Великий и Ужасный 4 (СИ) - Капба Евгений Адгурович

— Разрешите, господин подполковник? — влез старшой из охраны. — Он Таджина-Тролля убил. Подносом. И клыки ему вырвал. А потом еще четырех из Лесной банды компотом ошпарил и кухню начал громить. И сожрал бадью тефтелей!

Последнее прозвучало особенно досадливо.

— Вот! — усмехнулся Храпов. — Это уже похоже на правду. Когда Маухура Поджигателя в Москве в Бутырское СИЗО по ошибке поместили — после межэтнических беспорядков между рекрутами Гренадерского корпуса и кхазадами из тамошней общины — он в первые сутки убил десятерых. Тамошние идиоты его на пресс-хату упекли. Ну, и получили то, что получили. Этюд в багровых тонах!

— В моем случае — это были собаки Баскервилей, сэр! — усмехнулся я.

— Увлекаетесь авалонскими детективами? — прозвучало из полумрака. — Начитанный урук?

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… — сделал небрежный жест рукой я. — Мне нужно связаться с Иваном Ивановичем Риковичем…

— … Целовальником сыскного приказа. Я уже понял. И я сделаю это, если вы мне расскажете, как вас зовут по-настоящему, каким образом оказались на мосту через Бирюсу и что там произошло. Погодите-ка! Да вы — полукровка! А й-о-о-о-оп твою мать… Ацетонов! Дай сюда свою лампу, посвети ему в лицо! А йо-о-о-оп… Вы — тот Сан-Себастьянский бариста!

Я осклабился и принял горделивую позу.

— Все вон! — крикнул Храпов. — И тебя, Ацетонов, это тоже касается. Все — вышли отсюда, оставьте нас наедине. Прапорщик! Проследите, чтобы ни одна скотина не подслушивала! Даже господин майор!

Старшой — всё-таки прапорщик! — козырнул и с большим удовольствием вытолкал майора Ацетонова за дверь.

— Я закурю, вы не против? — Храпов наконец высунулся из тени, и я увидел мощного мужчину в помятой милицейской форме, небритого, явно — капитально задолбанного, но все еще производящего впечатление очень, очень серьезного специалиста.

Волевой подбородок, глубоко посаженные карие глаза, короткий ёжик волос, узкие губы — с такого можно лепить идеального чекиста. Или — эсэсовца. Зависит от фасона фуражки и материала для кителя. Этот был ментом — целым подполом, и это казалось мне не самым худшим вариантом.

— Значит, тот самый полукровка, — почесал голову он и затянулся сигаретой.

— Бабай Сархан — к вашим услугам!

— Подполковник Храпов — к вашим… У меня сын смотрит ваши видосы. Хочет стать сталкером, записаться в это ваше… Общество самопомощи. Они с матерью живут в Саянах, там… Тоже проблем с Хтонью хватает. В общем — идеалы нам близки. Мне нравится то, что вы делаете, — говоря это, Храпов выпускал вонючий дым в пространство.

Дым завивался причудливыми загогулинами и тянулся к разбитому окну. Так и не заменили стекло? Бардак хуже, чем на Маяке! Я поморщился. Может — он играет в доброго полицейского, а может — и на самом деле неплохой мужик. Почему бы не рассказать ему о произошедшем на мосту? В конце концов — тех сволочей, что устроили над Бирюсой скотобойню, надо ловить за жабры, и если не он и не Рикович — то кто тогда? Ацетонов?

— Так что, по-вашему, произошло на мосту через Бирюсу? — он затушил бычок об открытую ладонь и не поморщился.

И тут же закурил новую сигарету. Мощный! Или — психически и нервно ушатанный.

— Теракт, — пожал плечами я. — Подстава. Эльфы-киборги атаковали гражданские авто каким-то энергетическим оружием. Такое вообще существует? Да и вообще… Эльфы-киборги! Это же бред, вы понимаете? Кто-то хочет подставить лаэгрим.

— На мосту были не лаэгрим, — кивнул он.

— Уманьяр? — тут же сориентировался я. — Но обывателям насрать. Эльфы есть эльфы. Погромы будут…

— Уже, — на его челюстях заиграли желваки. — Давайте, рассказывайте в деталях.

