Путь к Порогу - Роман Злотников

Правда, сколько ни искал Кай в городке и в его окрестностях, ни великанов, ни троллей, ни огров, ни злых колдунов не обнаружил. Есть гномы, которых закон королевства защищает почти так же, как и людей. Есть Арарн-ведьмак. Он хоть и маг, но не злой. Вспыльчивый, конечно, и раздражительный. Когда спешит по каким-нибудь своим делам по городской улице, склонив голову в высоком колпаке, украшенном багровыми языками пламени, скрестив руки на груди, можно разглядеть искры, вылетающие из-под полы его длинной мантии. Арарн — единственный маг в округе. Вообще-то дедушка говорил, что по уставу Ордена Королевских Магов полагается каждому городу иметь представителя каждой из четырех Сфер, но ведь этим четверым платить надо о-го-го сколько, и не всякий город может себе это позволить. Тем более такой захолустный, как Мари…

Троллей, говорят, видели на дальних Вонючих болотах, но до болот два дня пути, да и победить тролля, даже парочку — совсем не выдающееся деяние.

Трудно в городке Мари найти достойное дело для того, кто всем сердцем желает стать рыцарем. Не представилось еще случая Каю и его друзьям. Бин и Перси тоже мечтают о ратной доле, но все чаще и чаше Каю кажется, что их выбор — вовсе не выбор сердца, а простое желание почета и уважения, которого в жизни от людей добиться ох как сложно. У них с Каем уговор. Как только он совершит подвиг и пройдет посвящение, они тут же отправятся в странствия на поиски чудовищ, угрожающих жизни добрых людей. Как и папенька Кая. Все втроем отправятся. Тогда-то Бину и Перси представится возможность на деле доказать готовность стать рыцарем.

Почему-то то, что Каю первому удастся совершить подвиг, сомнений ни у кого не вызывало.

Откровенно говоря, полгода назад у Кая, Бина и Перси был шанс совершить нечто такое, о чем долго бы говорили в городке. В тот день они забрались далеко в лес не в поисках подвига, если честно, а в поисках земляники. Матушка Перси послала сына, а с ним пошли и Кай с Бином. На обратном пути они наткнулись на лесную ведьму. К счастью для них, ведьма оказалась полностью свихнувшейся старухой (с лесными колдуньями такое часто бывает: долгое одиночество, злые помыслы и беспрестанные занятия магией губительно действуют на человеческий мозг), поэтому мальчишки и не могли сказать точно, кто испугался сильнее — они или ведьма. Старуха, пронзительно взвизгнув, кинулась прочь. Высоко подпрыгнув, она заметалась по нижним ветвям деревьев, истошно завыла — сорванные листья и клочья ветхой одежды полетели в разные стороны. Забираясь все выше, перепрыгивая с ветки на ветку, она стремительно теряла человеческое обличье, и уже через минуту вой превратился в жуткое шипение, лишившееся одежды тело покрылось густой шерстью — и дикая лесная кошка скрылась в лесу.

А мальчики опомнились только на опушке леса. Кай, в руках которого была корзинка с ягодами, конечно, ее потерял. Последствия неожиданной встречи для Бина и Перси оказались еще серьезней. Перси обмочился, а Бин неделю не мог выговорить ни слова, да еще недели две потом заикался.

Но это случилось полгода назад, когда они были зелеными сопляками. Теперь им по девять лет, а Бину — почти десять. Теперь у каждого — меч, вырезанный из сосновой ветки, с заточенными краями и острым, как иголка, концом. Таким мечом, наверное, можно проткнуть человека, если ударить посильнее. Да и просто рубануть — мало не покажется. Вот Асколу не показалось…

Этот великовозрастный дурак, которому вообще-то уже полагалось интересоваться девками, а не верховодить кучкой малолеток, давно привязывался к ним. Непонятно, что его бесило больше всего: деревянные мечи на поясах, игры, в которые они играли только втроем, никого больше не принимая, или что-то еще, но с какого-то времени Аскол просто не давал им прохода. Из какой-то интуитивной осторожности сын рыбника со своими прихлебателями предпочитал отлавливать мальчишек по одному, а если встречал троицу вместе, всегда отделывался парой язвительных замечаний — конечно, в том случае, когда, исходя из количества своей свиты, не бывал полностью уверен в удачном для себя исходе потасовки. Так и продолжалось до сегодняшнего дня…

…Впрочем, в этот вечер Кай забыл о паскудном Асколе, как только он скрылся из вида со всей своей «армией».

Огр — вот что волновало сейчас Кая. Настоящий огр, страшный и наверняка свирепый, то есть вполне подходящий, стоял между мальчиком и будущим посвящением.

— Наверное, полночь уже, — проговорил Бин.

— Я есть хочу! — проныл Перси и погладил себя по животу, который вполне явственно отозвался голодным бурчанием.

Кай ничего не ответил. Глаза его следили за огром, который молча сидел посреди гудящего трактира, а разум, кажется, витал где-то далеко. Время от времени дверь трактира хлопала — все меньше посетителей входило, все больше покидало веселую гулянку.

— Кай, а Кай, — толкнули его в плечо.

Мальчишка неохотно обернулся.

— Матушка мне велела пораньше дома быть, — сказал Бин, пожимая плечами от ночного холода. — Чего-то неможется ей, а очаг развести некому. Может, он до утра сидеть будет, что ж нам, так и ждать до утра?

— А я сейчас от голода помру, — сообщил Перси. — Пошли отсюда, а?

Кай куснул губу.

— Ну вы и… — начал он и махнул рукой: — Идите, чего уж.

— А ты? — осведомился Перси. — Твоя-то матушка тебя, наверное, тоже заждалась.

Кай не ответил. Матушка, конечно, ждет. А может, она подумала, что он отправился в ночной караул с дедушкой Гуром? Дедушка не раз уже обещал. Правда, в этом случае все равно следовало бы отпроситься. Но… Огр же! Настоящий огр сидит всего в нескольких шагах. Нет, нельзя сейчас уходить. Если он сейчас уйдет, а наутро узнает, что чудовище сожрало кого-нибудь?

— Идите, — кивнул Кай и снова повернулся к окну, — сам справлюсь.

Мальчишки потоптались еще, потом Кай, в очередной раз подняв ногу, чтобы растереть онемевшую от холода босую пятку, вдруг ощутил, что остался один.

— Ну и что, — вслух буркнул он и повторил: — Сам справлюсь.

Трактир шумел. Рыжий менестрель под общий гогот залихватски выкрикивал какие-то куплеты, в смысл которых Кай не вслушивался. А огр все сидел и сидел за столом. Небо потемнело и, съежившись от ночной прохлады, вроде бы стало меньше. Ну и пусть, что Бин и Перси ушли. Сегодня необычный день. Матушка говорила: удача одна не ходит. Значит, если день начался с победы, то победой он и закончится. Мало-помалу мысли мальчика возвращались к сегодняшнему утру…

— Вот он, — сказал Бин, раздвигая колючие ветки шиповника. — Идет, гадина!