Личная танцовщица - Стивен Лезер

Пит пришел в бар только в восемь часов и оплатил мой бар-файн. Мы пошли обедать, но он был неразговорчив. Я старалась поднять его настроение, но у него были какие-то сложности с книгой, над которой он работает. Я почти не понимала его, потому что его тайский язык ужасен, но я кивала, и симпатизировала, и пробовала мое лучшие фокусы в отношении мужчин, чтобы он почувствовал себя лучше.

Он не захотел пойти потрахаться со мной, но он дал мне тысячу бат, мы сели в такси, и он вышел возле его отеля. Я думала относительно возвращения в «Зомби», но был выходной день у Парка, и я решила пойти домой и удивить его. Сходить с ним перекусить, или в кино. Парк сильно удивился. Он лежал на кровати на спине, а на нем сидела Даенг. Она так кричала, что они не услышали, когда я открыла дверь.

Я могла бы убить ее. Практически я почти сделала это. Я сняла одну из моих туфель и ударила ее по голове. Парк сначала не заметил, потому что его глаза были закрыты, и она создавала много шума, но я ударила ее снова и почти сломала ей нос. Я начала обзывать ее. Парк спрыгнул с кровати, отбросив Даенг к стене, но я не хотела его повредить, только ее. Я продолжала избивать Даенг, пока она не упала на пол, совершенно голая. Я бросила ее вещи возле нее и сказала, что если она еще раз войдет в мою комнату, я убью ее. Парк смеялся, и я начала кричать на него, махать моей обувью и угрожать ударить его этим. Он только смеялся надо мной, сказал, что она не была важна для него, что это было только секс, и что я ожидаю, я отсутствовала на работе, он человек с потребностями, что еще он должен был сделать? Я тогда действительно потеряла голову. Я бросила мою обувь в него и сказала, какая он ленивая, неблагодарная груда говна. Кому я давала мои деньги? Кто оплатил его одежду, его наркотики, его мотоцикл? Он зарабатывал пять тысяч бат в месяц как диджей, которых не хватило бы оплатить его выпивку. Я платила арендную плату за комнату, я заплатила за все, что мы имели. Чем больше я кричала, тем больше он смеялся, и в конце концов он вышел из комнаты.

Я вошла в ванную и три раза порезала свое запястье. Я прежде делала это только после смерти моей матери, я не хотела убить себя, я только хотел показать ему, насколько я сердита. Потекло много крови, я обернула полотенце вокруг запястья и держала руку на весу.

Сунан услышала шум, пришла и помогла перевязать мое запястье. Она сказала мне, что я дура, что Парк хороший человек, что я должна была это понять, что иногда мужчины изменяют, такая их природа. Она сказала, что Парк заботится обо мне, что он любит меня, любит в миллион раз больше, чем фаранги, которые платили мой бар-файн. Фаранги приходят и уходят, фаранги мне всегда найдутся, но Парк таец, Парк мой мужчина.

Парк не возвращался два дня. Когда он вернулся, он держал в руках красную розу, и он подарил мне ее. Парк сказал, что ему жаль, что Даенг охмурила его, он не понимал, что делает, и он больше никогда не сделает этого. Он занимался любовью со мной настолько нежно, что я застонала, и он поцеловал мое перевязанное запястье и сказал мне, что он любит меня и что я не должна вредить себе.

Я столкнулся с Найджелом в баре Фацо, когда пил пиво «Сингха». Я рассказал ему о Джой, о порезах на ее запястье, и он сказал, что тайские девочки постоянно режут себя, обычно по пьяни.

Я хотел сообщить ему, что Джой другая, но я видел, что Найджел прилично пьян, поэтому я не стал этого делать. Я хотел сообщить ему, что не все тайские девочки одинаковые. Джой была другой. Да, она была барной девочкой, но это не был ее собственный выбор: ее вынудили на это жизненные обстоятельства.

В одном я не был уверен — что она думала обо мне. Во многом она вела себя как подружка. Она звонила мне практически каждый день, просто поболтать, спрашивала, чем я занимался, как я преуспевал с книгой. Я нашел копию путеводителя по Лондону, который я написал несколько лет назад, и отдал ей. Она заволновалась, просмотрела его, разглядывая картинки и задавая мне вопросы. Моя фотография была напечатана на обложке, и она хихикала, сообщая мне, что я выгляжу намного моложе в реальной жизни. Она спрашивала, когда книга по Таиланду будет закончена. И что бы я написал про нее.

Иногда мы гуляли вместе днем, часто заходили в один из магазинов сети Робинсона. Она никогда не просила, чтобы я купил ее что-нибудь, но я обычно покупал ей что-либо из одежды, или музыкальные записи. Она никогда не приставала ко мне, она не была похожа на некоторых девочек, которых я видел с фарангами, они тянули фарангов за руку к драгоценностям или духам.

