Керенский - Владимир Федюк

Уже в четвертом классе гимназии Керенский однозначно выбрал для себя карьеру артиста или оперного певца. Одно из писем родителям он так и подписал: «Сын ваш Александр Керенский. 14 лет от роду в 4 классе на пороге V к. Роста среднего, сложения изрядного, особенно зад (я без вас пополнел от экзаменов). Примет особых нет. Будущий артист императорских театров».[33] Оставим в стороне самоиронию, которой взрослому Керенскому будет так не хватать. Здесь интереснее другое, то, что, как нам кажется, помогает понять позднейшее поведение Керенского-политика.

Наше время не случайно называют эпохой господства ме-диократии. Средства массовой информации, и прежде всего телевидение, формируют поведенческие модели, которые находят миллионы подражателей. Конечно, сто лет назад все это еще не имело подобных масштабов. Тем не менее сторонние факторы, влияющие на поведение человека, существовали и тогда. Прежде всего это были книги. Люди в ту пору (мы имеем в виду, разумеется, прежде всего образованную часть общества) читали больше, чем наши современники, и круг чтения в значительной степени определял формирование личности. Но не менее важным инструментом в этом процессе был театр.

В случае с книгой читателю приходилось прилагать собственную фантазию, чтобы довершить облик и характер персонажа. Театр же предлагал готовый, законченный образ. Но до великой революции, совершенной К. С. Станиславским, русский театр находился в плену штампов и сценических условностей. В значительной мере они были неизбежны уже в силу несовершенства технологии. Публика на галерке с трудом могла различить мимику актеров. Отсюда и аффектированное поведение героев тогдашних пьес — любое чувство должно было быть подкреплено жестом, позой, движением. Если уж персонаж переживал горе, то он должен был плакать навзрыд.

Нельзя недооценивать влияния этого обстоятельства. Театр в России всегда был одним из любимых развлечений, будь то академическая сцена или базарный балаган. Еще более усугубило ситуацию появление кинематографа. В короткий срок кино превратилось в самое популярное развлечение. Но отсутствие звука на экране заставляло актеров доводить чувства своих героев до полного гротеска. Театр и кино рождали массовое подражание. В обычных житейских ситуациях люди заламывали руки, падали на колени, и никому это не казалось странным или искусственным. Бурное проявление эмоций было обычным делом, рыдающий мужчина или картинно падающая в обморок женщина вызывали скорее сочувственное, нежели ироническое отношение.

Можно понять, почему подросток Саша Керенский горько плакал в день похорон царя. В этом не следует искать проявление какого-то глубокого монархизма, просто так принято было выражать горе. Керенский с его артистической натурой в полной мере усвоил весь набор этих условных символов. Ко всему сказанному следует добавить, что сценический опыт Керенского ограничивался школьной «самодеятельностью», которая доводила актерские штампы до полной карикатуры. Но, как ни странно, эта ходульность, это откровенное переигрывание в будущем очень помогут Керенскому-адвокату, а Керенского-политика вознесут вообще до небес. Жесты оратора, интонации, его постоянный надрыв переводили не очень грамотной аудитории непонятные слова в понятные чувства.

Мы еще много будем говорить о специфическом ораторском таланте Керенского. Пока можно сказать одно: «актер императорских театров» из него явно бы не вышел. Избери он сценическую карьеру, ему бы не уйти дальше провинциальных подмостков. Однако детские мечты и ушли вместе с детством. Саша Керенский еще с удовольствием играл в гимназических спектаклях, но будущее свое мыслил иным. Честолюбие склоняло его к юридическому факультету — это давало возможность пойти по государственной службе или сделать выбор в пользу свободных профессий. Но Керенский-старший хотел для сына профессии более спокойной и основательной и потому настаивал на истории и классической филологии.

Весной 1899 года для гимназиста Керенского настала пора выпускных экзаменов. Он был одним из трех человек в классе, кто заканчивал гимназию круглым отличником. Первый экзамен был по Закону Божьему. Керенский вытянул билет «Создание человека по образу и подобию Божьему». Результат — оценка «отлично». На экзамене по словесности он отвечал по вопросу «Происхождение романа. Роман Сервантеса. Общечеловеческое значение „Дон-Кихота“». Опять «отлично». Билет на экзамене по истории был сформулирован так: «Уничтожение местничества. Перемены в русском обществе перед появлением Петра Великого. Положение женщины». В итоге — снова «пять».[34]

Гимназию Александр Керенский закончил с золотой медалью. В начале июля он в сопровождении матери (отца не отпустили неотложные дела) выехал в Санкт-Петербург. С ними ехала и старшая сестра Александра Анна, намеревавшаяся поступить в консерваторию. Вдогонку по почте полетела характеристика, адресованная ректору столичного университета. В ней говорилось, что гимназист Керенский «имеет очень хорошие способности и выдающееся умственное развитие; к учебным занятиям в гимназии относился с примерным усердием и аккуратностью, с особенным интересом занимался ис-торико-литературными предметами и отличался начитанностью. Характер имеет живой и впечатлительный».[35] В жизни Керенского начиналась новая страница.

УНИВЕРСИТЕТ

Петербург поначалу встретил Керенских неприветливо. Лил проливной дождь, на улице было холодно, несмотря на конец августа. У всех троих немедленно начался насморк. Первые два дня гости из Туркестана безвылазно просидели в полутемном гостиничном номере, с тоской вспоминая ташкентское солнце. Но уже очень скоро круговорот столичной жизни закрутил юного провинциала. Для Керенского, еще недавно планировавшего для себя карьеру артиста, непреодолимым соблазном стали театры. Мариинский театр не произвел на него особого впечатления, зато в Александринском он пересмотрел весь репертуар. Не оставлял Керенский вниманием и иные столичные подмостки. В Литературно-Артистическом театре он видел Долматова в «Смерти Иоанна Грозного». Всей семьей Керенские ходили смотреть знаменитого Орленева в «Царе Федоре Иоанновиче».

С зачислением в университет тоже все складывалось непросто, и Надежде Александровне пришлось пустить в ход «тяжелую артиллерию» в лице министерских знакомых мужа. Наконец Александр Керенский был официально внесен в списки студентов историко-филологического факультета.

В ту пору большинство студентов предпочитали жить в дешевых меблированных комнатах, каких было много на Васильевском острове. Университетское общежитие популярностью не пользовалось, так как считалось, что оно находится под надзором полиции. Поначалу Керенский тоже намеревался сделать выбор в пользу меблированных комнат, однако изменил свои планы и отдал предпочтение общежитию. Первое в России общежитие для студентов — Александровская коллегия — располагалось внутри университетского двора в Филологическом переулке. Отсюда открывался вид на набережную Невы, а за рекой как раз напротив сверкал золотой купол Иса-акиевского собора, виднелись здание Сената и адмиралтейский шпиль. Эти имперские декорации завораживали вчерашнего ташкентского гимназиста, что и предопределило его выбор в пользу общежития.