Договоримся о любви - Александра Александровна Бузина

ты, должно быть, плохо расслышал! От нас пока не требуется ровным счетом ничего. Просто покрутиться на вечере и составить мнение.

– Ага. А потом будет нечто из серии «коготок увяз – всей птичке пропасть», – мрачно предрек Ник, подавшись вперед и крутя в пальцах конфетку. – Майка, я понимаю твои резоны, но ничем хорошим это не кончится. Он ведь ясно дал понять, что интересуется этой Стасей.

Слетев со стула, мой не в меру наблюдательный друг прошелся по кабинету и остановился за моей спиной. Миг – и на мои плечи легли сильные теплые ладони. Утешать меня вздумал, только этого не хватало! Я не собираюсь, подобно дочке Воздвиженского, превращаться в объект для жалости! Так что пусть засунет свои увещевания куда подальше…

– Вот, лишнее подтверждение моих слов, – хмыкнул друг, когда я дернула плечами, скидывая его руки. – Уже нервничаешь. Что же будет дальше?

– Да ничего страшного не будет! – Жар, с которым я это выпалила, изумил меня саму. Видимо, во мне тоже жил неутомимый холерик, потому что, разогнавшись, я уже не могла остановиться. – Побываем на увлекательном мероприятии. Возможно, заведем полезные знакомства. Нам ведь нужны новые клиенты, скоро даже аренду отбивать перестанем! И заодно поможем людям. Можешь не разоряться впустую, сдался мне этот Игорь! А вот девочка… представь хотя бы на секунду, что ей правда грозит опасность. Сможешь спать спокойно, представляя, что над ней в этот самый момент измывается отец? Или жених?

Я знала Ника как облупленного и понимала, что последний аргумент окажется особенно эффективным. Друг действительно крепко задумался, меряя шагами кабинет.

– Признаться, это единственное, что не дает мне покоя, – после долгой паузы промолвил он и, будто уговаривая самого себя, уже под нос протянул: – Если только на один вечер, просто оценить обстановку… Только, Майя, учти, это светское мероприятие. Мы должны слиться с толпой так называемой знати. Не знаю, как ты, а я вряд ли потяну на аристократа. Конечно, начальные представления об этикете есть, но остальное… Как себя вести, что говорить, какую вилку выбирать… уфф!

Тоже мне, нашел проблему! Уж в чем-чем, а в хороших манерах недостатка у нас точно не будет.

– Времени, чтобы освоить эту нехитрую науку, предостаточно. – Я расплылась в улыбке, довольная тем, что сломила его сопротивление. – И ты лучше меня знаешь, кто нам поможет.

Глава 3

– Майя, не вертись, сядь прямо. – Меня аккуратно потянули за плечи назад, расправляя, и я прочувствовала каждый сантиметр привязанной к спине линейки. – Сколько раз повторять: правильная осанка – первый признак аристократизма. Давай еще позанимаемся с книжечками?

Я не удержалась и закатила глаза к потолку. Как все же до обидного мало было во мне от девушки из высшего общества! Только сейчас, начав следить за осанкой, жестами и мимикой, я в полной мере прочувствовала столь неуместную в свете активность своей натуры. Оказывается, я жить не могла без того, чтобы громко смеяться, гримасничать, вечно вертеть что-то в пальцах и переминаться с ноги на ногу. Сидеть истуканом, кротко улыбаться и помалкивать было выше моих сил. А когда я попыталась налить Нику его любимый чай с чабрецом, стараясь двигаться изящно и легко, то чуть не испортила белоснежную скатерть.

Настоящим фиаско грозили обернуться и те самые «занятия с книжечками». Я не раз видела в фильмах, как актрисы и модели учились ходить, удерживая на голове книгу. Кто же подозревал, что это в самом деле так тяжело! Причем в прямом смысле слова – попробуйте ступить хотя бы шаг, если на вас сверху давит ни много ни мало вся мудрость последних полутора веков в виде увесистого тома «Войны и мира». А сидеть за столом с книгами под мышками, изображая чинный прием пищи, – и вовсе сущая пытка.

Наблюдавший за моими страданиями Ник, решив подбодрить, тоже попытался пройтись с книжкой на голове. Эта наука далась ему лучше, но один вид рослого мужика, пытающегося семенить по комнате, как гейша на чайную церемонию, вызвал у меня приступ хохота. Я тут же осеклась под укоряющим взором нашей наставницы. Уж она-то точно знала, как ведут себя настоящие леди!

