Табу для мажора - Злата Романова

из-за моих напряженных отношений с отцом, а он все давит и давит, бля! Я думал, что получив мое согласие на этот нелепый договорной брак со Стужей он ослабит вожжи, но куда там! Мой старик настаивает на том, чтобы я влился в семейный бизнес, а мне это на хер не упало. Я не хочу заниматься этим и он прекрасно это знает, но продолжает свои манипуляции, шантажируя меня деньгами. И я бы рад послать его с его наследством, но деньги мне нужны, я же не могу жить, как нищий, на среднестатистическую зарплату от какой-нибудь подработки. Да я даже на оплату универа не потяну, вот и решил до выпуска, до которого всего год остался, делать вид, что я более-менее послушный сын. А дальше уже буду воплощать собственный бизнес-план в жизнь.

– Фед, мы с тобой вечером поболтаем, – пытается утрясти конфликт Аришка, улыбаясь мне. – Дай девочкам позагорать, я уже предупредила родителей, чтобы пока не совались сюда, если не хотят шокирующий вид на свою полуголую дочь.

– Мне стоит начать беспокоиться из-за ваших голых посиделок? – ухмыляюсь я. – Ты ведь не пытаешься отбить мою невесту?

– Не пытайся быть забавным, выходит жалко, – фыркает Стужа.

Вместо ответа я беру телефон и щелкаю ее фото. Она даже рот открывает от шока.

– Какого черта ты делаешь?

– Скидываю в группу наших ботанов из универа. Они все равно не поймут, что модель средненькая, они голых баб в жизни не видели, так что и тебе порадуются.

– Ах ты гад ползучий! А ну живо удалил меня! – вскакивает на ноги Стужа, тянясь к моему телефону.

– Ты повторяешься, неужели и правда кроме гада ничего придумать не можешь? – демонстративно кладу его в карман своих шортов, а сам тайком бросаю взгляд на ее раскачивающиеся в этом откровенном купальнике сиськи. На удивление приличные на таком маленьком, тщедушном тельце.

– Дубов! – рычит она, глядя на меня снизу вверх и вот ни капельки не впечатляя, как крошка чихуахуа, тявкающая на овчарку.

– Я.

– Фед, я тебя предупреждаю, – наступает на меня Стужа, но мне пофиг на ее смешные угрозы.

– Ну вот что ты можешь мне сделать, Стужа? – спрашиваю у мелкой дурехи. – Лучше иди, ложись, пока солнце не село. Обещаю удалить тебя сразу, как доставлю фото адресатам. Мне такие напоминания о тебе в телефоне не нужны.

– Я могла бы наблюдать за вами весь день, – веселится Аришка, демонстративно потягивая свой мохито.

Стужа продолжает зло пыхтеть, а потом как-то выпрямляется и резко разворачивается, взмахивая волосами и крутя задницей, пока идет обратно к своему шезлонгу с таким видом, словно она тут королева, блин. Знаю-знаю я эту ее привычку надевать маску самоуверенной сучки, чтобы скрыть эмоции. Даже настроение улучшается от того, что настолько ее задел. Весело присвистывая, я иду обратно к дому, чтобы поесть предложенную мамой еду. Все равно выходил, чтобы просто с сестренкой поздороваться, давно ведь не виделись. А Стужу так, ради развлечения побесил. Вот уж я ей задам еще, у нее до моего отъезда продыху не будет!

* * *

Я решаю почитать пару глав новой книги перед сном, но увлекаюсь и в итоге не сплю до трех утра, пока вся в слезах не дочитываю последнюю строчку. Мне не дает покоя мысль, что я могу чувствовать такие эмоции, читая о чужой любви, но при этом неспособна испытать ничего подобного сама. Потому что в моей жизни не было даже пресловутой первой, невинной влюбленности, которой некоторые переболели еще в детстве.

Мысли настолько захватывают меня, не давая уснуть, что я решаю выйти на улицу, к воде. На мне лишь короткий комбинезон для сна, так что я захватываю с собой одеяло, чтобы не продрогнуть, и радуясь тому, что мне выделили спальню на первом этаже, выхожу через задние двери к сетке, протянутой по типу огромного гамака прямо над водой. На улице темно, потому что на ночь выключают освещение, но на небе горят звезды, которые хоть и мало освещают, но дарят прекрасный вид. Подойдя к краю деревянного настила, я вижу, что Ари, как и собиралась, свалила на сетку несколько больших подушек, чтобы было удобнее, и плюхаюсь прямо в эту мягкую кучу, приземляясь на что-то очень твердое.

– Блядь, что за нахуй?! – разносится по всей округе злющий голос Дубова, пока я с испуганным вскриком отползаю подальше, держась за ушибленное бедро. – Стужа, что за тупые шутки?

– Что ты тут делаешь? – рассерженно шиплю на него, осознав, что этот гад занял мое любимое место.

Вместо ответа Фед хватает меня за руку и грубо дергает к себе, из-за чего я валюсь на него, не удержав равновесие. Воздух выбивает из легких, когда моя грудь ударяется о его твердую грудину, и пользуясь моей растерянностью, Фед одним движением подминает меня под себя, нависая сверху тяжеленной громадиной.

– Слезь с меня, придурок! – пытаюсь оттолкнуть его, но он слишком силен.

– Разве ты не за этим пришла? – издевается урод, заламывая мои руки мне за голову и наклоняясь ближе.

Я задыхаюсь от паники и адреналина, чувствуя, как его крепкое тело непозволительно близко прижимается ко мне, а дыхание обжигает губы. Он слишком близко, так близко, как никогда не позволял себе раньше намеренно, и это что-то совершенно дикое в моем восприятии.

– Я не знала, что ты здесь! – держусь за свою злость, чтобы не поддаться постыдному страху. – Отпусти меня немедленно!

Я никогда не находилась в такой ситуации, когда ко мне применяли силу. Фед очень сильно недолюбливает меня. Возможно, даже ненавидит. Кто знает, что ему может прийти в голову? Он ведь агрессор, он может перейти грань просто потому, что в нем взыграли инстинкты.

– Ты слепая, Стужа? – спрашивает Дубов, продолжая загораживать мне небо своим телом. Я словно прижата огромной черной тенью и то, что вокруг так темно, лишь еще больше подпитывает мой страх. – Я не спал, когда ты подошла и видел, что ты специально прыгнула на меня.

– Я прыгнула на подушки, а ты с ними сливался, идиот! – брыкаюсь в его руках, пытаясь сбросить с себя. – Я тебя не заметила!

– И что же ты здесь тогда делала? – даже не думает отпускать он, прижимая своим бедром мои ноги.

Чувствуя слои ткани между нами, я чувствую облегчение от того, что он, видимо, полностью одет, в отличие от меня. Но разве одежда может стать помехой, если он задумал что-то сделать со мной?

– Фед, мне больно, – пытаюсь смягчить его, притворившись покорной. – Отпусти, пожалуйста! Ты все не так понял, я