— Нет проблем! — я взял себе стул, развернул его и уселся верхом. — Я выиграл байк на Осеннем чемпионате по боям без правил в Орске и решил обкатать технику, понимаете?.. Дальняя разведка в отрыве от основных кулинарных сил Орды! Ехал себе, ехал по великому тракту и наткнулся на здоровенную такую пробку из машин, как раз у моста через Бирюсу…

Конечно, хрена с два я рассказал ему про то, что стрелял из плазмомета. И про то, что этот самый плазмомет сейчас валяется на дне речном у шестой опоры моста. Это я только Риковичу скажу, когда увижу. Почему уверен, что увижу? Потому что этот Храпов при мне достал из кармана простой кнопочный мобильный и набрал чей-то номер:

— Доброго утра, Храпов у аппарата, — сказал он. — По вашему ведомству информация. Для некоего Ивана Ивановича Риковича, целовальника. Какого полета? Да любого полета, тут у меня сидит какой-то урук из Сан-Себастьяна, который едет какого-то хрена на Байкал… Да-да! Не напился. В здравом уме и трезвой памяти! Записывай. Да, урук! Полукровка. Он говорит, что Риковича это заинтересует. Бурдугуз, где! Два дня? Два дня придержим. Наверное. Но это не точно. Ну, мое дело передать. Да, понимаю. Да, спасибо. Отбой.

— Два дня? — спросил я.

— Только не калечь охрану, ладно? — попросил Храпов. — Тебя переведут с четвертого этажа. Не будут сажать к троллям. На это я смогу повлиять. Остальное… Не моя это юрисдикция. Другое ведомство, другие порядки. Идиоты они, что тебя сюда посадили, если честно. Теперь пускай сами разгребают. Но Бурдугуз — это Бурдугуз. Здесь хреново!

— Не хреновей, чем в Хтони, — откликнулся я. — Два дня — это максимум, господин подполковник. Не сдержите обещание — разнесу всю хату.

— Договорились, — кивнул он. — Если через два дня я не смогу тебе помочь — помогай себе сам. И узнай, как именно меня отстранили. Или прикончили. Отомстить не прошу — будут и без тебя желающие, но чтоб ты думал обо мне как о бесчестном человеке — этого бы мне не хотелось.

— Даже так? — поднял бровь я.

— Даже так. В страшное время живем! — развел руками он и закурил еще одну сигарету. Затянулся и крикнул, выпуская изо рта и носа клубы дыма: — Охрана! Забирайте… И определите его в какую-нибудь двушку поприличнее.

Я всё думал про этого Храпова, пока мы поднимались на лифте на пятый этаж, и не мог понять, как к нему относиться. Друг он или враг? Полезный или вредный? Так или иначе — этот матерый мужик казался человеком слова и дела, а значит — два дня я потерпеть мог. Наверное.

Глава 4

Кочегарка

Меня поместили на пятый этаж, и оставили в камере — ждать. Тут явно уже обитал некто: двухъярусная кровать была аккуратно застелена на нижней койке, на верхней — матрас оказался скручен, постельное белье лежало ровненькой стопкой. Вроде как — чем выше этаж тюрьмы, тем более неадекватная публика тут должна водиться, но — кто знает? Я здесь всего одну ночь перекантовался, строить из себя бывалого сидельца и делать скоропалительные выводы — такая себе идея.

Наконец с завтрака привели всю партию заключенных. Шаркая ногами мимо моего нового обиталища, эти хмурые типы зыркали на меня злобно. Похоже, из-за меня у них были проблемы с раздачей пищи, не прилетело бы мне потом за это от всего пятого этажа скопом…

— Хероплетов! — рыкнул охранник. — К стене!

Я отошел в дальний конец камеры, решетка отодвинулась, и внутрь впустили кого-то в красном комбезе и с растрепанными волосами. Черно-белого цвета — почти как грива у зебры! Тот самый эльф!

— У вас пять минут оправиться — и на работу. Таго, введи его в курс дела!

Лязгнула решетка, и мы остались один на один со странным остроухим.

— Хай! — сказал он и вдруг протянул руку в приветственном жесте. — Меня зовут Таго Гваунн Амилле. Будем знакомы.

— А? — удивился я. — И никаких попыток показать, кто в доме батька?

Все-таки тут, в этом Бурдугузе, сидели рецидивисты и социально опасные элементы… Ну, и я, да. Однако эльф просто излучал дружелюбие:

— Что? Батька? Это что? А-а-а-а! Нет, зачем? Нам еще работать вместе и время коротать Небеса знают сколько… Так что — ты сам будешь пробовать показать, кто тут… Батька? Будешь рычать и кидаться на меня? Или скажешь как тебя зовут, ёлки?