Сэнсэй II. Исконный Шамбалы - Анастасия Новых

− Я тебе страус что ли?

− Ну, если нет, так будешь, − беззлобно заявил Женька, вновь глянув с улыбочкой на Стаса.

Народ почувствовал явный подвох в его словах и настоял рассказать им скрывающуюся за этими ухмылочками историю. Она оказалась о первых неудачных опытах их обучения процессу ныряния. Вообщем-то ничего особенного, но, безусловно, в Женькиной интерпретации это выглядело весьма комично. В конце Стас произнёс:

− Классно бы было, если бы человек мог долго пребывать под водой без дополнительных средств, без аквалангов.

− Это вполне реально, − проговорил Сэнсэй. − Мозг человека запрограммирован на многое. Просто надо уметь пользоваться этими возможностями… Ведь что есть дыхание человека? Это чередование вдоха и выдоха воздуха. Данный процесс происходит за счёт сокращения диафрагмы и рёберных мускулов, благодаря чему изменяется объём грудной клетки. Газовые обмены осуществляются на уровне лёгочных альвеол, обогащая кровь. Кровь разносит кислород по клеткам, забирая углекислый газ. А чем регулируется этот ритм дыхания? Дыхательным центром, который расположен в продолговатом мозге. Вот тут то и лежит золотой ключик к «переключениям скоростей».

− В смысле программ? − проговорил Костик.

− Ну да.

Женька самодовольно усмехнулся:

− Ага, а ключик, как в той сказке, лежит себе спокойненько и никто не знает где он лежит. А кто знает, тот молчит, бо сам дотянутся до него в ту щелку не могёть.

− Ошибаешься, − улыбнулся Сэнсэй. − Кто хочет, тот всегда найдёт… и дотянется. Этих практик по задержке дыхания полно. Только надо искать, не лениться, а не сказки рассказывать, что их нет, потому что тебе они неведомы. Вон, к примеру, в йоге есть практика для тренировки контроля над дыханием. Называется Пранаяма. Хотя в первоначальном варианте она давалась именно как инструмент для пробуждения одного из древнейших рефлексов человека − «рефлекса погружения», причём не столько в воду, сколько в глубины собственного сознания, где человек постепенно приближался к истокам души. Но сейчас эта практика несколько видоизменена людьми и раздута в целое учение, где йоги в основном, тратят время и силы на то, чтобы научиться контролировать дыхание, ускорять некоторые процессы в организме, например, заживление ран, или замедлять, к примеру, общий метаболизм, или сердечные сокращения… Это конечно, тоже хорошо, человек хоть таким способом учится контролировать свои мысли. Но уж слишком людьми было разбито на дробинки целое и усложнено простое. Поэтому сегодняшний человек, занимаясь этой практикой, созерцая дробинку, думает, что это и есть то самое целое… − и уже вновь обращаясь непосредственно к Жене, Сэнсэй сказал: − Так что, если ты хочешь научиться просто задерживать дыхание можешь использовать и эту практику.

Выбор богатый. Техникой изменения состояния сознания по задержке дыхания владели шаманы. Эта практика встречается повсюду: в Тропической Африке, в Северной Америке, в Лапландии, на острове Бали. Я уже не говорю о тех техниках, которые передают из поколения в поколения люди, издавна живущие дарами моря, например, те же охотники за жемчугом.

Женька подумал, подумал и стал рассуждать вслух.

− Нет, ну сколько человек может продержаться под водой без воздуха? Максимум две минуты и то профессиональный ныряльщик. Я имею в виду без акваланга, − уточнил парень.

− Он прав, − согласился Николай Андреевич. − Потом наступает аноксия, проще говоря кислородное голодание, что приводит к необратимым процессам в веществе головного мозга. Человек теряет сознание…

− … и всё, алес капут, − закончил Женька, поддерживая своего «компаньона».

На что Сэнсэй возразил:

− В особом состоянии сознания даже нетренированный человек может находиться гораздо дольше любого профессионального ныряльщика.

− Да ну, Сэнсэй, это уже слишком, − не поверил парень.

− Спорим? − тут же предложил Сэнсэй, загадочно улыбаясь.

− С тобой, Сэнсэй? Ни за что, − сразу же отмахнулся Женька под общий хохот ребят. − Я что на самоубийцу похож? Я и так знаю, что столько не высижу под водой, как ты.

− Нет, я себя не беру в счёт, − успокоил его Сэнсэй. − Вон, возьми любого из этой гвардии, на выбор.

− На выбор говоришь? − лукаво усмехнулся Женька и стал нас «буравить» взглядом.

И тут как назло, у меня случайно оборвалась ручка полиэтиленового пакета, который я несла.

− Ой, − произнесла моя особа и стала поспешно поднимать с песка рыболовные грузики и какие-то вещи.

