Код любви (ЛП) - Бал Хабра

к концу работы словно выветрился. Когда часы пробили четыре, я собрала свои вещи и бросила контракты на стол Сильвии. Ее не было на месте, и я не смогла использовать все свое мужество, чтобы спросить ее о своем приложении.

По дороге я столкнулась с разработчиком, о котором упоминала Сильвия. Я представилась Габриэлю, невысокому мужчине в очках с большой черной оправой и редеющими волосами, который сказал, что он старший разработчик в Cypher. Я попыталась завязать с ним разговор, так как он показался мне более контактным, чем остальные.

— Приятно наконец-то пообщаться с коллегой, — улыбнулась я, и он кивнул. — Итак, вы учились здесь или за пределами штата?

Он неловко передернулся.

— В школе? — повторил он.

— Да, в каком колледже?

— Вам он не знаком, — он отмахнулся от меня взмахом руки.

— О. Ну, а у вас есть какая-нибудь конкретная языковая специализация?

— Нет, только кодирование, — он улыбнулся, как будто гордился этим ответом. Это было расплывчато, как если бы повар сказал, что его специальность - еда.

Я бросил на него скептический взгляд. От такого общения у меня в животе зародилось беспокойство, и я не была уверена, что он разработчик. Вместо того чтобы продолжать выяснять отношения, я помахала ему на прощание, что, похоже, принесло ему большое облегчение.

В метро я рассказала Линь по телефону о работе, которая не соответствует заявленной. Через плохую связь я слышала обрывки ее ободряющих слов. Она старалась быть оптимисткой, напоминала мне о возможностях, которые может дать мне это приложение, и о приемлемой зарплате.

Именно зарплата была главным, что побудило меня согласиться на эту работу. Возможно, это не самый скромный подход к карьере, но я была в отчаянии. Это была моя страсть, но я бы не слишком стремилась ее освоить, если бы мне платили столько же, сколько я получала, работая официантом или официанткой. Эта годичная работа в школе подготовила меня к тому, что подросток никогда не должен видеть.

Поэтому в Cypher была одна из немногих вакансий для нового инженера-программиста, где платили такую сумму. Хотя работа была временной, я все равно сошла бы с ума, если бы целый день занималась исправлением ошибок на сайте. Проблемы с сайтом были нудными, словно хотели потратить мое время впустую.

Выйдя на свою улицу, я зашла в кофейню, расположенную под моей квартирой, и заказала латте со льдом. Приняв заказ, я направилась в холл, когда мой телефон завибрировал и, к моему счастью, был засунут в глубину сумочки. Держа в одной руке кофе, ключи и чехол для ноутбука, я стала рыться в нем.

Все дальнейшее происходило в замедленной съемке.

Вытаскивая телефон, я врезалась в твердую стену. Настолько сильно, что вспышка белого цвета ослепила мое зрение, когда мое ухо ударилось о поверхность. Пирсинг вонзился в череп, и в ухе раздался слабый звон. Из горла вырвался вздох, когда холодный латте со льдом встретился с моей шелковой блузкой, и мокрые кубики льда скользнули внутрь рубашки и к ногам.

Телефон вылетел у меня из рук и наверняка разбился вдребезги о пол. Пострадавшее ухо запульсировало, и вероятность сотрясения мозга стала очевидной. Когда я попыталась отпрянуть назад, чтобы посмотреть, как я умудрилась войти в стену, я не смогла пошевелиться. Я застряла. Моя серьга зацепилась за что-то.

Вернее, за кого-то.

Неловко наклонив голову и не снимая сережку с незнакомца, я увидела того самого задумчивого мудака из прошлой ночи.

Серые Треники уставился на меня своими пронзительными медово-карими глазами со стоическим выражением лица, отчего мое сердцебиение пустилось в бешеный галоп. Мои глаза расширились, и я замерла, надеясь, что он не узнает меня, поскольку выражение его лица в тот вечер было далеко не из приятных. Конечно, мне было немного стыдно за то, что я накричала, но ни одна часть меня не хотела извиняться. Отводя глаза, я отчаянно пыталась отцепиться от этого беспорядка. Моя серьга прилипла к пуговице на его рубашке. Но стоило мне сдвинуться хоть на дюйм, как ухо яростно затрещало.

Сильная рука удержала меня на месте, заставив вскрикнуть от неожиданности.

— Не двигайся. Ты сделаешь себе больно, — приказал грубый голос.

Я застыла на месте, ошеломленная обхватившей меня рукой и голосом, от которого по коже побежали мурашки. Несмотря на предупреждение, я снова попыталась дернуться назад, но только усилила боль, которой пыталась избежать.

Он шумно выдохнул в ответ на мою тщетную попытку и крепче обхватил меня за талию. Одна сторона моего бедра уперлась в его, и я была уверена, что в любую секунду могу вспыхнуть. Его теплые пальцы коснулись моего ноющего уха и медленно начали расстегивать все, что связывало меня с ним. Мягкие прикосновения испугали меня, и то, как отреагировало на них мое тело, не давало мне покоя. Я не могла этого вынести. Я ни за что не смогла бы стоять здесь, пока он не торопился бы с моим лицом, прижатым к его теплой груди. Да еще посреди нашего холла, средь бела дня.

Я отогнала от себя нахлынувшие мысли и оторвала себя от злосчастной кнопки. В ухе раздался треск ниток и хлопок. Я достаточно разодрала его, чтобы вызвать жжение и наверняка оно опухнет на несколько дней.

Его брови нахмурились от моего безрассудства, и он провел большим пальцем по нежной коже моего уха. В этот момент я была готова отдать ему свое ухо и исчезнуть в темной норе. Но когда его глаза встретились с моими расширившимися глазами, он отпрянул назад, что-то непонятное промелькнуло в его чертах. Наши глаза остались прикованными друг к другу, а по моим венам пронесся электрический разряд, едва не сбив меня на пол, покрытый кофе.

Как бы предупреждая, кубик льда скользнул по моей рубашке, выводя меня из ступора. Отстранившись от него, я грубо выковыряла кубики льда из рубашки, раздраженная столкновением, превратившим мою белую блузку в коричневое месиво. Я не могла не заметить, что на него не попало ни капли кофе.

— Смотри, куда идешь! — огрызнулась я.

Он моргнул, сбитый с толку моим внезапным раздражением. Его взгляд метнулся к кубикам льда на полу, затем к моим сузившимся глазам, похоже, дезориентированным этим испытанием.

Он прочистил горло.

— По-моему, это ты была невнимательна, — спокойно ответил он, задержав взгляд на груди, испачканной кофе, через которую просвечивала моя белая блузка. С таким же успехом я могла бы участвовать в конкурсе мокрых футболок, и, судя по