Анна Ильинична была плоть от плоти истинной интеллигенции, женщиной хотя и пожилой, но вполне себе энергичной, а по совместительству – бабушкой Ника. Я познакомилась с этой почтенной дамой еще в студенческие годы, когда нам с ее внуком поручили подготовить доклад по культурологии. Мы зашли за какими-то редкими старыми книгами – и я словно перенеслась в машине времени лет эдак на сто назад. Необычной была не только аккуратная квартирка с небывалым количеством книжных стеллажей и старинных артефактов вроде вязаных салфеток и бюстика Наполеона, но и сама хозяйка.

Смешно вспоминать, как испугал меня придирчивый взгляд сквозь очки с толстыми линзами. Строгий пучок седых волос, простое платье с накрахмаленными воротничками и властный поставленный голос напомнили этакую хрестоматийную учительницу из старых фильмов. И я не ошиблась: бабушка Ника действительно всю жизнь преподавала в школе русский язык и литературу.

А мой первый страх не оправдался. Бывшая учительница оказалась добрейшей души человеком, и спустя пять минут я уже сидела за чашкой чая в ее крошечной гостиной. Помнится, мы тогда чудно пообщались, хотя мне стоило немалых трудов объяснить Анне Ильиничне, что я не девушка Ника и в ближайшее время появления у нее правнуков не предвидится. По крайней мере, при моем непосредственном участии.

С тех пор я нет-нет да забегала к Анне Ильиничне вместе с Ником. Мы приносили какие-то гостинцы, потом пили втроем чай, болтали о всякой всячине. Наверное, я так прикипела к семье друга потому, что тепла от собственных родных по-прежнему не чувствовала. С матерью, осевшей в другом городе, я лишь изредка общалась по телефону. А единоутробная сестра так и осталась для меня чужой – мы обе жили своей жизнью и попыток к сближению не делали.

Похоже, и на нынешнюю авантюру со званым вечером меня потянуло во многом из-за желания оказаться в центре внимания. В мечтах я уже видела себя этакой Золушкой на балу, карета которой ни за что не превратится в тыкву – не те времена. Современные Золушки умели за себя постоять и никогда не упускали важные шансы, вот и я ухватилась за призрачную надежду заполучить все и сразу: душевное спокойствие за спасенную Стасю, полезные деловые знакомства, финансовую выгоду от успешно выполненного задания и, главное, роман с мужчиной моих грез. Ну а если вдруг по досадной случайности ни один из этих «пряников» мне не достанется, смогу утешаться тем, что блеснула среди взыскательной светской публики.

Впрочем, о чем это я? Как раз блистать и попадать в центр внимания в моей ситуации было противопоказано. Нам с Ником требовалось понаблюдать за окружающими, выяснив максимум информации о героях истории, которую поведал Игорь. А сделать это лучше незаметно, слившись с новоиспеченной аристократией. Поэтому-то я и сидела теперь за столом, в муках постигая нелегкую науку обитания в свете.

Часа через два наших занятий я поняла, что пытаться держать спину ровно и избегать чрезмерной жестикуляции – еще не самое сложное. Гораздо труднее было обучиться искусству светской беседы: говорить на нейтральные темы, легко перескакивая с предмета на предмет, причем чинно, благородно и при этом не утомительно для визави, без занудства. Мы с Ником попытались поговорить о погоде и о здоровье, но через пару минут дружно прыснули, не в силах приторно сетовать на поднявшееся атмосферное давление, ненавистный ему дождь и по-старчески ноющие по случаю осенней влажности коленки.

«Ягодки» ждали впереди. Игорь уже сообщил нам, что мероприятие планируется торжественное, но с деловым уклоном, поэтому уместно будет обойтись без фраков и кринолинов. Ник быстро определился со своим нарядом, вспомнив о купленном как-то по случаю свадьбы приятеля черном смокинге. Образ дополнили классические ботинки, белая рубашка и выуженная из глубин старого шкафа аккуратная темная бабочка, принадлежавшая еще покойному дедушке и лишь по счастливой случайности не ставшая добычей моли.

Стоило мне увидеть друга во всем блеске салонной элегантности, как с уст сорвался восторженный – и, боюсь, не самый аристократичный – визг. Ник не любил черный