Андрей и Володя, шедшие рядом, принялись мне помогать. Женька же, обратив внимание на «объект» своего беспроигрышного варианта, самодовольно заявил:

− Вот, возьмём хотя бы её.

− Её так её, − согласился Сэнсэй. − Ты не против? − спросил он у меня.

Я же, по наивности полагая, что это будет всего лишь какой-то очередной весёлый розыгрыш, решила подыграть Сэнсэю. И не хуже самоуверенного Женьки заявила:

− Конечно не против. Какие разговоры? Я же потомственный ныряльщик в седьмом поколении. А знаете, как сибиряки ныряют? Ого-го-го! Как нырнут в Горном Алтае, так аж в Карском море выныривают?

− Выныривают или всплывают? − с ехидненькой улыбочкой уточнил Женька.

− Ну, это как кому повезёт, − ответила я.

Наш диалог рассмешил всех ребят.

− Так-с, − потёр руки Женька в предвкушении выигрыша. − А на что-с спорим?

− Да на что хочешь, − весело ответил Сэнсэй.

− Тогда… тогда, − терялся в догадках парень.

− На дежурство по лагерю, − подсказал ему Стас, поскольку как раз надвигалась их очередь.

− Точно, точно, − подхватил Женя. − На дежурство по лагерю! Это всякая там метлоуборка, посудодрайка, разведение пожарища на берегу, то бишь «очага» (так у нас называли костёр). И прочие, прочие мелкопротивные элементы лагерного быта.

− Идёт, − сказал Сэнсэй.

И они пожали друг другу руки, а Володя «разбил» их спор. Мы продолжили свой путь. Женька же, окрылённый своим явным преимуществом, принялся за «психологическую атаку» соперника, вернее соперницы, подготавливая меня к уборке и расписывая в подробностях, что же мне предстоит сделать.

− Может мне ещё пыль с камыша стереть? − со смехом предложила я, поддерживая это веселье.

− Нет, ну что вы, что вы? − начал деликатничать довольный Женька. − Всё-таки мы джентльмены. Ограничимся лагерным хаосом. − И тут же добавил: − Хотя, если у дамы будет такое желание можно и не только пыль с камыша стереть. Вон ещё, к примеру, ту лужицу прибрать.

Женька кивнул на море, и все вновь грохнули со смеху. Так мы и шли до палаток, обмениваясь с ним «взаимными любезностями и уступками» под повальный хохот ребят.

4

Ещё издали мы увидели, что наш лагерь выглядел как-то непривычно, словно покрыт был белым движущимся налётом. Нет, мы, конечно, следили за чистотой, но чтобы до такой белизны… Подойдя поближе мы узрели целое «пиршество» чаек. Наше неожиданное появление поблизости вызвало с их стороны вороватый испуг и паническое замешательство. Оторвавшись от своей разгульной трапезы они как по команде взлетели вверх, и что называется убрались восвояси, оставив после себя целое «кладбище» объедков. От такой неслыханной наглости наша группа, просто впала в оцепенение.

Эту картину надо было видеть. Повсюду валялись разорванные кульки с крупами, макаронами, которые к тому же были основательно перемешаны с песком. Эдакий песочно-крупо-макаронный фундамент вперемешку с помётом птиц. Белыми барханчиками возвышались горки рассыпанной муки, соли, сахара. Перевернутые кастрюльки с оставшейся от завтрака едой валялись неподалеку от того мета, где были оставлены. И весь этот утренний погром дополняли ажурные салфетки, которыми ветер, играясь, кружил по всему берегу. А если ещё и учесть предыдущий наш спор, то, к примеру, у моей особы вообще пропал дар речи.

После минуты гробового молчания, во время которой кто с удивлением, кто в ужасе рассматривал этот чудный пейзаж под названием «загородная свалка», Женя почесал свой затылок и с усмешкой триумфатора произнёс в сторону Андрея:

− Так, так, так. Это называется «ни одной живой души».

Андрей же поспешил ему отпарировать:

− Ага, кроме твоего маньяка-одиночки.

− То, что он был не одинокий − это однозначно, − в шутку заметил Виктор, рассматривая множественные следы погрома, оставленного чайками. − И судя по отпечаткам, это был представитель местной фауны, у которого были четыре лапы, может даже и хвост. Явно он первым побывал в продуктовой палатке.

− Ну правильно, − вступился за зверя Женя. − Он там объелся. Ему стало скучно, вот он и пригласил всех кого мог на вечеринку.

− Хорошая вечеринка, − хмыкнул Стас. − Кто ж теперь это всё убирать за них будет?

− Догадайся с первой попытки, − с усмешкой предложил ему Женя и довольный посмотрел в мою сторону.