П 4 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

Если прежде и присутствовали сомнения по поводу возвращения в свой мир после гибели здесь. То сейчас они исчезли окончательно. Так что, смерти он не боялся. От слова вообще. Неприятно конечно. До сих пор ярко помнит ощущения беспомощности, когда из него вытекала жизнь. Причем дело тут даже не в абсолютной памяти. Однако, для него смерти как таковой нет. Она всего лишь начало новой жизни.

Только есть все же один нюанс. Время. Если он желает добиться намеченной цели, то терять его нельзя. Подумать только, он отсутствовал тринадцать дней, а тут уже минуло тридцать два года. И что тут произошло за это время, пока решительно непонятно…

Подумал было заложить волчью петлю и устроить баню возможным преследователям. Но отказался от этой затеи. Лишнее. Мало ли как эти ребятки обидятся. Был у него когда-то наставник из варягов, Сьорен. Так этот точно наплевал бы на добычу. В смысле припрятал бы, конечно. Но непременно отправился бы на поиски друга, а там и за его убийцей.

Причем, скорее всего, не в одиночку. Ярл Ларс Аструп непременно отправил бы с ним помощников, дабы посчитаться за гибель воина из его дружины. Ведь одно дело когда в бою. Тут же ясно, что напали бесчестно, со спины и однозначно кто-то не имеющий отношения к разграбляемому каравану.

Поэтому шел Михаил довольно споро. Не забывая при этом путать следы. Время от времени, то в ручей войдет, то по камням проскачет. Случилось, и по реке поднялся вверх по течению на пару километров. Хорошо хоть дно песчаное. Будь илистое, так намучался бы.

Это продолжалось до самой ночи. Сколько успел отмахать при этом километров, без понятия. Но много. Правда, при выписываемых зигзагах и петлях, от места схватки отдалился не так чтобы и далеко. С другой стороны, если за ним все же есть погоня, то уж они-то потеряют куда больше времени распутывая его следы.

На следующий день он двинул прямиком по лесу, оставляя Тарнув по левую руку. Вообще-то, посетить город не помешало бы. Вот уж где его след оборвался бы. Но в этом случае можно получить неприятности с другой стороны. Он ведь по сути беглый. Поэтому эту возможность он отмел, продолжив двигаться в примерном направлении. Ну и время от времени путал следы. Для него это задержка незначительная. Для потенциальных преследователей уже куда серьезней.

На следующий день он вышел-таки на тракт, выяснив у встречных крестьян, что до городка порядка двадцати километров. Вот и ладушки. Дальше двинулся уже прямо по дороге. Идти было значительно легче. Настолько, что судя по физическому состоянию мог преодолеть за день не меньше сорока километров.

Так оно и вышло. Уже на закате он дошел до постоялого двора, огороженного высоким бревенчатым забором. Зажиточное хозяйство. Без труда вместит в себе парочку больших купеческих караванов. Один кстати, как раз располагается на ночлег. Длинный двухэтажный дом, обширная конюшня, сеновал, кузница.

Место ему нашлось как раз на сеновале. Можно было и комнату конечно. Но это при наличии звонкой монеты, с чем у Михаила имелись определенные трудности. С другой стороны, это куда лучше, чем ночевать одному в лесу. Пока стоило опасаться только хищников, все было нормально. Но после встречи с разбойниками спал он вполглаза, если не в четверть. Какой уж тут отдых.

Здесь же можно было расслабиться. Относительно. Но все же. Во всяком случае, имелась надежда, что преследователи, если таковые есть, не станут марать себя убийством на постоялом дворе, где полно свидетелей. А еще есть возможность устроить какую-никакую сигнализацию.

Ночь прошла спокойно. Не сказать, что он голодал все эти дни. Как бы не так. Но отсутствие соли все же ощущалось. Он сдабривал еду золой. Так себе мера. А тут появилась возможность за мелкую серебрушку получить полноценный завтрак из большой миски каши, сдобренной мясом, кус хлеба и крынку сбитня. И чтобы он от такого отказался? Да никогда!

– Малец, поди сюда, – позвал он мальчишку, прислуживавшего при постоялом дворе.

– Слушаю, господин.

