Дверь, ведущая в ад - Евгений Сухов

– Золотые слова! – Я был доволен ходом интервью. – Вот бы все руководители точек общественного питания, да и вообще все руководители разных рангов рассуждали так же, как вы. Честное слово, нам жилось бы намного легче. Жаль, – без всякого перехода сказал я, сделав невинные глаза, – что с одной из ваших сотрудниц случилась такая беда…

– Да, жаль, – на автомате ответила Клементина Арнольдовна. И чуть прикусила губку.

– А когда вам стало известно, что одна ваша сотрудница была убита? – спросил я.

– Буквально перед вашим приходом к нам в кафе приходил следователь и расспрашивал про нее, – мельком глянув на мужа, ответила Шацкая.

– Ее ведь звали Лариса, кажется?

– Да, Лариса, – сказала Клементина Арнольдовна, заметно посмурнев.

– Посетители вашего кафе очень хорошо о ней отзывались.

– Да, она была хорошим работником, – с полным отсутствием эмоций согласилась Шацкая и вопросительно посмотрела на меня. В ее глазах я прочитал вопрос: «Зачем вы это спрашиваете?»

– А как вы думаете, кому понадобилось ее убивать? – осторожно спросил я. – И за что?

– Следователь, что приходил до вас, тоже задавал такой вопрос, – промолвила Шацкая.

– И что вы ему ответили?

– Я ответила, что не знаю, – холодно отозвалась Клементина Арнольдовна.

– Вы тоже не знаете? – обратился я к шеф-повару.

– Нет, – пожал он плечами.

– У нее был парень?

– Кажется, был, я не знаю точно, – не очень уверенно сказал Шацкий и отвел взгляд в сторону. Из чего я сделал вывод, что шеф-повар говорит не всю правду. Хотелось бы знать, почему? Боится своей супруги? Или на то у него имеются собственные основания?

– Так кажется или был? – быстро спросил я.

– Был, точно был, – более уверенно, чем муж, заявила Клементина Арнольдовна. – Его зовут Андрей. Он несколько раз заезжал за ней на своей машине.

– А какой марки у него машина?

– Простите, но наш разговор стал похож на какой-то допрос, – настороженно произнесла Шацкая и безапелляционным тоном добавила: – Давайте пусть оператор выключит камеру.

– Давайте, – охотно согласился я. – Степа, выключи камеру.

– Хорошо, – сказал Степа и демонстративно выключил камеру. Через пару мгновений он незаметно снова включил ее и стал что-то искать в кофре. Для проформы.

А я, глядя в глаза Шацкой, произнес:

– Дело в том, что руководство телеканала поручило нам снять материал про Измайловский парк. Про развлечения, которые тут можно получить зимой, про активный отдых, про спортивные занятия, в общем, про все то, что здесь имеется, чтобы по-настоящему и полноценно отдохнуть. Мы приехали, сделали несколько кадров, пошли по лыжне, надеясь взять интервью у кого-нибудь из лыжников, и увидели полицейских. Они стояли над трупом девушки. Она была полураздета и, очевидно, подверглась насилию. Тело ее было изрезано ножом, после чего убийца ее задушил. Человеком, нашедшим труп и вызвавшим полицию, оказался тот самый Николай Васильевич Сахнин, который часто посещает ваше кафе и которого, как вы сказали, вы знаете… – Клементина Арнольдовна на эти слова согласно кивнула. – Дождавшись, когда полиция его опросит и отпустит, мы получили его согласие взять у него интервью. Николай Васильевич рассказал нам много интересного, в том числе и про то, что у вас очень вкусная выпечка, после чего нам просто захотелось зайти к вам перекусить. Еще он рассказал, что знает убитую девушку, поскольку она работала продавщицей в вашем кафе где-то с полгода…

– Семь месяцев, – сдержанно поправила меня Клементина Арнольдовна.

– …что зовут ее Лариса, и что до нее на ее месте работала Сания, которая бесследно пропала, – продолжил я. – Мы, тележурналисты, делаем передачу про Измайловский парк, и тут – убийство молодой девушки. Поймите, против такого материала мы просто не могли пройти мимо. Ведь это убийство тоже касается Измайловского парка, поскольку в нем оно произошло. И к желанию просто перекусить в «Берлоге» присоединился еще и профессиональный интерес разузнать про убийство и убитую девушку побольше. Это объяснимо, согласитесь, и вполне нормально для людей, занимающихся журналистикой. То есть, в частности, для меня. – Я перевел дух и продолжил: – Еда у вас, и правда, оказалась очень вкусной, королевская ватрушка просто настоящим кулинарным чудом, и мы решили искренне поблагодарить за вкусный и недорогой обед директора кафе и шеф-повара. То есть вас. И, насколько это возможно, разузнать про эту убитую девушку Ларису. Вот, собственно, и все. Ничего необычного и неприятного для вас тут нет и в помине. И уж, конечно, нет никакого подвоха. Так почему бы вам не ответить на наши вопросы? Тем более что вам просто нечего скрывать…

С этими словами я снова посмотрел на Клементину Шацкую ясными и честными глазами и изобразил на своем волевом и мужественном лице легкую приветливую улыбку.

