Марью пишет сочинение (рассказы эстонских писателей) - Хейно Вяли

Аарне боялся прыгать с трамплина.

— Ну чего ты какого-то бугорка испугался. Поставь ноги пошире и подпрыгни до того, как подбросит.

Аарне съехал. А когда снова поднялся наверх, сказал, что горка первый сорт, и его уже за уши было не оттащить от неё. Но тут стало смеркаться, и мы помчались к реке.

Никакой вербы я там не увидел.

— Барашки ещё не распустились, но вербу надо и без того уметь различать, — сказал Аарне.

Но ни он ни я этого не умели. У реки было полно всяких голых кустов и деревьев. Попробуй разберись, которые из них вербы! Мы ощупывали почки руками, но толку от этого было мало.

Да, наука всё-таки вещь стоящая, она нужна всюду. И без ботаники, видать, тоже не проживёшь.

Навязалась мне на шею забота! Во второй четверти я получил за общественный труд двойку, теперь мне грозит ещё одна. А всё оттого, что учитель решил воспитывать в нас самостоятельность. Сказал, чтобы мы сами находили себе работу на пользу обществу. Самостоятельности-то во мне — хоть отбавляй, но где взять работу? В нашем домоуправлении нет, у папы и мамы на работе тоже для меня работы нету. В школе — и подавно. Куда ни сунешься, всюду тебя другие опередили. Я спросил сегодня у Юри, как это он ухитряется нарабатывать свои часы? Вообще никакой хитрости тут нет, ведь у нас есть «Программа пионерского марша», но мы хотели быть самостоятельными. В домоуправлении, что подальше, работы сколько хочешь. И в магазине тоже.

Вот мы и пошли под вечер к магазину. Вначале таскали ящики с бутылками, а потом перекидывали лопатой уголь. По-моему, мы и начать-то не успели, как работа уже кончилась. Другой работы заведующий магазином не дал, сказал, что уборщица тоже хочет немного потрудиться, не то ей будет неловко зарплату получать.

Юри не очень-то хотелось идти со мною в домоуправление, он свои часы давно наработал, а больше пятёрки в дневник всё равно не поставят.

— Ты что, работы боишься? — подзадорил я его. — Только-только разохотились, сейчас мы с тобою гору свернуть можем!

В конце концов я его уговорил, и мы пошли в домоуправление. Начали скалывать с тротуара лёд. Вот это да, мужская работа! Я показал Юри, как работает настоящий ударник. Юри тоже не лыком шит, но выдохся всё же раньше меня.

— Устроим передышку, — предложил он.

Я уже тоже из последних сил тянул, но сделал вид, будто мне всё нипочём.

— Ну, если ты настаиваешь, можно и передохнуть.

Мы присели на скамейку.

— Послушай, ты уже целый месяц не заходил ко мне, — сказал я.

Юри моё замечание не понравилось.

— Некогда было.

— Небось мама посадила под домашний арест?

— Нет.

— Ясное дело, посадила. Чего ты стесняешься? Я несколько раз сидел, но если не хочешь говорить, не надо. Меня это и не интересует вовсе.

Я знал, что лучше всего не показывать другим своего любопытства, тогда тебе всё сами расскажут. Нервы не выдерживают. Вот и у Юри нервы не выдержали.

— У меня большой секрет. Если ты не проболтаешься, тогда скажу.

Я дал честное слово.

— Этого мало. Дай честное пионерское, — потребовал Юри.

— Честное пионерское.

— Мы купили цветной телевизор.

Так вот почему Юри не приходит больше ко мне смотреть телепередачи! Только разве это секрет, да ещё и большой?

— А почему ты из этого секрет делаешь?

— Я о телевизоре ребятам и заикнуться боюсь. Мама сказала, если мальчики повадятся к нам ходить да станут грязь в комнату таскать, так она и мне не позволит смотреть передачи.

— Разве у вас половика нет?

— Есть, конечно. Но как я скажу ребятам, чтобы вытирали ноги?!

— Послушай, ты на луне живёшь, что ли? Если за мной, к примеру, погонятся бандиты и я захочу у тебя спрятаться, так, выходит, ты меня не впустишь в дом только из-за того, что тебе неловко будет сказать, чтобы я вытер ноги?

В конце концов Юри понял, что я прав, и вернул мне моё честное слово.

Мы с ним ещё немного поработали, тётенька из домоуправления оказалась тоже человеком сознательным, три четверти часа она посчитала за час, как в школе. Вообще это был отличный день. Юри помог мне в работе на пользу общества, а я помог Юри преодолевать его глупую застенчивость. Теперь-то он с нею наверняка справится!

Сегодня на уроке природоведения мы рисовали всякие птичьи домики. До сих пор я думал, скворечники вешаются только для скворцов, мне никогда бы и в голову не пришло, что домики даже для трясогузок делают.

