Русалочка в черном - Уинифред Леннокс

Незнакомец же был потрясен настолько, что, казалось, потерял дар речи — просто стоял, уставясь на нее. Но вот мало-помалу выражение лица его из изумленного сделалось вопросительным, затем ироничным… Задыхаясь от злости и одновременно сгорая со стыда, Памела схватила пачку сигарет, валяющуюся на журнальном столике. И когда незнакомец как ни в чем не бывало щелкнул дорогой зажигалкой, чудом сдержалась, чтобы не вцепиться зубами в его руку.

— Итак, милочка, выкладывайте все начистоту — с этой девицей объясняться сейчас бессмысленно, — властно заговорил он. Золотисто-карие глаза пытливо смотрели на Памелу. — Где были, что пили?

— Извольте сначала объяснить, по какому праву… — начала было Памела, но ее перебила Милли:

— Это же Боб Палмер, президент агентства «Гламур»… — Голосок блондинки звучал сдавленно и глухо. — А ты… ты его…

— А он — тебя! — парировала Памела, сверкая глазами. — Будь он хоть сам Джордж Вашингтон, но бить женщину…

— Тут вы правы, — хмуро согласился Палмер, устало опускаясь в кресло. — Однако такое с этой леди случается уже не впервые, и в прошлый раз я клятвенно пообещал в случае чего надрать ей задницу.

— Смею надеяться, вы шутили? — не поверила своим ушам Памела.

— А вы как считаете? — Светло-карие глаза Палмера уже смеялись. — Рука, кстати, у вас тяжелая…

Памела молча отвернулась к окну и сосредоточенно стряхнула пепел в крошечную круглую пепельницу.

— Неужели ваш агент позволяет вам курить? — спросил Палмер.

— Не произнесу ни единого слова, покуда вы не попросите прощения у Милли… и у Джанни, — сухо уронила Памела.

Милли снова зарыдала. Джанни сунул руки в карманы. Он казался сильно смущенным, но благоразумно молчал. Палмер, подойдя к дивану, мрачно ждал, пока Милли прекратит плакать. Однако ее рыдания усиливались, и минуты две спустя она забилась в истерике.

Палмер действовал со знанием дела. Подхватив девушку на руки, он отнес ее в ванную, где властно приказал последовавшей за ним Памеле:

— Откройте холодную воду! Поживей! И парня позовите, как там его…

— И не подумаю, — раздалось в ответ. — Вы же не извинились.

— Вы соображаете хоть чуть-чуть? — зарычал Палмер, и на мгновение Памеле сделалось по-настоящему жутко. — Очнитесь! Не видите, что с нею?

Лицо Милли посинело, дыхание стало хриплым и затрудненным. Она уже не рыдала — глаза ее с мольбой были устремлены на Палмера.

Быстренько открутив кран с холодной водой, Памела опрометью кинулась в гостиную, где мялся растерянный Джанни. Чуть погодя мужчины вдвоем перенесли девушку в спальню, где Палмер раздел ее, словно ребенка, — Памела машинально отметила, что он знает в этом толк, — и уложил в постель. Затем, взяв сумочку Милли, вытряхнул ее содержимое на одеяло.

— Видите? — Он с мрачным видом продемонстрировал ничего не понимающей Памеле пустой пузырек. — Неужели не знаете, что это за штука?

Та отрицательно покачала головой.

— Приходится верить вам на слово. — Палмер в ярости отшвырнул пузырек. — Когда она в последний раз принимала это?

— Я вовсе не видела, чтобы она что-либо принимала… — начала было Памела. — Хотя… погодите, кажется, несколько часов назад, еще в номере…

— Все ясно. А вы что-нибудь заметили? — повернулся Палмер к нахмуренному Джанни.

Тот лишь пожал плечами.

— Однако врача все равно надо вызвать, и поскорее. Побудьте с нею! — приказал он и направился в гостиную.

— Что это за мерзость, как ты думаешь? — спросила Памела у Джанни.

— Это… такое лекарство… — просипела Милли. — Хотела быстренько похудеть… Боже, Палмер убьет меня!

— Разумеется, убью, — возник тот в дверях. — Но пока что ты сама себя едва не угробила. Врач сейчас будет. Не хотите ли, мисс, переночевать у кого-нибудь из подруг? — обернулся он к Памеле. — Здесь будет… ммм… несколько неуютно в ближайшие несколько часов.

— Да вы в своем уме? — ахнула пораженная Памела, делая шаг к Палмеру.

— Предупреждаю вас, — ледяным тоном произнес он, — если вы намерены вновь меня ударить, получите сдачи.

— Пойдем-ка, — схватил ее за локоть Джанни. — Есть у меня одна мыслишка…

— Вот и чудненько, — ослепительно улыбнулся Палмер во все тридцать два зуба. — Молодой человек с радостью развлечет вас. Благодарите Бога за то, что вы не из моего агентства — иначе не сносить бы вам головы за ваши художества!

Памела уже предвкушала, как сейчас все выложит начистоту этому типу… Однако проницательный Джанни обнял ее за талию и повлек к выходу.

— Что ты делаешь? — отбивалась она, но итальянец был неумолим.

Их дальнейший диалог происходил уже в кабине лифта.

— Ты уже достаточно натворила, моя жемчужина! Может, на сегодня хватит?

— Спятил? Что я сделала?

— Съездила по морде Роберту Палмеру. Хотя… может, ты не знаешь, кто это такой?

— Обижаешь, ведь я журналист. То-то его лицо показалось мне смутно знакомым. Впрочем, встречаться нам не доводилось. — Памела уперла руки в бока. — К тому же, если помнишь, когда я ему врезала, то еще понятия не имела, что это за фигура… Но если бы даже знала, это не остановило бы меня!

— Пусть так, — хмуро согласился Джанни. — А теперь представь: эдакий вот верзила типа Халка Хогана дает тебе сдачи. Палмер на такое, сдается мне, вполне способен. Не слабо? Стать свидетелем вашей потасовки мне не улыбалось, а все шло именно к этому…

И тут Памела не выдержала. Ее одолел такой приступ хохота, что колени у нее подогнулись, а из глаз брызнули слезы. Джанни вынужден был остановить кабину между этажами. Он с улыбкой наблюдал за нею, отмечая, что будь у девушки накрашены ресницы, тушь уже текла бы черными потоками по нежно-розовым щекам. Отсмеявшись, она сказала:

— Ладно, поехали. Что ты теперь намерен со мною делать? Представить меня семье?

— Можно было бы, — вздохнул Джанни. — Но это мы отложим, а покуда представлю я тебя тут еще кое-кому… Кстати, там ты и переночуешь, если не будешь против.

Глава третья

Чары Мириам

Выйдя из отеля, Памела подняла голову… и замерла, потрясенная бархатной чернотой южного неба. Звезды, казалось, сияли так близко, что до них можно было дотронуться рукой, и она потянулась уже к самой яркой из них… Ей вдруг сделалось так легко, словно крылья, до поры сложенные за спиной, расправились во всю ширь.

К действительности ее вернул задумчивый голос Джанни.

— Знаешь, что было в пузыречке Милли?

— Что? — Памела словно очнулась. — А-а… Может, слабительное?

— Мысль интересная, — улыбнулся Джанни. — Однако все не так просто. Это наркотик из группы амфетаминов, в модельном бизнесе запрещен, как допинг в спорте.