Вуду. Тьма за зеркалом - Глеб Соколов

– Ну хорошо. Будем считать, что это действительно так. Да будет вам известно, первыми это словосочетание ввели в обиход английские моряки. Рок означало продольную качку, когда нос корабля вздымался вверх, как бы взлетая на гору, ролл – это, соответственно, обозначение качки поперечной. Корабль, словно утка при ходьбе, заваливается то на один бок, то на другой. Все вместе «рок и ролл» – рок-н-ролл.

– Не понимаю, как все это связано с танцами. Вы же, по-моему, не раскачиваетесь из стороны в сторону и не летите то в гору, то с горы.

– Не торопитесь, я еще не все рассказал, – продолжал Кейн. – Как вы знаете, и джаз, и вся передовая современная музыка произошли от негритянских религиозных песнопений.

– Да-да, конечно! Их еще называют «спиричуэлз»! – подтвердил незнакомец знание предмета. – Религиозные гимны!

– Вот именно!.. В одном из «спиричуэлз»… Вернее даже, во многих из них употребляется такое поэтическое выражение «рокинг-энд-роллинг на волнах моей веры»… То есть раскачиваясь на волнах веры, подобно кораблю на волнах бури.

– Мистер Кейн! – проговорил незнакомец серьезно. – Вы забыли еще одно очень важное обстоятельство… Рок-н-ролл на негритянском жаргоне означает… Как бы это сказать поприличнее… Заниматься сексом!..

– О, вы и это знаете!.. – протянул Уолт.

– Мистер Кейн, я не случайно привез вас сюда, на кладбище. Мистер Кейн, снимите маску!.. Вы совсем не тот, за кого себя выдаете!..

13

Гилберт Стеффенс продолжал так и эдак тасовать и систематизировать свою коллекцию фильмов. «Экий выдался вечерок! – думал он. – Надо обязательно на что-то решиться. Сейчас или никогда. Так что вечерок получается переломным. Самый важный вечер в жизни!.. Сейчас я приму решение и завтра утром проснусь уже другим человеком».

«Рассвет мертвецов». Режиссер Джордж Ромео. 1968 год. Фильм, продолжительностью более двух часов. Точнее: два часа и двадцать минут. Своего рода классика: море крови, впервые благодаря фантазии Ромео по экранам зашагали шатающиеся из стороны в сторону с вытянутыми, словно ищущими горло жертвы руками, зомби – ожившие мертвецы. Эти медленно бредущие фигуры стали открытием Ромео. Идею подхватили другие, менее способные режиссеры, и вскоре фильмы, в которых шатающиеся фигуры были основным, призванным пугать и шокировать зрителя моментом, стали размножаться. «Рассвет мертвецов» был сиквелом – продолжением предыдущего фильма Ромео – «Ночь живых мертвецов».

Гилберт вспомнил сюжет и усмехнулся: бред!.. Ну каким идиотом нужно быть, чтобы всерьез воспринимать такое: из секретных правительственных лабораторий в мир обычных обывателей попадает порошок, который оживляет покойников… «Они пришли за тобой, Барбара!»

В «Рассвете мертвецов» четыре человека забаррикадировались на торговом молле, чтобы спастись от зомби, пожирающих людей. Тоже полный бред, однако в свое время фильмы Ромео, благодаря сделанным им удачным находкам, – в первую очередь медленно бредущим, шатавшимся фигурам оживших покойников – были невероятно популярны. И в восемьдесят пятом году он снял еще один – «День мертвых». Однако к тому времени шатающиеся из стороны в сторону покойники-зомби никого не удивляли. По «Рассвету мертвецов» еще в более позднее время был сделан римейк, но такого шумного успеха, как лента шестьдесят восьмого года он уже не имел.

14

Лувертюр не видел того, кто угрожал ему. По-прежнему он стоял, держа в руках ящик, готовясь отразить нападение. Треск вскрываемой двери стал еще громче…

Донесся крик:

– Откройте, полиция!

Едва Джон услышал это, задергался изо всех сил, замычал, начал биться головой о пол. Глаза его смотрели на Лувертюра с мольбой.

Мулат чувствовал – Джон хочет, чтобы он во что бы то ни стало освободил его прямо сейчас. Полиция вот-вот откроет дверь и ворвется сюда. Удивительно, почему она до сих пор этого не сделала?..

Вдруг с противоположной от входа, неожиданной, стороны раздалось:

– Полиция! Откройте!.. Вы заблокированы! Все равно никуда не скроетесь! Предлагаем сдаться!.. – этот голос, как и предыдущий, звучал грозно.

Не соображая, что он делает, повинуясь скорее наитию, чем здравой логике, Лувертюр кинулся развязывать Джона.

В первые же мгновения он сорвал с его рта клейкую ленту. Связанный пленник сделал глубокий, судорожный вдох.

– Скорей, скорей развяжи меня!.. – прохрипел он. – Здесь где-то должен быть нож для резки картона. Поищи там, наверху!.. Да-да, вон там, на коробках!.. Я видел, они пользовались им.

В эти секунды мулат услышал за дверью шаги: полицейские, гнавшиеся за ним по улице, наконец справились с дверью, еще несколько мгновений, и они будут здесь. Но где же, черт возьми, тот, кто угрожал ему?!.. Где тот, кто обещал сделать его седьмым повешенным?..

– Скорей, скорей! – шепотом, едва ли не одними губами произнес Джон. – Нож!.. Немедленно отыщи нож!.. Ты не развяжешь эти веревки быстро!

Лувертюр вскинул взгляд на верхние коробки – ножа нигде не было!.. Он приподнялся на цыпочки, попытался заглянуть дальше края. Бесполезно!..

Шаги полицейских замерли. Они уже, видимо, стояли у двери и то ли из осторожности не спешили открывать ее, то ли изучали фигурки странных человечков, нанесенные между маленьких зеркал.

Потом Лувертюр даже не увидел, а скорее каким-то шестым чувством догадался, что один из полицейских взялся за ручку…

Тут он увидел нож для резки картона – его заткнули глубоко в щель между верхними коробками.

В следующую секунду со стороны, противоположной от двери, послышался шорох.

«Где-то здесь должен прятаться угрожавший человек!»

– Скорей! Скорей! – опять еле слышно поторопил его Джон.

Несколькими аккуратными, точными движениями мулат рассек веревки на его руках и ногах.

Джон не мог даже пошевелиться, какое-то время он лежал на полу – руки и ноги онемели до того, что казались не принадлежавшими ему. Наконец усилием воли он заставил себя подняться. Мулат помогал ему.

Дверь начала осторожно открываться. Полицейским, которые стояли с другой ее стороны, в узкую щель не могло быть видно ни Лувертюра, ни Джона, ни шести повешенных.

Но тут полицейские, видимо, тоже разглядели голограммы… Это дало двум людям, загнанным в это тесное, таившее столько неясных для Лувертюра опасностей помещение, несколько лишних мгновений.

Опираясь на руку мулата, Джон шагнул к темному углу.

– Отодвигай коробки, быстро! – прошептал он Лувертюру.

Мулат схватился за верхнюю… Он никогда не думал, что обычная картонная коробка может быть такой тяжелой и… Совершенно неподъемной!..

– Скорей, скорей! – торопил его Джон.