По правилам - Эдвард Лернер

Не антрополог. Социолог.

Было еще одно папино правило, вызывавшее мой протест с детства. Правило Третье постулировало, что чаще всего вещи или события являются именно таковыми, каковыми кажутся. Долгое время я считал его смешной, вывернутой наизнанку старой пословицей, мол, вещи не всегда то, чем кажутся. Первый же курс философии в колледже открыл мне глаза: гораздо проще преподать ребенку Правило Третье, чем принцип бритвы Оккама. Уильям Оккам, английский философ четырнадцатого века, вошел в историю, провозгласив, что не следует умножать сущности сверх необходимости. Знаменитое заявление, но не слишком внятное. Обычно «бритву Оккама» понимают так: в отсутствие свидетельств обратного примем самое простое объяснение. Когда я понял Правило Третье, то не мог не одобрить его.

И сейчас, не дав себе шанса передумать, стремительно напечатал и отправил:

- Как долго ваша раса изучает планету Земля?

- Ты был прав лишь отчасти, - писало существо, которое быстро согласилось называть себя Скептиком. Такой ответ на мои многократные провокации и разоблачения пришел лишь некоторое время спустя.

- Я был совершенно прав, - возразил я. - Это не опровергает второго факта, о существовании которого я тогда не подозревал.

- Думаю, ты больше похож на своего отца, чем тебе кажется.

Я раздраженно уставился на монитор, а потом вдруг рассмеялся.

- Верно, - набрал я.

Какой смысл отпираться? Скептик по природе своей великий наблюдатель.

А точнее, он - внеземной искусственный интеллект, в 1995 году внедренный в стремительно развивавшуюся тогда сеть Интернет. Инопланетный разум, втайне оставленный изучать человечество и докладывать о своих выводах, на случай если пролетающие мимо хозяева вернутся.

Учитывая межзвездные расстояния, в ближайшие несколько десятилетий повторный визит не ожидался… Теперь я понял, почему ИИ впал в такую панику. Ведь их возвращение всего через каких-то десять лет могло означать лишь катастрофу или еще какое-то несчастье во время перелета. А твивитеры были просто собратьями-ИскИнами, за судьбу которых беспокоился Скептик. В интернете нет механизма для передачи невербальных языков, и за неимением точного перевода наш искусственный интеллект прибег к транслитерации.

«Мы знаем, что ты делаешь», - бросил я ему вызов. На тот момент мы этого не знали, но он ошибочно расценил наши слова как «Мы знаем, что ты здесь осел. Вот почему мы вернулись. Вот почему связались с тобой через примитивную человеческую информационную сеть, в которой ты напрасно пытался спрятаться».

В том, что инопланетянин, сболтнувший «назад я не вернусь», действительно ассимилировался, сомнений не возникало. Нашему внеземному гостю человечество показалось бесконечно любопытным - эдакий котел культур, в котором лишь зарождается планетарное единство. Его создатели прошли фазу гомогенизации еще несколько столетий назад. На нашей планете ему было слишком интересно, чтобы просто так ее покинуть.

А сверхъестественно многосторонний скептицизм в разных областях, в результате которого и был раскрыт подпольный социолог? По иронии судьбы, настойчивые и упорные попытки ИскИна дискредитировать все паранормальное как раз и должны были отвратить человечество от поисков инопланетян, реальных или виртуальных.

Но я еще не ответил на вопросы Скептика. Папе на это хватило бы восьми слов или даже меньше. Для меня, как для мамы, осмысленный ответ - это скорее путь, чем место назначения.

- Что теперь? - вопрос Келли отличался краткостью, которой гордился бы отец.

- Мы в офф-лайне? - В голове у меня ухало, на сей раз без алкоголя.

Она указала на выложенную в ряд нашу коллекцию сотовых. Крошечные экранчики на них погасли. Мониторы стояли темные, и лампочки, показывающие, что компьютеры включены, тоже не горели.

- Вот уж точно, что теперь? - согласился Найджел. - Что подумают о нашей «домашней работе» власти? - Он нервно хохотнул. - То есть если мы знаем, к каким властям обращаться. Я, например, понятия не имею.

Возможно, у меня разыгралось воображение, но почему-то я засомневался.

- Почему вы оба на меня смотрите? Ждете решения?

- Ага.

- Да.

Здрасьте, почему я?!

- Послушайте, вы сами-то верите, что мы разговаривали с инопланетным искусственным интеллектом-социологом, свободно бродящим по интернету? - Два задумчивых кивка. - Полагаю, вы считаете это вопросом социологии?

Опять два кивка, на сей раз решительных.

Заявление, да еще доказуемое, что внеземной разум действительно существует, может произвести (и произведет) эффект разорвавшейся бомбы. Да, у нас есть подтверждение, но не стопроцентно бесспорное: любое «доказательство» будет зависеть от того, когда и как ИИ, которого мы окрестили Скептиком, пойдет на следующий контакт.

Не попадут ли наши заверения в копилку знаний об инопланетянах, которые так хочется разнести в пух и прах?

Тут я невольно зажмурился, вспомнив о прочих подобных инцидентах в истории. Революционному открытию Коперника, что Земля не есть центр мироздания, потребовались столетия, чтобы получить общее - и до сих пор не полное - признание. Дарвиновская теория эволюции остается спорной. Средневековые крещения, до недавнего времени предмет моего близорукого интереса… Да, кому, как не мне, знать, какими разрушительными могут стать сдвиги в мировоззрении. «Мы не одни» - на мой взгляд, это самый крупный сдвиг мировоззрения, какой только можно себе представить.

- Брайан… - голос у Келли был мягкий, но настойчивый. - Мы не можем жить-поживать, скрывая подобные факты. Оценка последствий - это, скорее, по твоей части.

И на каком основании, скажите на милость, мне принимать такое решение?

- Утро вечера мудренее, - солгал я.

- Как только вернулся от Келли, то сразу вышел в Сеть, - напечатал я.

Если решать мне одному, то нет и причин не продолжить разговор с глазу на глаз. В силу необходимости я не стал подсоединяться к тех-нопримочкам Келли. Любая предсказуемая опасность при возобновлении контакта грозила не мне.

- Хотя ты, конечно, это знаешь.

- Ты обо мне расскажешь? - спросил Скептик, как только я подключился из собственной квартиры и назвался автором недавнего разоблачения.

Ответил я быстро, хотя и с нехарактерной краткостью:

- Не знаю.

И после, казалось бы, бесконечных раздумий (хотя прошло лишь несколько секунд) изменил ответ на еще более краткое:

- Да.

И теперь вот уже два часа мучился над неизбежным следующим вопросом: «Почему»?

Все началось с того, что я упустил из виду Правило Второе: «Перед тем как делать, подумай». Я разоблачил Скептика, запоздало применив Правило Третье.