Иногда мы просто шли рядом и ели мороженое, пару раз мы ходили к кино. Но Джой всегда расставалась со мной в 5 часов вечера, потому что она была должна идти домой, принять душ и подготовиться для работы.

Если я не хотел, чтобы она шла работать, я был должен оплатить ее бар-файн. Всегда. Джой объяснила, что если ее бар-файн не будет оплачен, мамасан возьмет деньги из ее заработной платы. Я знал, что она не зарабатывала нa нормальную жизнь, работая в баре, и это не казалось справедливым, что она должна быть оштрафована, если она пойдет со мной, так что я оплачивал ее бар-файн. Мне не нравилась необходимость платить ей каждый раз, когда я занимался любовью с нею, но я знал, что она нуждалась в деньгах. В первую очередь, она именно поэтому работала в баре. Я спросил ее, любит ли она меня или мои деньги, что было глупым вопросом, правда? Она рассмеялась и сказала: «Я люблю в первую очередь Вас, Пит, но во вторую очередь я люблю Ваши деньги.» Я действительно верю, что если бы я перестал давать ей деньги, она бы все равно встречалась со мной, но я знаю, что это было бы не справедливо. Это было бы эквивалентом получения мною письма за счет получателя.

Это не походило на проституцию. Действительно, не было похоже, что я платил за секс. Никогда не казалось, что она требовала деньги за секс, или отказала бы в сексе, если она не получит денег. Но я всегда давал ей деньги после того, как мы ходили в миниотель заняться сексом. Иногда две тысячи бат, иногда одну тысячу, но обычно пятнадцать сотен, ту сумму, которую она попросила в первый раз, когда я спал с нею. Она никогда не жаловалась, если я давал ей меньше пятнадцати сотен бат, но она всегда казалась очень довольной, если я давал ей больше.

Я никогда не оплатил за секс до моей поездки в Таиланд. Такая мысль никогда не посещала мою голову. Это не потому, что я против проституции, вовсе нет. Я полагаю, что проституция должна быть легализована всюду, официальная и регулируемая. В мире есть множество людей, инвалидов, старых, уродливых, кому сложно найти сексуального партнера, так что имеет смысл, если такие люди смогут купить сексуальные услуги от проверенных медиками профессионалов. И разве это не дало бы безопасный выход потенциальным насильникам и тому подобным? Хотя я никогда не думал, что я буду платить за секс. С Джой я не чувствовал, что я плачу проститутке, скорее было чувство, как будто я помогал подруге, у которой не много денег, токое я делал и раньше. Я помогал одной из подруг в Лондоне, оплатив ее зубные счета, оплачивал счета в ресторанах и так далее. Я помог деньгами еще парочке — одна нуждалась в деньгах, чтобы посетить Глазго, другая не сказала мне, зачем ей были нужны деньгах, но сказала, что это был вопрос жизни и смерти — и обоих случаях я вручил наличные как помощь. Несомненно, я никогда не давал им денег после секса с ними — Боже мой, я мог только вообразить, что сделала бы английская девушка, если бы я сделал это.

И Джой никогда не заставляла меня чувствовать ее клиентом. Она не подталкивала меня купить ей напитки, даже иногда отказывалась, когда я предлагал. Вообще я покупал ей три или четыре леди-дринька потому, что комиссия с них составляла часть ее дохода, и когда она сидела со мной, она лишалась возможности получить деньги в другом месте. Она никогда не приставала ко мне, чтобы оплатить ее бар-файн, хотя она всегда была довольна, когда я это делал. Я предполагаю, в среднем я оплачивал её бар-файн двенадцать-пятнадцать раз в месяц. Часто мы только ходили поесть, или в другой бар, что бы она могла бы увидеть ее подруг.

Иногда я ходил выпить в другой бар перед тем, как пойти в «Зомби», обычно с одним из парней из Фацо — Джимми, Риком, Найджелом, Брюсом или Мэтом. Всякий раз, когда я приходил в другой бар, девочки всегда подходили ко мне и грозили пальцем, обвиняя меня в том, что я бабочка (распутник), и неверен Джой. Я всегда смеялся и отрицал это. Я знал, что от бара к бару в Нана Плазе имеется собственная система связи, приближающаяся к скорости света. В начале наших отношений с Джой я зашел в гоу-гоу бар «Спейси» и купил леди-дриньк для девочки по имени Мей. У нее были самые длинные волосы, которые я когда-либо видел, даже длиннее, чем у Джой, и я размышлял об оплате ее бар-файна, больше из любопытства, но прежде чем я успел это сделать, в баре появилась Джой с ее подругой, Аппл. Джой была одета в длинное зеленое платье, которое она часто надевала, когда работала. Аппл увидеда меня и сказала «савади каа» (здравствуйте), но Джой, казалось, не заметила меня. Я уверен, что она притворялась. Она быстро обошла бар и ушла. Я оплатил мой счет, сказал Май «до свидания» и поспешил в «Зомби». Как только я вошел, Джой подошла и обняла меня. Она уже закончила свой танец.