Мятеж на окраине Галактики - Роман Злотников

Дверца цилиндра распахнулась. Оттуда вывалился дородный мужчина с остекленевшим взглядом и, сделав несколько шагов, остановился, не замечая бросившейся к нему жены. Раздался скрипучий голос Вопрошающего:

— Сектор утилизации за оранжевой дверью, на входе сдайте жетон. Сдерживайте эмоции.

Мужчина вздрогнул, торопливо поднес к глазам зажатый в кулаке жетон и послушно двинулся на несгибающихся ногах к одной из расположенных в торце зальчика дверей, поверхность которой мягко вспыхнула теплым оранжевым светом. Уже после того как дверь за спиной мужчины бесшумно закрылась, мальчик еще долго не мог отвести от нее взгляда. До тех пор, пока отец не положил ему руку на плечо и не произнес тихо:

— Тебе пора.

Уимон вздрогнул, торопливо оглянулся, мельком заметив щебечущую Лию, которая с довольным видом рассказывала что-то женщине, муж которой исчез за дверью Сектора утилизации.

Цилиндр оказался довольно тесным. Сверху раздался мягкий, спокойный голос, ничем не напоминающий голоса Вопрошающих.

— Успокойся, Уимон, и слушай меня внимательно. — Голос на секунду замолк, давая время ребенку привыкнуть к присутствию невидимого руководителя, а затем продолжил: — Сейчас на полу и на пластине перед тобой зажгутся силуэты твоих ступней и ладоней, встань на них и приложи к ним руки. — Голос вновь замолк, дожидаясь, пока мальчик выполнит распоряжение. — А теперь стой спокойно, сейчас свет начнет мигать, а ладоням и ступням станет тепло и щекотно. Но тебе не надо этого бояться. Ты понял меня?

Уимон повернул голову куда-то в темноту, откуда доносился голос, и серьезно кивнул. По его телу начали пробегать световые полосы, а световой контур под ступнями и ладонями засветился более ярко и кожу начало немного припекать. Прямо перед носом мальчика вспыхнул длинный ряд мигающих желтых огоньков. И почти сразу же эти желтые огоньки начали гаснуть, а вместо погасших вспыхивать красные или зеленые. Уимон зачарованно уставился на эти перемигивающиеся огоньки. Красных становилось все больше и больше, и они вдруг показались мальчику зловещими глазами каких-то чудовищных монстров, неумолимо окружающих его, чтобы лишить жизни. И это ощущение конца жизни становилось все сильнее и сильнее, пока наконец Уимон не зажмурил глаза и, изо всех сил надавив ладонями на гладкую поверхность, к которой он прижимал руки, не сделал НЕЧТО. Что именно, он так и не понял, но что вдруг, подсознательно, показалось ему единственно верным в этой ситуации.

Когда спустя несколько часов или, может быть, всего пару мгновений он открыл глаза, то весь ряд сияющих перед ним огоньков был зеленым.

— Уимон, ты можешь убрать ладони с пластины.

Силуэты ступней и ладоней погасли, дверь бесшумно распахнулась, и Уимон выскочил наружу. К нему с побелевшим лицом бросился отец.

— Тебе дали жетон? — Голос Торрея срывался от волнения, а руки торопливо ощупывали мальчика, отгибали пальчики, стиснутые в кулачки. — Уимон, мальчик, тебе дали жетон, да ответь же! — Охотник не сдержался и возвысил голос.

И тут же послышался голос Вопрошающего:

— Сдерживайте эмоции. Существо, именуемое Уимон, признано имеющим право на дальнейшее существование без ограничений. Существо Торрей из куклоса «Эмд орн Конай» вновь введено в ряд размножения.

Отец выпрямился, повернулся в сторону говорившего, быстро поклонился и, зажав ручку сына в своей ладони, торопливо направился к выходу, стараясь не замечать, что все присутствующие провожают их изумленными взглядами.

Они пробыли в Енде еще четыре дня. Немного освоившись, мальчик начал выбираться на недолгие прогулки. И в последний день наткнулся на Алукена. Вернее, тот сам окликнул его, когда Уимон проходил мимо.

— Привет, тебя не утилизировали? Это здорово.

Уимон остановился:

— Привет, а ты не Возвысился? Жаль.

— Да ну. — Алукен махнул рукой. — Я и сам не хотел. Да из наших признали достойными Возвышения только пятерых. — Тут он хихикнул. — А Итакр остался с носом. Он так мечтал стать тактом… — И заметив, что это слово ничего не говорит его собеседнику, пояснил: — Ну это такие охотники, из Возвышенных. Которые охотятся за «дикими» и всякими другими.

Они помолчали, не зная, как продолжить разговор. Слишком коротким было их знакомство и слишком многое изменилось со времени их последней встречи. К тому же спустя один-два дня им суждено было отправиться по своим куклосам и расстаться на очень долгое время. Которое в их возрасте кажется сравнимым только с вечностью. Вместе с тем они чувствовали внутреннюю тягу друг к другу и потому принимали неизбежность расставания с внутренним сопротивлением.

