Рамуарат. Начало правления - Андрей Прохоренко

Если бы Сацилла и Маратан, его первый помощник, добрались бы до обоза, пощады не было бы никому. Варды, как мы обобщенно называли воинов противника, жалости не знали. Арии не могли быть рабами в плену, предпочитали умереть, даже терпя мучения. Никто из гордых сынов бескрайних степей в неволе не выживал. Так что ценности для торговцев живым товаром арии не представляли. Оставалась возможность выкупа ариев соотечественниками, но это было достаточно затруднительным делом. Переговоры по выкупу пленных, как правило, затягивались. Терпения дождаться ответа нашим врагам не хватало, а пленных надо было содержать в пристойном виде. Неволю арии переносили крайне плохо и быстро умирали. Кроме того обмен или выкуп затруднялся большим расстоянием от Аратты до мест содержания пленников. Хотя, не скрою, случаи выкупа пленных или обмена случались и не один раз на моей памяти, но это больше были исключения из правила. Куршаны и их ставленники иногда не хотели серьезной конфронтации с ариями. Тогда, тем или иным образом отпуская ариев из плена, показывали свою готовность к некоторому примирению с нами.

Бывало также, что арии начинали на определенных условиях сотрудничать с нашими врагами. Куршаны ценили доблесть и отвагу арийских воинов. Чего скрывать, на службе у куршанов состояли бывшие арии самого высокого ранга, руководившие келшами. Тот же Сацилла вырос и воспитывался в одном из арийских племен, но потом попал в плен и выбрал жизнь и служение Вару Амире – куршану Аманэи. Были и другие примеры предательства, когда арии становились даже куршанами – единовластными правителями сразу нескольких областей.

Ариев, перешедших на сторону куршанов, называли варгами. Бывшие соотечественники считали их самыми злейшими врагами свободы. Пощады им не было, если варги попадали в руки ариев. Такие случаи были достаточно частыми. Особенно тогда, когда я стал годаром Аратты, что позволило арийским племенам не только существенно расширить ареал проживания, но и установить арийский порядок на огромной территории Обрасара. Каких-либо исключений или снисхождения предателям, тем более, если их переход осуществлялся добровольно и были соответствующие доказательства, не было и не могло быть. Единственное, что могли гарантировать предателям в таком случае, – быструю смерть, которая была им должным воздаянием.

К вашему сведению, потомки, арии в плен брали только тех воинов, которые себя не запятнали какими-либо проступками и честно выполняли воинский долг. Веждиты (ясновидящие), которых было немало среди ариев, указывали, кого в соответствии с неписаными законами чести оставлять в живых, а кого нет.

Правосудие по-арийски свершалось сразу же и на месте. Никто никому приговоров не зачитывал и защиту не заслушивал. Веждиты не ошибались. Бывали случаи, когда некоторые из них сомневались в вынесении приговора, тогда другие веждиты, которых среди воинов было примерно пятая часть, страховали и перепроверяли правдивость вынесенного приговора.

Ар-каас (быстрая смерть), – вот, что ожидало пленных, запятнавших себя в боях и нарушивших законы чести в ведении войны. Арии лишали жизни только тех, у кого не хватало смелости совершить самоубийство. Пленникам давали в руки короткий меч и отступали, ожидая действия. Зачастую пленники бросались на ариев, и сразу же падали, пронзенные стрелами или заколотые мечами. Иштиры знали, как совершить самоубийство быстро и безболезненно ножом или коротким мечом. Поэтому предпочитали добровольный уход из жизни, что соответствовало законам, принятым в их среде.

Твердо могу сказать одно: зря и без весомых причин арии ничьей крови и никогда не проливали. Вместе с тем отсутствие адекватного ответа на пролитую кровь ариев, свидетельствовало о слабости и упадке в их среде. Представители племени, позволяющие себе не отвечать равной мерой на оскорбление и поругание соплеменников, считались ингами – опущенными существами. С ними никто дела не имел, и не хотел иметь. Чаще всего инги становились изгоями.

Что же касается оставшихся в живых пленных, то после двух-трех лет принудительных работ, чаще всего этот срок сокращался до года, пленные воины становились мужьями арийских женщин, потерявших кормильцев в войне по обоюдному согласию или, что было реже, обменивались на ариев. В любом случае, если за ними не было серьезных нарушений воинских правил, а кодекс чести был в общих чертах соблюден, то пленники в дальнейшем могли не только стать полноценными ариями, но и занять ведущие посты вплоть до архака. Годарами бывшие пленники стать не могли, поскольку годар должен был избираться из ариев, которые родились и выросли в Аратте.