– Скрывать нам действительно нечего, как вы правильно заметили, – согласно кивнула она.

– Ну вот! Так какой марки машина у ухажера Ларисы, которого зовут Андрей?

– У него черная «Шкода Йети».

– А номерной знак? Вы случайно не помните? – с легкой надеждой спросил я.

– Нет, – ответила Клементина Арнольдовна. – Хотя, погодите… Две цифры… Я помню две цифры: шесть и восемь.

– Они были рядом? – задал я уточняющий вопрос.

– Да, впереди шесть, затем восемь. Третьей цифры я не помню. Букв, увы, тоже.

– Спасибо, это уже кое-что. А как фамилия этого Андрея?

– Не знаю, – развела руками Шацкая.

– И вы не знаете? – повернулся я к шеф-повару.

– И я не знаю, – ответил он.

– А как полностью звали Ларису?

– Лариса Александровна Бекетова, – не раздумывая, ответила Клементина Арнольдовна.

– А Санию, что работала до Ларисы на ее месте и потом пропала?

– Сания Галиахметовна Хакимова. Только совсем не факт, что она пропала. Просто однажды не вышла на работу, вот и все! И в кафе больше не появлялась. Вполне возможно, что она просто вернулась к себе домой…

– А где она жила?

– В Татарии.

– В Татарстане? – поправил ее я.

– Ну да, в Татарстане. Город Буинск, – добавила Шацкая.

– А здесь где она жила?

– Вот этого я не знаю.

– А ее что, никто не искал? – поинтересовался я.

– Мы не знаем, – мельком глянула на мужа Клементина Арнольдовна. – Соня сильно подвела нас, не выйдя на работу. И главное, не предупредив нас об этом. Я лично звонила ей в тот день, причем не раз, но она так и не ответила. Я звонила на ее сотовый и на следующий день. Все безрезультатно. Вот мы и подумали, что она уехала домой.

– И в полицию не заявляли, – скорее утвердительно, нежели с вопросительной интонацией произнес я.

– Нет… Я ее просто уволила, как не выдержавшую испытательный срок, – пожала плечами Шацкая.

– А‑а, так она была у вас еще на испытательном сро-оке, – протянул я.

– Ну да. А что в этом особенного? Мы сначала присматриваемся к сотрудникам.

– А сколько длится у вас испытательный срок?

– Три месяца, – ответила Клементина Арнольдовна.

– А она проработала у вас…

– Два месяца с небольшим, – закончила за меня Шацкая. – Поэтому я и не знала ее московский адрес. А вот после прохождения испытательного срока сотрудник уже официально оформляется на работу. С ним составляется трудовой договор, на него заводится трудовая книжка и страховое свидетельство, если их у него нет, вступают в силу разные социальные гарантии, положенные ему, как нанятому работнику, и так далее.

– Положим, трудовая книжка заводится на сотрудника и в том случае, если он работает на конкретном предприятии пять и более дней, – вставил я. – А трудовой договор составляется сразу после приема сотрудника на работу. Разве не так? – Не дождавшись ответа, я продолжил: – А у Сании были трудовая книжка и страховое свидетельство?

– Не было, – коротко ответила Шацкая.

– А что было? – с явным оттенком сарказма спросил я.

– Были заявление о приеме на работу и медицинская справка, как и полагается в подобных случаях.

– Которые не жалко и бросить, если нужно срочно уехать, – произнес я в задумчивости и после недолгого молчания спросил: – А где жила Лариса, вы тоже не знаете?

– Почему же не знаю, знаю. – Директриса «Берлоги» сделала вид, что не замечает моего сарказма.

– Ах, ну да, Лариса в отличие от Сании все же прошла у вас испытательный срок.

– Да, прошла, – с некоторым вызовом ответила Шацкая и кольнула меня взглядом. – Она живет в Измайлово на Третьей Парковой. В смысле, жила, – поправилась она.

– А точнее?

– Сейчас. – Шацкая стремительно встала, подошла к столу, достала журнал, полистав его, назвала полный адрес Ларисы: – Третья Парковая улица, дом шесть, корпус два, квартира пять. – И добавила: – Надеюсь, вы исчерпали свои вопросы? А то, знаете ли, мне работать нужно, люди ждут!