Поместье «Любовный каприз» - Леклер Дэй

— Но учтите, если ваш метод окажется неэффективным, я не буду чувствовать себя обязанным уступать вашим просьбам. Договорились?

— Могу я задать вам еще один вопрос? Вы перфекционист, мистер Мейсон? И ожидаете такого же совершенства от своих подчиненных?

От Джека не ускользнуло, что Аннелиза вновь вернулась к официальной форме обращения, и он догадался почему. Девушка не могла вырваться из его хватки, так как это означало бы, что она признает свое поражение в этой небольшой схватке, но своим вопросом хочет хоть как-то увеличить расстояние между ними.

— Я ведь просил обращаться ко мне по имени, — напомнил Джек. — А отвечая на ваш вопрос, говорю «да». Я плачу своим подчиненным достаточно, чтобы ожидать от них совершенства.

Аннелиза смотрела прямо на него. Хотя она отлично владела собой, но не подозревала, что глаза выдают ее, меняя цвет каждый раз, когда менялось ее настроение. В эту минуту цветом они походили на червонное золото.

— Тогда я постараюсь отработать каждый цент того жалованья, которые вы мне платите.

Взгляд Джека опустился на ее губы — полные, чувственно-красные губы, еще более влекущие, чем легендарное яблоко, которым Ева искушала Адама.

— Ловлю вас на слове, — сказал он. Искушению вкусить запретный плод было невозможно противиться. И Джек не стал бороться с собой. Эта девушка будила в нем какие-то древние инстинкты, глубоко сокрытые под оболочкой цивилизованного человека. Ему хотелось разбудить тот вулкан страсти, который, он чувствовал, бушует в Аннелизе и который она так старательно пытается скрыть даже от самой себя. Джек жаждал ее огня, слишком долго он обходился без женского тепла.

Задается ли Аннелиза вопросом, мелькнуло у него, куда может завести их объятье? Если так, то он способен избавить ее от догадок. Первый шаг на пути осуществления его брачных намерений был сделан. Аннелиза искренно желает помочь Изабелле, поэтому она останется ровно столько, сколько потребуется, чтобы убедить миссис Локк и людей из общества, что для Изабеллы будет лучше, если она будет жить с ним.

Теперь пора приступить ко второй части плана. Надо сделать так, чтобы Аннелиза сама захотела стать его женой. Джек наклонил голову и поймал ее губы своими губами. Частично он ожидал, что она постарается вырваться, но, к его радости, Аннелиза не пошевелилась, ответив на его поцелуй с неожиданной для него нежностью. Ее губы слегка приоткрылись, и поцелуй стал более глубоким.

И Джек потерял свою хваленую способность мыслить рационально. Он мог думать лишь о девушке, которую держал в своих объятьях, и о том, как быстро он сумеет снять с них обоих одежду, чтобы на пути двух разгоряченных тел не было никаких преград.

Он опустил руки ей на бедра и прижал Аннелизу к себе.

Из ее горла вырвался стон. Аннелиза положила ладони ему на плечи и прошептала:

— Джек…

В ее голосе звучала неприкрытая страсть, и остатки самоконтроля Джека развеялись.

Он взял Аннелизу за руку и с силой потянул за собой к заваленному подушками дивану, стоящему напротив окна.

Аннелиза ударилась о край дивана бедром и потеряла равновесие. Джек усмехнулся, однако не сделал попытки помочь ей удержаться на ногах, намереваясь последовать за ней на подушки, но в эту минуту до его ушей донесся шум. Ошибки быть не могло. Из динамика прибора, прикрепленного на поясе, раздалось детское хныканье.

Джек удержал Аннелизу от падения. Их глаза встретились. Бесконечно долгую секунду они смотрели друга на друга. На лице Аннелизы проступило выражение шока и недоверия, но Джек не мог сказать, шокирована она своим или его поведением.

Девушка шумно выдохнула и покачала головой, словно избавляясь от наваждения.

— О боже мой… Мистер Мейсон, это больше не должно повториться. Вы меня слышите?

— Отлично слышу. Но знаете, — он провел пальцем вдоль ее скулы, наблюдя за тем, как в золотистых глазах вспыхивает страсть, которую Аннелиза всеми силами пыталась подавить, — это произойдет снова хотя бы по одной причине.

— И что это за причина? — вздернув подбородок, спросила она.