– Держи пару монет. Принеси мне в дорогу соли, копченого мяса, сала, сыра и хлеба. Да уложи все в дорожный мешок попригожей. А это тебе за старание, – сунул он ему четвертинку монеты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Не сомневайся, господин. Все сделаю как надо, – заверил обрадованный мальчишка и убежал выполнять поручение.

Н-да. Всего лишь одно посещение постоялого двора, а уже изрядно поиздержался. Взять и продать кольчугу, что ли? Все одно он ее и за броню-то не считает. Весит столько же, сколько и его прежний доспех, а толку от нее в разы меньше. Споко-ойно. Да, из кольчуги так себе броня. Но лучше уж такая, чем вообще никакой.

Завтракая, устроившись под камышовым навесом, Михаил наблюдал за суетой во дворе. Он малость припозднился. Возницы уже крутились у своих повозок, проверяя состояние колес, подмазывая дегтем там, где это было необходимо. У одной из них, мужичок сноровисто работал топором, строгая какую-то жердь. По ходу имеет место мелкий ремонт.

От кузницы доносится перестук молотков. Там уже стоит одна лошадь, и еще двух ведут. Проблемы с подковами нужно решать при малейшем поводе. Иначе рискуешь заполучить расковавшуюся лошадь. А это уже никуда не годится. Собьет лошадь копыта и когда еще восстановится.

Не успел доесть, как появился мальчишка. К поручению он отнесся со всей ответственностью. Вот что серебро животворящее делает. Не за спасибо старался, а плату отрабатывал.

Мешок оказался простой торбой с привязанными к углам пеньковой веревкой. Обычное дело. Не новый, но без дыр и все еще крепкий. Продукты отмеряны щедрой рукой. Как бы шельмец еще и не прибавил лишка, отрабатывая вознаграждение. Хлеб еще теплый, завернутый в чистую тряпицу.

Кстати, так называемый кирпич. Значит хозяин пользует чугунные формы из Пограничного. Михаил и не думал в свое время делиться секретом варки и литья чугуна. Если только при потомках все не изменилось. Эдак ведь не только утварь можно отливать, но и детали пушек.

Романов как раз закончил ревизию продуктов и поблагодарил мальца, когда в ворота постоялого двора вошли двое воинов. Шлемы болтаются на поясах, головы покрыты суконными мурмолками, без оторочки. На спинах закреплены круглые щиты. На поясах, помимо мечей еще и по топорику. В руках короткие копья.

Михаил не мог не обратить на них внимания. Хотя и старался не подавать виду. Он узнал их еще до того, как они выдали себя тем, что приметили знакомый шлем, лежавший на столе перед Романовым. Не наблюдай он за ними и может ничего не заметил бы. Но он и не собирался выпускать их из виду.

Память у него абсолютная. Ему совсем не обязательно видеть лица. Тем более, что они во время драки были прикрыты полумасками и бармицами. Но общее обличие, особенности их доспехов, успевшие проявиться характерные повадки. Все это отпечаталось в его мозгу раз и навсегда.

Получается его все же преследовали. Изрядно отстали из-за его запутывания следов, но продолжали упорно идти по следу.

Можно конечно обвинить их в нападении на купеческий караван. Но это будет его слово против их. Потянут на суд к местному князю. Там вполне может выясниться, что Романов ни кто иной, как беглый холоп Лешек. Да еще и покусившийся на хозяйское добро. Вот не стоит думать, что при отсутствии средств коммуникации, тут все так плохо.

Но и им поднимать шум не с руки. И причина та же самая. Не нужны им разбирательства. Опять же, купцы они разные бывают. А ну как на всякий случай прихлопнут всю троицу, а потом представят ту версию, какая им больше всего понравится.

Словом, нужно уходить и уводить этих ребят за собой. Остается только надеяться, что они пожаловали сюда не всей дружиной. Тут и парочка опытных воев та еще проблема. О большем числе и говорить не приходится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как ни в чем не бывало, Михаил направился на выход. Подозрений подобное поведение вызвать не должно. И оба воина повели себя вполне предсказуемо. То есть, сделали вид, что их это не касается. Направились прямиком в трактир, чтобы заказать еду и выпивку. Одно из двух. Либо они не одни. Либо выяснят в каком направлении он пошел и двинутся следом. Возбуждать в нем подозрительность они точно не станут. Если нашли своего братца, то наверняка определили отчего тот скопытился.