Мааре, как всегда, распустила свой язык. Начала разговаривать слишком громко, и учительница посадила её рядом со мною. Я понимаю, Маре заслужила наказание, но зачем было сажать её ко мне? Выходит, и меня тоже наказали.

Вначале Маре сидела, уткнувшись носом в тетрадку, с таким видом, будто вот-вот распустит нюни. У девочек вечно глаза на мокром месте, хоть гидростанцию строй. Но прошло немного времени, и Маре стала мельком на меня поглядывать.

«Гляди, гляди, — подумал я, — а я на тебя ноль внимания». И продолжал рисовать.

Ещё через некоторое время мне пришлось одолжить Маре резинку, затем соседка принялась точить карандаш. Строгала его, словно палку, вж-жик да вж-жик, а грифель снова ломался. В конце концов я не выдержал, заточил ей карандаш. И откуда такие недотёпы берутся?! Маре до того этому обрадовалась, что к ней вернулось желание поболтать.

— Представляешь, сегодня по дороге в школу я нашла три однокопеечные монетки. И все лежали несчастливой стороной кверху. Вот и вышло три несчастья: возле школьных ворот меня чуть не сбили с ног мальчишки, потом меня посадили с тобой, а теперь вот грифель несколько раз подряд сломала. Видишь, какой огрызок остался от карандаша.

Маре самая суеверная девочка в нашем классе. Да не только в классе — во всей школе! Стало быть, моё соседство для неё — несчастье? Ну дождётся, чтобы я ей ещё когда-нибудь карандаш заточил!

— Но мне ещё и одно счастье должно выпасть, — продолжала шептать Маре, — сегодня в автобусе мне попался счастливый билетик.

Маре объяснила мне, как выглядит счастливый билет, но я не запомнил. Зря мама говорит, будто я всякую ерунду запоминаю, как видите, есть ерунда, которая даже в моей голове не укладывается.

«Ну погоди же, — подумал я, — устрою я тебе счастье!»

И с таинственным видом зашептал Маре в ухо:

— Я знаю отличное средство против всяких несчастий. Нужно взять три волоска от трёх умных людей. Один — чёрный, один — рыжий и один — седой. Их надо сплести, потом сжечь, пепел всыпать в стакан с нарзаном и выпить. Мировая штука! Но вернее всего действуют учительские волосы.

Маре засомневалась:

— А ты не врёшь?

Я спросил, неужто она не заметила, какие у меня в последнее время хорошие отметки?

— Да-да, ты ведь получил сегодня пятёрку по математике, — вспомнила Маре, она попалась на крючок! Лицо её расплылось в улыбке, наверное, подумала, что счастье от счастливого билета у неё уже в руках.

Тут учительница стала вызывать учеников к доске отвечать. Вызвала и Маре.

Я уже и забыл про наш разговор. Учительница обернулась к классу, хотела что-то сказать, но вместо этого вскрикнула:

— Ай!

Я, конечно, не смог удержаться от смеха, когда понял причину этого «Ай!». У меня прямо живот свело от хохота, и мне пришлось предстать перед классом.

Маре испугалась, что я её выдам, и быстро сказала:

— Это Тармо велел.

Учительница спросила:

— Что именно велел Тармо?

Тут уж мне бесполезно было играть в прятки.

Оказалось, Маре увидела на голове учительницы седой волосок и хотела незаметно его выдернуть, но зажмурилась от страха и вместо одного волоска выдернула несколько.

Маре чуть со стыда не сгорела. Ей впору было зареветь, над нею потешался весь класс.

Мне тоже слегка досталось за то, что подбиваю других на всякие глупости, и я объяснил:

— Вовсе это не глупости, я борюсь с суевериями.

Холгер Пукк

Военная игра

Шишки проносились между стволами деревьев, словно большие злые жуки. Когда попадали в цель, кусали больно.

Отряд Тээта сражался отважнее, и вскоре противник под предводительством Райма стал отступать.

— Ура! — закричали воины Тээта и кинулись преследовать неприятеля. Вдруг атака захлебнулась.

Что за чудеса? Юку и не собирается убегать! Какая военная хитрость за этим кроется?

— Я перехожу на вашу сторону! — быстренько крикнул Юку.

— Переходи, если хочешь, — на бегу решил командир Тээт.

Преследование противника возобновилось. Юку вместе со всеми громко кричал «ура!» и усердно швырял шишки.

Вдруг ребята из отряда Тээта заметили, что неприятель разом куда-то исчез, словно сквозь землю провалился.

Тээт приказал своим воинам прислушаться. Не зашуршат ли листья в кустах слева, не хрустнет ли сучок справа, в чаще леса.