— Вряд ли мы сможем удержаться от того, чтобы не дотронуться друг до друга, — доверительно сообщил Джек и вышел из комнаты, хотя ему стоило невероятных усилий выпустить Аннелизу из своих объятий.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Свернувшись клубочком, Изабелла лежала посередине огромной постели в окружении гор подушек, кукол и мягких игрушек.

Джек сел на край постели. Почти сразу за ним в комнату нерешительно вошла Аннелиза.

— Привет, крошка-матрешка, — тихо сказал Джек. Это прозвище придумала Изабелле Джоан, и когда племянница его слышала, она успокаивалась. — Выспалась?

Изабелла смотрела на него отсутствующе — такой взгляд был абсолютно несовместим с пятилетней девочкой. В ее зеленых глазах блестели слезы. Но она все же кивнула, отвечая на вопрос Джека, и повернулась в сторону Аннелизы.

Джек внутренне напрягся, ожидая услышать ее крик при виде своей новой няни, как она поступала до этих пор, однако Изабелла молчала, выказывая полное безразличие.

Джек вздохнул.

— Изабелла, это Аннелиза. Она твоя новая няня. Мы проведем этот день вместе, чтобы вы могли познакомиться друг с другом.

Неожиданно Джек припомнил слова Аннелизы и внимательно оглядел спальню Изабеллы, оценивая ее по-новому.

Спальня была роскошно обставлена, но напоминала скорее отдел дорогого игрушечного магазина, чем уютную детскую комнату. Аннелиза была права. Все это разноцветье раздражало, а никак не успокаивало. Проклятье, почему он прежде этого не замечал?

— Ты не находишь, — осторожно произнес Джек, — что в твоей комнате очень мало места для тебя самой, не говоря уж о всех этих игрушках? Может, попросим твою новую няню помочь тебе разобраться с этим?

Изабелла хранила безучастное молчание.

— Вы правы, Джек. Здесь слишком много всего, — сказала Аннелиза и села на пол, чтобы ее высокий рост не пугал Изабеллу. — Уверена, что, если игрушки могли бы говорить, они бы захотели иметь собственную комнату, чтобы не сидеть друг у друга на головах. Как ты думаешь, Изабелла? Твои куклы хотят иметь отдельную комнату, в которой они могут дожидаться тебя, пока ты захочешь с ними поиграть?

На детском личике отразилось сомнение. Изабелла вопросительно посмотрела на Джека. Тот улыбнулся и кивнул.

Изабелла перевела взгляд на Аннелизу и скопировала его жест.

— Ну что ж, тогда почему бы тебе не положить всех своих любимых кукол на кровать, чтобы мы могли с ними познакомиться? — мягко предложила Аннелиза. — А для всех остальных мы поищем другую комнату.

Изабелла мигом соскочила с кровати и закружилась по спальне. Она подхватила фарфоровую куклу, которая знавала лучшие времена, и заботливо положила ее на кровать. Затем, к удивлению Джека, снова посмотрела на Аннелизу, словно ожидая дальнейших указаний.

— У тебя только одна любимая кукла? — спросил Джек, не понимая, почему кивок Изабеллы вдруг вызвал у него страх. — Может, у тебя есть… — Он умолк на полуслове, заметив, как Аннелиза покачала головой, призывая его к молчанию.

— А какие твои любимые мягкие игрушки? — поинтересовалась Аннелиза. — Твоя кукла не будет скучать без своих друзей?

Игрушек оказалось три: потрепанный щенок, кошечка и устрашающего вида лев. Следующие полчаса Аннелиза занималась тем, что вместе с Изабеллой выбирала еще несколько игрушек. В конце концов их набралось две дюжины.

— Все эти игрушки она привезла с собой, — сказал Джек вполголоса, обращаясь к Аннелизе, но для этого ему сначала пришлось проглотить комок в горле. — Она провела у меня в доме три месяца вместе с сотнями игрушек, но не выбрала из них ни одну.

Джек с трудом закончил предложение, чувствуя, как его охватывает горечь и боль утраты. И в самом деле, разве все эти игрушки могли заменить Изабелле Джоан и Пола? О каком сравнении вообще может идти речь! Он бы отдал все свои миллионы до цента, чтобы вернуть сестру и Пола, но это было неподвластно даже ему. Поэтому Изабелла так сильно была привязана к своим старым игрушкам, напоминавшим ей о прежней жизни. И поэтому он сам цеплялся за Изабеллу.