Многие бывшие пленники, проявившие себя, могли занимать высокие посты, быть советниками годара или предводителями келшей. Таких примеров становления пленников ариями в арийских племенах были даже не сотни, а тысячи. Случалось, что пленников даже после трех-четырех лет плена отпускали восвояси, но редко кто решался возвращаться на родину в неизвестность. Из Аратты было не так-то легко добраться до южных ее пределов. Впрочем, условия жизни в Аратте в наши времена выгодно отличались от многих стран мира. Такое мое утверждение не является преувеличением, поскольку я за свою долгую и полную приключений жизнь, большая часть которой прошла в походах, побывал почти что во всех странах нашего мира и мог сделать соответствующие выводы без каких-либо предубеждений.

Несколько слов скажу о решении споров между племенами, которые достаточно часто возникали. Как правило, такие споры решались поединками между ведущими и самыми сильными бойцами этих племен, иногда между архаками. После окончания поединка, в большинстве случаев независимо от его исхода, следовали общая трапеза и примирение, иногда даже братание. Трапеза обычно сменялась танцами, показательными выступлениями арийских воинов, стрельбой из лука на меткость и другими принятыми среди ариев забавами и состязаниями, в которых проявлялись сила, ловкость и мастерство. Именно такими проявлениями и гордились арийские воины, что мужчины, что женщины. В отношениях между мужчинами и женщинами соблюдалось примерное равенство во всем. При этом женщина и близко не считалась падшим существом или кем-то на него похожим. Таковы были арийские законы, пусть иногда суровые, но справедливые.

Так вот, Сацилла, будучи варгом, прекрасно знал все уловки и хитрости ариев, наши методы ведения войны, что облегчало решение сложной задачи, поставленной ему Варом Амирой. Маратан был младше его и не столь опытен в ловушках и тонкостях ведения войны, что делало его более уязвимым, поскольку горячность и спешка, неточность и несвоевременность принятия решений приводят в войне только к одному: к большим потерям и к проигрышу в кампании. Но в соединении с опытом и сноровкой Сациллы и более опытных советников Маратана его напористость очень мешала нам. Воинов Маратан зачастую не жалел, зная, что посылает их на смерть. Для него важен был результат: уничтожение арийского войска и моя смерть. Именно смерть, а не пленение.

Исиома, могущественный куршан Междуречья и окрестных земель, «старший брат» Вара Амиры, считавший себя предводителем куршанов, выступил заказчиком моего убийства. Ему я был нужен мертвым и бездыханным. Еще лучше, если бы мое тело попало бы к нему в руки. Тогда в отношении меня были бы проведены ритуалы и магическая работа, которые лишили бы дух, который я представлял, дальнейших воплощений или сделали их подконтрольными темной силе. Впрочем, вариант обычного убийства также вполне устраивал Исиому.

О том, что Исиома лично направил своих помощников из числа иштиров (гвардия куршана, лучшие воины, обучающиеся по особой программе с детства, аналог бессмертных в Персии) для того, чтобы они устранили меня, я узнал значительно позже. Впрочем, как вы понимаете, потомки, это знание не облегчило мою последующую жизнь.

Возникает резонный вопрос: зачем Исиоме лишать жизни какого-то архака? Я ведь в те времена не входил даже в первую сотню уважаемых и одаренных силой ариев. Да, Совет Аратты доверял мне, поскольку его члены видели и чувствовали за мной определенные силу и опыт, но я такой в Аратте был не один. Как стало известно мне впоследствии, ведущие советники Исиомы, владеющие способностями к предвидению, определили, что в недалеком будущем я, Рамуарат, смещу Исиому с поста правителя, после чего он погибнет, так и не перейдя порог в сто лет. Такая перспектива Исиому совсем не устраивала. Жить куршан желал долго и со вкусом. Как конкретно погибнет Исиома, советники не говорили. Впрочем, это было неважно. Угрозу в моем лице следовало немедленно устранить. Куршан, недолго думая, принял необходимые меры.

Может быть, вам, потомки, покажется странным, но к таким важным предсказаниям в наше время куршаны и уэры относились очень серьезно и совсем не считали их россказнями и досужими баснями. Исиома обоснованно доверял советникам. Тем более что редко их предсказания не сбывались. Если советники и ошибались, то речь, как-никак, шла о жизни правителя одной из самых больших держав нашего мира. В данном случае можно и нужно было перестраховаться, что куршан и делал. Более того, забегая вперед, скажу: советники Исиому не обманули. Вот только до этого события должно было пройти более трех десятилетий.