Злые мифы о России. Что о нас говорят на Западе? - Игорь Прокопенко

Но откуда же пошли разговоры о жестокости русского правосудия? И особенно – о массовых репрессиях Ивана Грозного. Действительно, такое бывало – Иван Васильевич отправлял на плаху отбившиеся от рук олигархические элементы московского боярства. Например, князя Милославского, повешенного на воротах собственного дома. Но если всерьез подсчитывать масштабы репрессий за все время опричнины, число жертв не превышает пяти тысяч.

А теперь сравните: нежные и начитанные французы за одну только Варфоломеевскую ночь вырезали более тридцати тысяч своих сограждан, и это никого не удивило.

А сколько погибло в Испании, в Голландии… В общей сложности можно насчитать даже сотни тысяч. И если сравнивать репрессии при Иване Грозном, то, по сравнению с тем, что творилось на Западе, у нас было намного спокойнее.

Социологи провели исследование и постарались выяснить, кого из русских правителей, кроме нынешнего президента, знают европейцы. Чаще всего звучало имя Ивана Грозного, которого в Европе и США знают как маньяка и тирана. Однако на цивилизованном Западе никому и в голову не приходит записать в тираны, к примеру, Генриха VIII, который своих жен в отличие от Ивана Грозного предпочитал отправлять не в монастырь, а на плаху, или Елизавету Английскую, которая казнила 89 тысяч своих подданных. А об образце европейской законности говорит хотя бы тот факт, что во Франции XVI века убийство неверной супруги не считалось преступлением.

При Иване Грозном, даже при всех издержках опричнины, по приблизительным подсчетам было казнено примерно 5 тысяч человек, включая убийц и воров. В то же время в Англии в результате огораживания погибли сотни тысяч человек, и ничего!

Европейские монархи были не менее жестоки, чем русский царь Иван Грозный. Почему же тогда принято считать, что именно Иван Васильевич отличался исключительной кровожадностью?

Возможно, все дело в последовательной политике московского царя. Именно в это время Россия завоевала выход на Балтику и заявила о себе как мировая держава. Европейским монархам еще один конкурент был совсем не нужен, и они начали вести против царя некое подобие информационной войны.

Вот как это происходило. В 1570 году папа римский Пий V и Венецианская республика затеяли войну с Турцией. В этой кампании им бы очень пригодились войска Ивана Грозного. Прощупать почву насчет военного союза с Москвой поручили папскому нунцию Винценту дель Портико. Из хитрости или лени, но он никуда не поехал, а подсунул Папе книжку с названием «Новости из Московии, сообщенные дворянином Альбертом Шлихтингом о жизни и тирании государя Ивана».

Кто же такой этот Шлихтинг и почему он назвал Ивана Грозного тираном? В книге значится, что он был слугой и переводчиком у итальянского врача царя. Однако вот незадача – у Ивана Васильевича не было никакого итальянского врача. Чем же на самом деле занимался Шлихтинг в Московии и был ли он там вообще? Известно только одно. В 1564 году, во время взятия русскими войсками литовской крепости, наемника Шлихтинга забрали в плен, где тот пробыл несколько лет, был отпущен и уехал в Польшу, где сочинил записки о тиране Грозном. Стоит отметить, что Шлихтинг уехал из Московии без особых накоплений и очень нуждался в славе и деньгах. Кровавые байки всегда пользовались спросом.

С литературной фантазией у автора было все в порядке, а вот с математикой – туго. Если сложить число якобы убитых по приказу Ивана Грозного, то получится больше миллиона. Это все городское население Руси того времени!

Однако в Риме прочитали байки Шлихтинга. Вердикт Ватикана был однозначен: никакого союза с Москвой. Эти дикари способны только убивать друг друга, значит, и с ними нужно поступать точно так же.

К сожалению, не только иностранные фантазеры создавали миф о кровавой России. Очень многие из обвинений в адрес Ивана Грозного были опубликованы его политическим противником, князем Андреем Курбским, который бежал из Московского царства, перешел на службу к польскому королю и написал «Историю великого князя Московского». Это политический памфлет, который создан в условиях информационной войны.

Через несколько веков после Курбского эстафету черного пиара подхватил другой русский эмигрант. Это публицист Александр Герцен, которого так любили цитировать революционеры, начиная с Ленина. Он-то и создал миф о кровавом режиме в России.

