Выживший: Зима близко. Том 1 - Андрей Валерьевич Степанов

class="p1">Подивившись тому, что простой кирпичник может так здраво рассуждать, я брел вперед. Но ощущение, что этот мир кто-то попросту намеревается отправить в бездну небытия, постепенно уничтожая все, что когда-то было у людей.

— А если у мастера нет детей

— Он может взять кого-то в ученики со стороны, чтобы передать ремесло, — не задумываясь, ответил Йон.

— Но ведь можно же и двоих, и троих учить, — продолжил я.

— Да, только вот беда — не каждый мастер и одного ученика может найти...

Мое ощущение после слов кирпичника только усилилось.

Глава 5. Воспоминания

В любой хорошей игре старт подразумевает наличие хотя бы каких-то базовых ресурсов поблизости. Стратегическое мышление не допускает строительства базы в местах, где никаких ресурсов нет. И даже если чего-то не хватает, то всегда можно начать действовать немного иначе.

Чего же я недавно вспоминал... Хм, Тропико, кажется, да-да! Нет кукурузы — ловишь рыбу. Остров же. Нет нигде рыбы — гоняешь овец по горам. Или коров. Или птицу какую. Откуда же берутся семена кукурузы или домашние козы — это уже другой вопрос.

Как и экономика вообще. Я в очередной раз подумал, что у меня в Рассвете экономики нет. Как бы все работают, все оказывают друг другу услуги, что-то делают, что-то создают, производят.

Ведь есть огород. Кто-то выращивает какие-то овощи. Кто-то пасет животных. Монастырь предоставил немного муки в благодарность за то, что мы приняли поселенцев, которых не смог принять сам монастырь.

Да еще и монах потом пришел — надо бы посетить сие заведение, чтобы понять, можно ли с ним действительно наладить торговлю. И тогда в Рассвете действительно будет какая-никакая экономика.

С другой стороны, если будет экономика внешняя, то надо будет налаживать и внутреннюю. Вводить какие-то системы оплаты. Цены. Распределять ресурсы. Либо же все будет производиться и сдаваться, а я потом буду делиться деньгами и...

— Дерево!

Я едва успел увернуться от сучка, который целился мне буквально в глаз! Настолько задумался о Рассвете, что не смотрел ни вперед, ни под ноги. А мы, тем временем уже добрались до первых оврагов.

— А? Мы так далеко зашли? — удивился я, припомнив, что вроде бы только что рядом была равнина и ничего больше не напоминало даже о склонах — не то что об обрывах.

— Километра три успели, мне кажется, — ответил Йон.

Мы и шли уже не гуськом, а растянулись в линию. Ахри шел слева, а Йон — справа. Точнее, никто уже не шел. Мы остановились.

— Так, — протянул я. — Интересно. Вроде бы все рядом, но...

— Но это хороший признак, — тут же подхватил кирпичник. — Овраги и склоны всегда нарастают постепенно. А здесь и обрыв приличный. Добывать несложно будет, но больших камней едва ли достанешь.

Я уже не слушал его. Передо мной открывался вид на овраг. Точнее, даже не на овраг, а на действительно крутой обрыв. Метров так в двадцать.

Поближе к краю вид был немного другой. Не совсем отвесная стена, как могло показаться изначально, потому что у подножия находился ссыпавшийся грунт.

Ширина отвеса оказалась сравнительно небольшой — какие-то десятки метров, но в провале, как и на его краях, прекрасно чувствовали себя небольшие сосенки. Они тянулись вверх, причем те, что росли с самого дна, тянулись еще выше и, если смотреть на макушки сверху, разница в высоте между деревьями была минимальной.

Я осторожно держался за ствол сосны. Вляпался в смолу и, глядя на руку, подумал, что других деревьев здесь практически нет. А ведь есть же еще и лиственные!

Для человека, который до сих пор не вернул себе толком память, подобные воспоминания должны быть странными. Но раз все возвращается фрагментарно, то допустимо все? И игру вспомнить, и лиственные с хвойными разделить, и даже про экономику думать, но только не собственную жизнь до конца.

— Хм, — невнятно промычал я, пытаясь стереть густую и липкую смолу о кору дерева. — Думаете, мы нашли то, что нам нужно?

— Я уверен в том, что мы нашли то, что нам нужно, — прозвучал ответ Йона.

Он приблизился к сосенке, за которую я держался, опустился на колени, посмотрел вниз. А потом с силой пнул деревце.

Хрустнули корни, сосна заметно накренилась, но не упала, оставшись стоять на месте, скошенной градусов на двадцать.

— И еще немножко, — кирпичник навалился на дерево, но то уперлось и не хотело падать. — Помоги-ка!

Я навалился плечом. Ахри остался стоять в стороне, продолжая крутить головой, высматривая потенциальных противников. Только вокруг ни звука — разве что сосна, которую мы безуспешно свалить пытались, трещала да похрустывала.

И ведь надо же — всего-то сантиметров пятнадцать бревышко, но падать оно не хотело совсем.

— Зачем нам это? — я уже весь взмок, когда решился задать вопрос.

— Посмотрим, что там под корнями, — и Йон навалился покрепче.

А росла сосенка совсем рядом с краем — не то чтобы я уже очень боялся высоты, но улететь вниз вместе с деревом мне не хотелось ни разу. Поэтому я давил совсем не изо всех сил, а как мог.

После нескольких минут бесплодных попыток нам удалось вывернуть сосну, и та перевалилась через край. Из земли вширь, прямо из-под наших ног, дернулись корни, взметнулись вверх так резко, что я едва успел отскочить.

Как толстые веревки они тянулись довольно далеко в стороны. И, как ни странно, продолжали держать дерево, которое верхушкой уже смотрело вниз.

— Ого-го! — Йон наклонился, чтобы посмотреть, что мы умудрились натворить. — Но этого еще недостаточно. Давай-ка корни теперь вытащим.

И он схватился обеими руками на корни-веревки, что уходили в слой земли поближе к нему. Я сделал то же самое там, где стоял сам, а потом мы одновременно дернули.

Корни поднялись повыше, но Йон повторил действие еще несколько раз, пока я оборачивался на него, чтобы убедиться, что дергать вообще нужно. И как раз, когда я повернулся, он с силой выдернул корень со своей стороны, но тут же отпустил.

Я замешкался, и падающая сосна потянула меня за собой. Секунда, вторая, третья — сильный рывок заставил меня покачнуться. Потом та же сила потянула меня вниз. Пришлось опуститься на колени, но так как я не успел разжать пальцы, корень продолжал тащить меня по земли.

— Отпусти! — проревел Йон.

Корень вжало в