Тирания меньшинства. Почему американская демократия достигла точки перелома - Steven Levitsky;Daniel Ziblatt;

все изменилось в конце 1990-х годов. Азиатский финансовый кризис 1997 года подорвал общественную поддержку основных партий, особенно демократов, что позволило аутсайдеру бизнес-магнату Таксину Шинаватре и его недавно созданной партии Thai Rak Thai ("Тайцы любят тайцев") одержать победу на выборах 2001 года.

Таксин был неоднозначным премьер-министром, чье правительство подверглось многочисленным обвинениям в коррупции. Но он также был проницательным политиком, понимавшим, что политика, направленная на бедные сельские регионы севера, может принести пользу избирателям. В 2001 году Таксин провел предвыборную кампанию, предложив новый "социальный контракт", включавший трехлетний мораторий на долги фермеров, гранты, призванные помочь деревням диверсифицировать свою экономику, не ограничиваясь выращиванием риса, и амбициозную программу всеобщего медицинского обслуживания. И он добился своего. Его правительство потратило миллиарды долларов на государственную политику, направленную на более бедных избирателей, превратив Таиланд в одну из первых стран со средним уровнем дохода в мире с всеобщим здравоохранением. Уровень бедности резко снизился, особенно в сельских районах, и впервые за несколько десятилетий снизился уровень неравенства.

Социальная политика Таксина принесла свои плоды на избирательных участках. На выборах 2005 года его партия Thai Rak Thai набрала поразительные 60 % голосов, почти втрое больше, чем демократы, занявшие второе место. Внезапно демократы не выдержали конкуренции. Когда Таксин, столкнувшись с растущей критикой своих финансовых дел, назначил новые парламентские выборы в 2006 году, демократы начали колебаться в своей приверженности демократическим нормам. Они бойкотировали выборы (Таксин снова победил с большим отрывом), и вскоре после этого Конституционный суд признал выборы недействительными. Через несколько месяцев военные захватили власть в результате переворота, вынудив Таксина бежать в изгнание, чтобы избежать ареста. Хотя военные назначили новые выборы на 2007 год, они запретили партию Таксина Thai Rak Thai.

Запрет не сработал. На выборах 2007 года победила Партия народной власти - новая партия, выступавшая в качестве замены Thai Rak Thai и изгнанного Таксина. Когда эта партия также была распущена, сторонники Таксина объединились в третью партию, Pheu Thai. Под руководством сестры Таксина, Йинглак Шинаватры, они победили на парламентских выборах 2011 года, получив почти в два раза больше мест, чем демократы.

Теперь казалось, что демократы не способны выиграть свободные и честные выборы. Несмотря на тесные связи с монархией и поддержку тайского истеблишмента, они проигрывали пять раз подряд в период с 2001 по 2011 год.

Но не только бесперспективность выборов демократов вывела их образованных, профессиональных и принадлежащих к среднему классу сторонников на улицы в 2013 и 2014 годах. Не только гнев избирателей по поводу предполагаемой коррупции в правительстве Йинглак или предложенного законопроекта об амнистии, который позволил бы изгнанному Таксину вернуться в Таиланд. Гнев имел более глубокие корни: Бангкокская элита все больше возмущалась изменением баланса власти, богатства и статуса в тайском обществе. Долгое время они занимали верхние строчки в политической, экономической и культурной иерархии Таиланда. Самые престижные университеты находились в Бангкоке. Состоятельные люди отправляли туда своих детей или в университеты Великобритании и США. Эти элитные учебные заведения, в свою очередь, были главным путем к престижным должностям в частном секторе и правительстве. Хотя в XX веке правительства сменяли друг друга с удивительной частотой, круг элиты с высоким статусом оставался стабильным и замкнутым.

При Таксине ситуация начала меняться. С 2001 года доля бедных слоев населения в национальном доходе росла, сокращая неравенство, но ущемляя городские средние слои. Таксин и Йинглак, как никто до них, мобилизовали бедные слои населения в сельской местности, нарушив уютный мир, сосредоточенный в Бангкоке, который господствовал в тайской политике на протяжении десятилетий. Несмотря на то что репутация Таксина была омрачена обвинениями в коррупции, уклонении от уплаты налогов и злоупотреблении властью, постоянный успех его движения на выборах не оставлял сомнений в его неизменной популярности.

Что действительно потрясло бангкокскую общественно-политическую элиту в связи с победами Таксина, так это то, кто побеждал на другой стороне. Наследница бангкокского пива Singha Читпас Бхиромбхакди, гламурный пехотинец протестов 2014 года, уловила эти настроения, когда заявила в интервью The Japan Times, что тайцам не хватает " истинного понимания" демократии, "особенно в сельских районах". Другой высокопоставленный участник протестов, Петч Осатануграх, известный деятель культуры и генеральный директор тайской компании по производству энергетических напитков, сказал журналисту: " Я не совсем за демократию.... Я не думаю, что мы готовы к ней. Нам нужно сильное правительство, как в Китае или Сингапуре - почти как диктатура, но для блага страны". Большинство протестующих разделяют эту точку зрения. В 2014 году 350 протестующих спросили, согласны ли они с утверждением "Тайцы еще не готовы к равному избирательному праву". Только 30 % респондентов заявили, что это утверждение "серьезно оскорбляет принципы демократии", а 70 % либо согласились с ним, либо сказали: "Мы должны принять его реальность".

Для многих тайцев, занимающих более высокое положение, сопротивление демократии было вызвано страхом быть вытесненными. Если раньше городские средние слои были защитниками демократических норм в Таиланде, то в первом десятилетии XXI века, по наблюдениям писателя Марка Саксера, они вскоре

оказались в... меньшинстве. Мобилизованные ловкими политическими предпринимателями, теперь периферия легко побеждала на всех выборах. Не зная о росте среднего класса в сельской местности, требующего полноценного участия в социальной и политической жизни, средний класс в центре воспринимал требования равных прав и общественных благ как "жадность бедных".

Именно эти настроения питали протестующих в 2013-14 годах. Их главной целью, по словам политолога Дункана Маккарго, было возвращение в " воображаемую доТхаксиновскую эпоху, в которой правящая сеть и ее сторонники [могли] все еще определять ситуацию, а провинциальные избиратели [могли] быть маргинализированы".

Многие представители среднего класса, выступавшие за демократию в 1990-е годы, теперь испугались ее последствий. Вот почему, когда премьер-министр Йинглак попыталась успокоить протесты, назначив новые выборы на 2014 год, демократы отвергли ее призыв и бойкотировали выборы. На самом деле, протестующие и их союзники из числа тайских демократов не боялись ничего больше, чем свободных и честных выборов. Именно поэтому демократы, которые когда-то яростно выступали против переворотов и абсолютистской королевской власти, спокойно поддержали переворот 2014 года, а затем присоединились к возглавляемому военными правительству. Когда демократия породила движение, бросившее вызов социальному, культурному и политическому господству бангкокской элиты, демократы выступили против демократии.

Страх - вот что часто движет поворотом к авторитаризму. Страх потерять политическую власть и, что, возможно, еще важнее, страх потерять свой доминирующий статус в обществе. Но если страх может подтолкнуть основные партии к повороту против демократии, то что именно он заставляет их делать? В Таиланде нападавших на демократию было легко определить: в двенадцатый раз в истории страны власть захватили военные. Но в более