Мгновение в бесконечности - Гео Коваленко

вышел на улицу. Перед его взором выросла эстакада шоссе и он понял, в чем дело. Таксиста привело на эстакаду, и он поехал разворачиваться, чтобы выехать на дублёр, возле которого стоял Игорь. Мужчина взглянул на часы — 17:52. Приехало такси, остановившись на остановке напротив здания. Взяв сумку для ноутбука, два пакета и два букета, Игорь поплёлся к машине такси.

Вот только таксисту пришлось встать у столба прямо под камерой, следящей за остановкой на остановке. Причём встал он у столба так, что заднюю правую дверь теперь можно было открыть с большим трудом. Мужчина сделал это, а потом, кряхтя и постанывая, стал заталкивать свои покупочки в машину, стараясь при этом удерживать дверь.

— Ай, эх, столбик дверь мешает открыть… Какой долбанутый у вас район… какой долбанутый день… А я, наверное, не залезу, да?

— Вам лучше вперёд сесть, — ответил таксист.

— Я, всё же, попробую.

И, так же кряхтя и постанывая, мужчина стал залезать в машину. Со словами «А! А! *******!» он рухнул на сидение и захлопнул дверь.

— Там должна быть какая-то чайхона… — произнёс Игорь, шурша цветами.

— И диван у вас какой-то, на котором цветы не помещаются! Хрен знает, что…

Таксист ничего не ответил.

— Вот это я заманался в этом вашем торговом центре. Девятнадцать пятьдесят семь…

Желая описать свои негативные чувства, но не найдя нужных слов, мужчина красочно описал как совокуплялись жаба с гадюкой. А затем продолжил человеческим языком:

— Я вас только очень прошу, вы, когда будете парковаться возле чайхоны, вы не выбирайте, пожалуйста, такие места, где столбы.

Машина подскочила на кочке и бутылки в пакете радостно зазвенели.

— Бутылки должны разбиться, учитывая статус дня, — с иронией произнёс Игорь.

Приехали к чайхоне. Мужчина вылез из машины, вновь кряхтя и постанывая.

— Да-а-а, старость — не радость. Уже и на пьянки не сходить. Пока соберёшься… Ух….

Взяв покупочки и сумку с ноутбуком, он вдруг обнаружил, что закрывать дверь нечем. Ну как нечем — ногой только, потому что или бутылки разобьёшь, или цветы помнёшь. Попрощавшись, Игорь ногой захлопнул дверь машины и пошёл в чайхону, где его ждали старые друзья.

А вот что происходило дальше — совсем другая история.

Шторм

Дунул сильный порыв ветра, от которого сорвались жёлтые листья с молодой берёзы и закувыркались по дороге. Всего одного порыва ветра хватило, чтобы лишить дерево листьев, которые оно с таким трудом растило на себе. Всего одного порыва…

Ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту… Андрей стучал ручкой по столу и смотрел на лист бумаги. Вокруг него шумел офис непрерывным клацаньем клавиатур, и все же звук ручки выделялся на общем фоне. К Андрею подошла женщина.

— Андрей, пошли на обед в «Расторию»? Обстановку сменишь…

Андрей резко поднял голову и гавкнул:

— Нет!

Алла чуть вздрогнула от неожиданности.

— Зачем ты так?

Андрей быстрым движением скомкал листок и тут же бросил его на стол.

— Да потому что… Чё вы все лезете то ко мне?

Алла развела руками и пошла прочь. Уходя и не оборачиваясь она сказала:

— Я просто хотела помочь.

Андрей расправил листок и посмотрел на надпись. Он прочитал раз. Прочитал два. Сжал кулаки, всем телом напрягся. Тут же сделал глубокий вдох-выдох и закрыл лицо руками. Он снова вспомнил тот вечер.

Андрей пришел в магазин и взял упаковку каши, мяса и кетчуп. На кассе женщина перед ним с огромным количеством покупок пошла менять банку горошка, которая не считывалась. Кассир уже рассчитывала Андрея, когда подошедшая женщина устроила скандал, ведь «она была первая в очереди». На Андрея, который уже и так был злой и вымотанный после ненавистной работы, вылилась грязь этой женщины. Очередь разделилась на два лагеря, а за Андрея заступилась даже администратор магазина, но осадок в душе остался.

Андрей зашёл домой, и его жена Мила по привычке радостно защебетала о дне сегодняшнем. Что она говорила — Андрей не слушал. Пытаясь расстегнуть куртку он изо всех сил дёргал молнию, но та заедала. Содрав молнию и сняв куртку, он бросил её в сторону вешалки. Куртка шлёпнулась рядом, лязгнув металлическими собачками о стойку. Мила тут же замолчала, выдержала небольшую паузу и спросила:

— Что случилось?

Андрей ничего не ответил. Он сделал два глубоких вдоха и выдоха. Попытался успокоиться. Мила в это время подошла к куртке, отряхнула её и повесила на вешалку.

Кухня. Мила налила тарелку горячего супа и поставила перед Андреем. Туда же она положила ложку и тарелку со свежеиспеченным хлебом. Андрей сидел и было видно, как мышцы его лица напрягаются, как он сжимает губы и взгляд его свирепеет. И тут же он пытается расслабиться.

— В магазине был, — сказал Андрей.

Мила села рядом и замерла.

— А там какая-то шавка подзаборная хай подняла, что я вперёд неё прошёл, пока она ходила банку горошка меняла.

Дальше Андрей стал желать женщине не самых радужных последствий от этого горошка, мяса и вообще всего, что она хотела пробить "первой по очереди". Он рассказывал Миле всё, что происходило в магазине, а Мила за всё время не сказала ни слова. Потому что хотела дать Андрею выпустить пар. И когда Миле показалось, что он его выпустил, дала единственный комментарий:

— Да ладно тебе, всё в жизни бывает. В конце концов, тебя ведь кассир вперёд пропустила, а не ты сам. Плюнь на неё…

Резкий взгляд Андрея, брошенная и расплескавшая часть супа ложка, крик:

— Дура!

От громкого крика Мила вздрогнула, а в глазах будто бы что-то погасло. Порыв Андрея был сильным, а в единственное слово было вложено столько ненависти, что слово стало смертельным оружием. Мила молча вышла из кухни, оставив Андрея одного. Андрей будто бы протрезвел. Перед ним бережно нарезанный хлеб, тарелка с супом, приготовленным его женой…

Андрей влетел в комнату, где была Мила. Та сидела на кровати и едва слышно плакала. Очнувшись от гнева, Андрей просил у жены прощения и долго разговаривал с ней. Единственная фраза, которую сказала Мила в тот вечер, звучала так: «Ведь ты всегда вымещаешь на мне свою злость, а я терплю…»

Андрею показалось, что они помирились с Милой, и он спокойно лег спать. Утром всё было как обычно, а вечером, когда Андрей в хорошем настроении вернулся с работы — жены дома не было. Ни жены, ни вещей. Только листочек с единственным словом: «Прочь».

Дул сильный порывистый ветер. Жёлтая листва переворачивалась и неслась по земле среди оголённых деревьев. Но деревья не умерли. Через несколько месяцев их ждала новая весна.