Индивидуальные отношения. Теория и практика эмпатии - Андрей Курпатов

Однако, несмотря на все это, менять индивидуальную реальность пациента (клиента) из нее самой представляется занятием малопродуктивным. Это, в ряде случаев, очень важно, как бывает важен косметический ремонт в «запущенном» помещении. Но системные, глубокие изменения в человеке возможны только в том случае, если мы затрагиваем иные «пласты мира», которые также наличествуют в нем, но недоступны ему сознательно, «из сознания». Мир означенный, мир названный, поименованный живет по правилам, которые диктуют ему сами эти названия: стул предлагает нам сесть, книга предлагает нам читать себя, ручка – писать. При этом сидеть, читать и писать – это тоже понятия, они тоже инструктируют нас и, вместе с тем, имеют большой личностный компонент, ведь «писать», например, это разные занятия для каждого из нас – для писателя, для врача, для бухгалтера и так далее, а также разные от нашего состояния, положения: писать признательные показания – это не то же самое, что заявление об увольнении или письмо родителям, любимым.

Иными словами, мы мыслим о себе в рамках индивидуальной реальности, но это вовсе не значит, что в нас отсутствует реальность – как то общее, в чем мы живем, параллельно с этим «играя в слова». У нас одна реальность с реальностью нашего домашнего любимца (кошки или собаки) – для него также существуют и наш стул, и наша книга, и наша ручка, только они не являются для него ни «ручкой», ни «книгой», ни «стулом». Где-то и внутри нас есть это ощущение мира, в котором вещи – это объекты с неопределенными и в этом смысле безграничными свойствами. И в нас также присутствует бытие – как способ отношения с сущностями вещей, с тем, что лежит за «материальным миром», развернутым в координатах нашего способа существования. И если реальность – это все еще мир, хотя и непоименованный, то бытие – это уже не мир, как мы можем о нем думать, это пространство мира, пространство возможностей, не обретших еще содержательных черт, способных их – эти потенции мира – ограничить, вписать в границы, придать им форму.

Личностный вектор

Четвертый вектор «открытой системы психологии» человека – это вектор личности. Личность – это результат социализации ребенка, или, иначе говоря, это человек как целостный процессуальный результат социальных отношений. Процесс формирования личности представляет собой процесс социализации ребенка, а процесс развития личности – те последовательные изменения, которые претерпевает уже сформированная личность, достигая разрушения приобретенных личностно-социальных конструктов, которые и составляют ее структуру, что обеспечивает изменение ее собственной сущности. Причем если процесс формирования личности достаточно четко связан с возрастными показателями, то процесс развития личности свободен от них.

Поскольку структура личности, а также процессы ее формирования и развития подробно описывались нами в книге «Развитие личности (психология и психотерапия)», здесь мы укажем только общие, узловые моменты.

Всякий из нас обладает тем, что открытая система психологии называет первичным центром, – то «глубокое Я», о наличии которого «внутри» себя каждый из нас «догадывается», но объяснить, показать, вывести на «свет божий» – не может. Это наша сущность. Именно благодаря этой своей сущности, этому своему глубинному «я», человек способен вступать в особые, глубокие и значительные – индивидуальные – отношения с сущностями других людей и мира (как бытия). Заметим, что, хоть мы и говорим – «способен», это вовсе не значит, что всякий реализует эту возможность. Эта возможность, хотя несколько в другом качестве, реализуется нами в самом раннем детстве, но после, в результате социализации (в процессе формирования личности, выстраивания ее «контуров»), мы ее утрачиваем. Далее она появится у нас, только когда мы пересечем два экватора на пути процесса развития личности, пройдем два его уровня. При условии, конечно, что мы вообще окажемся на пути процесса развития личности, который не является «обязательным» и знаком далеко не всем.