— А кого избрали? — спросил Уимон больше для того, чтобы продолжить разговор, а не потому, что ему это было в самом деле интересно.

— Братьев Тлонгов, Дабрана и Дуя. Их повезут на «орбиту». — Алукен голосом выделил последнее слово, будто хвастаясь тем, что он его знает. — А Атринею, ну ту, тоненькую, вообще забирают куда-то далеко. — Он сделал паузу, а потом робко спросил: — А как было у тебя?

Уимон пожал плечами:

— А я не понял. Поставь ноги туда, положи руки сюда, потом посверкало — и все.

Алукен важно кивнул:

— Точно, это был медицинский ряд. Нас всех пропустили через него, прежде чем допустить к другим испытаниям. А сколько у тебя было красных огоньков?

Уимон снова пожал плечами:

— Сначала много, а потом ни одного.

Его приятель удивленно распахнул глаза.

— Так не бывает. Это… — но закончить он не успел. Рядом с ними выросла фигура Торрея.

— Попрощайся с приятелем, Уимон, нам пора собираться. Завтра на рассвете мы идем домой.

Когда отец и сын скрылись за поворотом, Алукен задумчиво потерся щекой о плечо. Того, о чем ему рассказал Уимон, просто не могло быть. Он знал по рассказам взрослых, что, пока мигает желтый огонек, медицинский ряд Контролера анализирует один из параметров. А красный или зеленый зажигаются только тогда, когда анализ уже закончен и Контролер сделал вывод, находятся отклонения данного параметра у тестируемого в пределах нормы или нет. И изменить этот вывод уже никак нельзя. Но в то же время Алукен чувствовал, что Уимон сказал ему правду. И эта правда была очень важна для чего-то, чему пока не было названия, но что будет иметь большое значение в его будущей взрослой жизни.

4

Челнок опускался с орбиты почти два часа. У этой новообращенной планеты, которую жившие на ней ранее люди называли Земля, оказался целый комплекс редко встречающихся природных факторов, сильно затрудняющих вертикальные маневры. Впрочем, не только их.

Возможно, в истории Единения и до того встречались прецеденты, когда в систему планеты, уже сорок с лишним лет идущей по пути Обращения и не находящейся под угрозой внешнего нападения, направлялся Базовый системный разрушитель с полным нарядом десанта. Но ни один из Старших Контролеров, ставивших задачу оперативному управляющему модулю «Е-7127», об этом не упоминал. Напротив, все, с кем «Е-7127» общался на искусственной планете Беграна, подчеркивали, что ситуация крайне необычна. Одна из диких планет, вращающаяся вокруг тусклой желтой звездочки на самой окраине галактики, была подвергнута стандартной процедуре, которая заключалась в полном уничтожении существующего варианта цивилизации и жестком структурировании оставшегося генофонда. Вдруг на планете возникли небольшие сбои. Причем крайне рутинного характера Всем известно, что на любой новообращенной планете в течение достаточно продолжительного времени сохраняется популяция диких аборигенов. Но затем, вследствие полного разрушения всех технологических цепочек и отсутствия доступа к обеспечивающим выживание продуктам канскебронского производства, то есть одежде, продуктам питания, медицинскому обслуживанию, эта популяция начинала резко сокращаться и постепенно полностью исчезала, либо вымирая, либо растворяясь среди контролируемого генофонда. Но на этой планете все пошло по-другому. Популяция диких аборигенов не только не вымерла, но, по оценкам аналитиков, имела явную тенденцию к росту. Более того, наиболее активная часть неприрученных аборигенов в последнее время стала доставлять серьезные беспокойства некоторым поселениям контролируемого генофонда.

И когда информация об этом дошла до Беграны, местообиталища одного из Высших Контролеров, тот принял решение отправить к неспокойной планете Базовый системный разрушитель. Самую страшную машину уничтожения, когда-либо созданную разумом. И вот сейчас старший оперативный управляющий модуль десантного наряда опускался на поверхность планеты для личной встречи со Старшим Планетарным Контролером.

Когда посадочные опоры десантного челнока, больше приспособленные для того, чтобы ровно удерживать ребристый бронированный корпус на заваленной обломками строений городской улице либо на крутом горном склоне, наконец коснулись ровной поверхности посадочного поля, оперативный управляющий модуль уже стоял в выходном тамбуре. Касание поверхности было, как обычно, довольно грубым. Но ОУМ «Е-7127» не обратил на это никакого внимания. Костяк и основные органы любого такта были сконструированы таким образом, что эта созданная на основе стандартного гуманоида боевая машина могла без особых последствий выдержать сброс с высоты до десяти своих ростов при гравитации, соответствующей норме. Причем рост любого такта в полтора раза превосходил рост обычного гуманоида. Так что грубое касание, заставившее десантный челнок содрогнуться всем своим массивным корпусом, не заслуживало даже малейшего внимания. Измененный-Аналитик, которого ОУМ по приказу Первого Контролера Разрушителя взял с собой на поверхность, совсем не разделял этого мнения. При посадке его швырнуло на ребристый пол тамбура, и сейчас он медленно поднимался на ноги, болезненно потирая ушибленные плечо и левое колено.