Отставник 3 - Павел Чук

момент. Я-то думал, что уж точно больше с ним не свижусь. Ведь долгими ночами, пока тело содрогалось, отходя от пыток, мысли столько раз рисовали красочные картины его убийства. Я его убивал и быстро, и медленно, и… в общем по-всякому. А мысль, что, если повезёт и его встречу, помогала не потерять окончательно рассудок. Месть — это то блюдо, что подаётся горячим.

— Успокойся, капитан, — встрепенулись охранники, — мы знаем кого сопровождаем, а вот остальным знать это необязательно и поэтому лучше тебе не поднимать шум.

— Но он же… — заговорил, указывая на меня ашш Сошша Хааш, но объявление по кораблю заставило его замолчать.

«Всему экипажу и пассажирам. Старт через пять аха́нов. Всем занять свои места».

— Успокойся, капитан, вижу у тебя и боевые награды есть, и высокого ранга, так почему ведёшь себя словно солдат-первогодок перед первым выходом в открытый космос?

— Так это он меня, считай и захватил в плен, — не удержался, вступил в разговор, — если б не он, никто бы и не знал, кто я такой, — приятно видеть удивление на лицах врагов. И пусть оно достигнуто не по причине победы невероятным способом, а парой фраз, повышающих авторитет их собрата, но всё равно, приятное зрелище.

— Если бы не узнал, тебя бы давно не было! — резко ответил Саша, — тебя — хоск, вели на милосердную смерть. Знаете, офицеры, он придумал изображать из себя умственно отсталого, а что у нас принято делать с овощами⁈ И откуда ты знаешь наш язык⁈

— Обучили, — буркнул я отворачиваясь.

— Что-то вы, капитан, слишком много знаете о нём, — подозрительно покосился на него старший группы конвоя и даже я сделал для себя отметку, что к нему он обратился на «вы», хотя звание примерно одинаковы, должность — не знаю. Скорее всего конвойный по должности выше простого атмосферного лётчика, а вот возраст. Старший конвоя лет на пятнадцать старше ашш Сошша Хааш и для меня, не знающего особенностей социальной иерархии и этикета анторсов данный факт стал неожиданным.

— Из-за него меня дважды ранили. Пришлось отложить отпуск и только сейчас, после стольких дней проведённых под пристальным взором Одарённых мне позволили убыть в отпуск по ранению.

— Хм. Ладно. Пошёл отсчёт. Стартуем, — произнёс старший конвоя, — всем пристегнуться.

Я было потянулся, ища страховочный ремень. Не хотелось как-то с пристёгнутой одной рукой в случае внештатной ситуации болтаться по каюте, так и руку может оторвать. Но самому этого делать не пришлось. Конвойный, повинуясь приказу старшего, пристегнул меня и сам улёгся на соседнюю кровать.

«Странно, — думал, лёжа ожидая старта, — вроде цивилизация анторсов относительно далеко ушла вперёд, но почему-то старт космического аппарата пережидаем в горизонтальном положении, а не в вертикальном — сидя». И тут же догадался: вряд ли это из-за отсталости технологии, скорее всего причина в индивидуальной особенности организма анторсов, чьи кости непривычны к резким перегрузкам, а корабль-то не круизный лайнер где всё приспособлено для удобства пассажиров, а грузопассажирский.

Непродолжительная встряска и меня буквально вжало в кровать. Упругоподатливое спальное место обволокло почти полностью моё тело и буквально через несколько минут я ощутил чувство невесомости.

— Все живы?

— Все, командир, — отозвался конвойный, что расположился справа от меня. Он был самый молодой из охранников.

— Лётчик, ты как? Живой?

— Да, всё нормально.

— Вот и хорошо. Десять аханов привести себя в порядок. Мы уже на орбите планеты.

Чрезмерной перегрузки мой организм не почувствовал, сознание не терял, но с непривычки чувствовал себя неважно. Потянулся отстегнуть ремни.

— А ты, как там тебя называть, подконвойный, пока полежи пристёгнутым.

— Кормить, когда будут? — спросил, как-то машинально, так как ничего другого на ум не пришло. Но прислушался к своему организму и понял, что разыгрался аппетит. Ведь после медицинских процедур я только пил воду, а чем меня всё это время кормили вопросом не задавался. Какими-то инъекциями скорее всего, как только не отравили. Хотя, за столько-то времени они вполне могли изучить метаболизм и особенности организма аборигенов, ну то есть нас — землян.

— Кормить будут, не переживай. Нам приказано тебя довезти в целости и сохранности. Если конечно чудить не будешь.

— Смысл чудить? — пытался разговорить своих оппонентов, всё равно делать нечего, хоть поговорить, тем более язык теперь знаю и можно пусть и осторожно, но узнать то, чего не знают другие, — бежать мне отсюда некуда. Вокруг космос. Даже если перебью вас и всю команду, то что делать дальше? В спасательном боте спускаться?

— Аварийно-спасательный бот не поможет, — ухмыльнулся один из охранников, — им тоже управлять необходимо. Он на этом старье неавтоматический.

— Во, как⁈ Я-то думал, что раса анторсов, — пока конвойные приводили себя в порядок, отстёгивали ремни, проверяли форму, оружие, продолжал осторожно задавать наводящие вопросы, — цивилизованная. У нас каждый спасательный аппарат имеет автоматический режим. Даже когда человек теряет сознание, он срабатывает, — не думал, что выдам тайну работы катапультируемого кресла, но пытался взыграть на самолюбии анторсов. За всё непродолжительное время, что с ними находился, я ни единым движением или взглядом не выказал сопротивления, хотя лихорадочно искал хоть шанс, чтобы захватить с собой или побольше врагов, или в лучшем случае уничтожить корабль. Только при мысли, что предстану перед Советом меня начинало трясти. Это скорее всего были воспоминания, доставшиеся от Глена, но и их хватало, чтобы понять — на «Штоонссса́р» попадать мне не следует, по крайней мере живым.

— И у нас тоже. Всё, прекратить разговоры! Лейтенант, свяжись с помощником капитана корабля, уточни, когда принесут питание.

— Есть! — ответил тот самый молоденький конвойный, но вместо того, чтобы выйти, покинуть каюту, прильнул к прикреплённому на левой руке устройству. И через минуту доложил:

— Мой капитан! — странное у них обращение, отметил для себя. Скорее всего, что и неудивительно, меня неполным объёмом информации по знанию языка обучили, так как некоторых тонкостей общения и речевых оборотов не понимал до сих пор. Но хорошо, что, вроде, освоился с произношением и меня все понимали. — Помощник капитана сообщил, что в течение полутора часов прибудет матрос с рационом. Согласно инструкции, пояснил он…

— Я в курсе, — прервал капитан.

— Опять сухпаёк, — тихо произнёс кто-то из конвойных.

— Ничего, потерпим. Тут недолго, а потом…

— Так, тихо, — вмешался капитан, — лётчик, ты если надо, иди, занимайся своими делами, пообедай, нам всё равно покидать каюту без сильной необходимости запрещено.

— Так и мне запретили. Как только взошёл на корабль, так меня ознакомили с инструкцией, что мол ходить по кораблю запрещено. Я даже удивился. Корабль не новой модификации, не крейсер и тем более не корабль-курьер, но всё же…

— Понятно.

— Эй, мне бы и себя