я знаю, – неожиданно сказала она. – Только ты все равно постарайся поаккуратнее, хорошо? Рома новенький, ему тяжело. Не успел освоиться, а уже в историю попал…

– Он не новенький, – возразила я. – Он с нами до третьего класса учился, а потом с родителями за границу уезжал.

– Да неважно, – махнула рукой классная. – Вы же маленькие совсем были, не то что сейчас… Как мне тяжело с вашим классом! – неожиданно пожаловалась она. – Все такие гордые, независимые, не знаешь, как к кому подступиться…

Я только что рот не разинула – никогда еще не доводилось слышать от учителей таких откровений. Видимо, Татьяна Дормидонтовна и сама поняла, что сказала лишнее. Она торопливо бросила:

– Ну ладно, ты девочка умная, надеюсь, и сама все понимаешь, – развернулась и пошла к лестнице.

Я, конечно, понимала. Не могла уложить в голове только одного: что все это случилось из-за Смирнова. Мне он всегда казался вполне адекватным персонажем, нормальным парнем, по крайней мере нормальнее многих. Даже сомнений, помнится, не было, что он в десятый класс пойдет и потом в институт поступит. Если бы кто-то из придурков, я бы еще поняла. Нет, не поняла, конечно. Но хотя бы не приняла так близко к сердцу. Придурки, что с них взять. Но Смирнов-то в их славное племя никогда не входил!

– Насть…

– Ну как? – Я с сожалением повернулась к окну спиной.

Ромка дождался, пока мимо с независимым видом просвистит Смирнов, и только тогда устало ответил:

– Да что ты, Римму не знаешь?

– Можно подумать, ты знаешь! – не удержалась я. – В школе всего ничего, а туда же…

– Насть, ты что?

– Да ничего! Из-за тебя я во всю эту идиотскую историю влипла! Меня еще ни разу в жизни к директору не вызывали!

– Из-за меня? – изумился Ромка. – Так это я, получается…

– А кто тебя просил ввязываться? Ах, герой-спаситель у нас объявился! Фильмов насмотрелся или в комп переигрался?

– Ну знаешь! Я ради нее…

– А я просила? Что обо мне люди будут думать? Да я теперь со всем классом отношения испорчу!

– Ну спасибо! – саркастически усмехнулся он. – Выходит, правильно Смирнов тебя послал. Дура ты и есть.

– Что ты сказал?

– Подеремся? – невозмутимо осведомился он. – Давай, мне уже все равно, – и он дотронулся до свежей ссадины на скуле.

Я не нашлась, что ответить, а он развернулся и пошел к лестнице. А я, глядя ему в спину, самокритично подумала, что он не так уж и не прав. Ну а кто я после этого, если не дура?

Подождав еще немного неизвестно чего, я тоже пошла к лестнице. Когда я была на площадке, кто-то налетел сзади, едва не сбив меня с ног. Да что такое, всем я сегодня мешаю! Повернувшись, чтобы высказать все, что думаю по этому поводу, я остановилась, узрев Лешку. Мимо неслись его однокласснички, насколько я их помнила.

– Ой, извини! – отступил он.

– Чего носишься, как ненормальный? – буркнула я.

– Пошли, – брат потянул меня вниз.

– И вообще, что тут делаешь? – сообразила я, спускаясь. – Твои уроки должны были давно кончиться!

– А ты что, не слышала ничего? На третьем этаже батарею прорвало.

– Ну а ты тут при чем?

– Так мы из класса не могли выйти! – возбужденно заговорил Лешка. – Сидим мы себе на русском, вдруг – бах, хлопок. Мы, конечно, вскочили, думали – взрыв. Напрасно Бензопила «Дружба» орала.

– Кто?

– Классная наша Елена Александровна. По прозвищу Бензопила «Дружба».

Надо было бы сделать младшему братцу внушение, но вместо этого я непедагогично хихикнула.

– Ну так вот, – продолжал ободренный Лешка. – Кое-как она нас усадила и урок довела. После звонка выходим – во всем аппендиксе вода стоит.

– Где-где? – опять переспросила я.

– Ну в аппендиксе! – нетерпеливо пояснил он. – Где русский, не знаешь, что ли? Там коридор загибается и кишка получается.

– Где русский – знаю. Что это аппендикс – нет.

– Ну ты вообще тундра!

– Сам дурак, – не обиделась я. – И что дальше?

– Ну, видим – вода стоит, сантиметров пятнадцать.

– Да ладно! – усомнилась я. – Она бы тогда через порог к вам в класс полилась.

– Ну, много воды было, в общем, – не стал спорить Лешка. – Ну, думаем, что делать, как выходить. Девчонки завизжали, а Елена сделала вид, что ей вообще никуда не надо, уселась обратно за стол.

– И как? – послушно спросила я, прекрасно зная, что ответа сейчас все равно не получу – Леха мастер нагнетать интригу.

– Сначала Миха Бондаренко предложил покидать портфели и по ним выйти. Все согласились, но никто не дал свой портфель.

– Логично, – согласилась я. – Так как же в итоге вышли?

– А как бы ты вышла? – самодовольно спросил он.

– Ну-у… не знаю, – задумалась я. – Босиком, наверное.

– М-да? – скептически усмехнулся он. – Ну ладно, парни носки снять могут легко. А девчонкам как с колготками?

– Ну где-нибудь в уголке за шкафом…

– Давненько ты в русском не была, – вздохнул Лешка. – Там же никаких шкафов нет.

– Ну по очереди там, я не знаю, одни заслоняют, другие переодеваются…

– Нет, – торжествующе заметил он. – Все гораздо проще.

– Ладно, сдаюсь, – вздохнула я.

– Девчонки подошли к Елене, – продолжал нагнетать интригу Лешка. – А она говорит: «Ну что же я могу сделать. Идите так».

– Вот! – обрадовалась я. – Как я и предлагала!

– Сразу видно – женщины, – вздохнул брат. – Никакой фантазии!

– Угу, – подтвердила я. – Ну ладно тогда… Какие оценки сегодня?

– Что? – сбился он. – Какие оценки?

– Есть такое заведение, называется школа. В ней ставят такие циферки, называются оценки…

– Глумишься, да? – надулся он. – При чем тут оценки?

– Так ты ж про потоп рассказывать не хочешь, – я деланно равнодушно пожала плечами.

– Я не хочу?

– Рассказывай тогда, – поймала я на слове.