Сама по себе «личность» человека (в этом смысле противопоставленная сущностному я) пребывает не в индивидуальных, а формальных отношениях с другими людьми и миром в целом. Это самые обычные для нас отношения, которые могут задействовать и весь спектр эмоций, и «высших чувств», и какие угодно когнитивные системы, но без участия нашей сущности, без ощущения растворенности нас в отношениях с другим. Причем такие отношения бывают двух типов – те, которые, как нам кажется, идут от нас, наших желаний, влечений, – это формально-личностные отношения, и те, которые мы ощущаем как чуждые, противоестественные, неудобные, навязанные нам, которых бы нам хотелось избежать, – это транзиторно-формальные отношения. Проявляются эти отношения в ролевом поведении.

Будучи в своем «обычном» состоянии, в состоянии формальных отношений с другими людьми и миром, мы всегда исполняем ту или иную роль – то ли «отца», то ли «мужа», то ли «сына», или же «подчиненного», «начальника», «пассажира» и «покупателя». Очевидно, что всякий раз мы в этих ролях разные, нам даже не надо настраиваться на них, менять «костюмы и грим» – это происходит само собой, автоматически. Вспомните хотя бы ваше поведение в отношении матери или отца, казалось бы, одна роль – в том и в другом случае вы сын (или дочь), но ведь ваше поведение в этих двух случаях неодинаково. Однако, одно дело чувствовать себя сыном (дочерью) своих родителей (это я-отождествленная роль), другое дело, например, пытаться стать сыном (дочерью) кому-нибудь, то есть не просто называть чужого мужчину папой, но и ощущать себя его ребенком (это я-неотождествленная роль). Итак, те роли, которые реализуют формально-личностные отношения, переживаются нами как я-отождествленные роли; те же, что сопровождают транзиторно-формальные отношения, ощущаются нами как нетождественные нам, или я-неотождествленные роли.

Почувствовать формальность, «противоестественность», искусственность я-неотождествленных ролей достаточно просто. Они, как правило, тяготят нас необходимостью их «играть», зачастую мы отдаем себе отчет в том, что наше поведение в этих отношениях ненастоящее, «официальное», наигранное. Однако, почувствовать, что в я-отождественных ролях наши отношения также формальны, нам весьма не просто, на то они нам и «тождественны». В чем же формальность роли, которую мы не ощущаем как наигранную? Здесь вопрос в том, как бы мы относились к человеку, если бы считали его своим родителем или супругом, но им (гипотетически, по данным некого мыслительного эксперимента), при всех прочих равных (с той же внешностью, характером, привычками, положением, заработком и т. п.), был другой человек (такой же, но другой)? Мы бы относились к нему (к ней) одинаково, так же. То есть, будь он другим человеком по своей сущности, но точно таким же по всем описательным критериям, мы будем относиться к нему так же, как и к тому человеку, который в действительности приходится нам отцом (матерью, супругой или супругом).

Рис. 1. Системы отношений личности

Таким образом, модель личности в открытой системе психологии человека состоит из трех контуров: внешнего, который продуцирует транзиторно-формальные отношения и представлен, соответственно, я-нетождественными ролями; среднего, который организует формально-личностные отношения и представлен я-отождествленными ролями; и внутреннего контура, который, если он в процессе развития личности пробьется сквозь крепостные стены разнообразных ролей и формальных отношений, сможет создать реальность того, что мы называем индивидуальными отношениями.

Структурные элементы

Так, в самых общих чертах, выглядят несколько базисных векторов «открытой системы человека», хотя здесь нами не рассматриваются другие не менее важные вектора, как, например, вектор пола [3]. Но в действительности мы не имеем дела ни с тем, ни с другим, ни с третьим вектором, а с человеком в целом, с человеком как процессом, с человеком как системой этих векторов. Открытая система психологии человека, если она действительно желает быть открытой, должна работать именно с такой динамической системой (процесистемой). Рассмотреть ее целостно можно только в жизни, и то с оговорками, а в теории это практически невозможно. Но методология психософии (методология открытых систем) утверждает, что возможность приблизиться к желаемому результату обеспечивается многовекторным рассмотрением процесистем, то есть искомая процесистема должна быть представлена нами как совокупность отдельных процессов, протекающих в содержательно отличных сферах.