Герцен пишет, что «казнь декабристов окончательно разбудила ребяческий сон моей души». То есть для него это было действительно серьезным потрясением, он описывает отношение к казни в обществе, ведь многие считали, что Николай I помилует декабристов.

После почти векового неофициального моратория на смертные приговоры казнь пяти бунтовщиков действительно произвела тяжкое впечатление на многих русских интеллигентов. Герцен решил бежать из «кровавой» России в более гуманную, по его мнению, Францию. Приехал он туда как раз во время революции 1848 года. О том, что увидел Герцен на «романтических» улочках Парижа, может узнать каждый, кто прочтет его воспоминания «Былое и думы».

Он пишет о том, как переживал этот момент в самом Париже, когда в чистом воздухе раздались мерные залпы через определенные промежутки времени, и он и его русские соратники сказали друг другу: «Да ведь это расстреливают». Герцен говорит, что такое продолжалось четыре ночи, было огромное количество трупов, это абсолютно не укладывалось в голове у Герцена, русского человека, который привык относиться к человеческой жизни совершенно иначе. Как потом писал Герцен: «Париж мне с тех пор опротивел».

Принято считать, что в России всегда жили хуже, чем в Западной Европе. Русские рабочие трудились за гроши и жили впроголодь, тогда как их зарубежные коллеги смотрели на русских пролетариев свысока.

Но как все было на самом деле в России XIX века? Сегодня сложно это представить, но зарплата квалифицированного рабочего или мастера могла достигать шестидесяти рублей. На наши деньги – это около трех тысяч долларов США! На жалованье многие снимали двух-трех-комнатные квартиры в столице и даже содержали прислугу, набранную из бывших крестьян. Кстати, очень хорошо в те времена получали учителя.

Вот воспоминания доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института российской истории РАН Владимира Лаврова: «Мой прадед был учителем гимназии, затем ее директором. Содержал жену, шестерых детей, повара, няню, чтоб жена не превращалась в рабыню, которая только и делает, что готовит и убирает. Причем это не в Москве, а в Армавире, Баку. Провинция, а учитель мог себе позволить…»

Мало кто знает, что экономика Русской империи в конце XIX – начале XX века была одной из самых мощных в мире. С 1890 по 1913 год ВВП страны вырос более чем 4 раза. Удвоилась протяженность железных дорог и телеграфных сетей. В несколько раз поднялась добыча каменного угля, меди, марганца.

Только за период с 1911 по 1914 год инвестиции в развитие машиностроительных заводов выросли на 80 %. Не менее разительны были достижения в сельском хозяйстве. Многие берлинцы и парижане в начале XX века на завтрак предпочитали есть сливочное масло, произведенное в Российской империи.

Причем масло паковалось в бочки из кедра, бережливые европейцы эти бочки разбирали и пускали на производство музыкальных инструментов.

Кедровые бочки производились там же, где взбивалось масло. За несколько десятилетий практически необитаемая Сибирь превратилась в богатейший край, который кормил не только Россию, но половину Европы. Сибирь конца XIX века сравнивают с Северной Америкой, которая в это же время начала свой путь к мировому экономическому господству.

Однако пути эти были разными. В Америке предприниматель надеялся только на свою хитрость и изворотливость. Главным законом была конкуренция, а единственным правом – право сильного.

В России все было по-другому. Заселение Сибири – Русского Клондайка – стало, как сейчас принято говорить, приоритетным государственным проектом.

10 июля 1881 года правительство Александра II утвердило «Временные правила о переселении крестьян на свободные казенные земли». Согласно этим правилам, переселенцам передавалась казенная сибирская земля. Выделялись большие наделы, давалось вспоможение, кредиты, причем от 2 % до 4 % годовых. Перевоз семьи со всем ее скарбом, то есть с крупными рогатыми животными, пожитками, осуществлялся за счет казны.

Александр Николаевич

Столыпинский вагон – этот термин долгое время был синонимом автозака и душегубки. Однако мало кто знает, для чего на самом деле придумана его уникальная конструкция.

Это специально разработанный правительством вагон для переселенцев! В нем предусмотрено место для людей, отдельно для вещей и для домашних животных.

Такой вагон коммунисты стали использовать для перевозки заключенных и назвали его «столыпинским». Сразу почему-то появилась идея, что именно этим вагоном революционеров 1905–1907 годов в массовом количестве везли в Сибирь.