Катастрофа под Киевом - Илья Мощанский

Командование Южного фронта упустило и эту последнюю возможность, предоставленную судьбой. Оно по-прежнему требовало от 6-й и 12-й армий отходить на восток.

1 августа стал переломным днем в Уманском сражении. Утром генералы П. Г. Понеделин и И. Н. Музыченко доложили по радио Военному совету фронта и Ставке: «Положение стало критическим. Окружение 6-й и 12-й армий завершено. Налицо прямая угроза распада общего боевого порядка 6-й и 12-й армий на два изолированных очага с центрами Бабанка, Теклиевка. Резервов нет. Просим очистить вводом новых сил участок Терновка, Ново-Архангельск. Боеприпасов нет. Горючее на исходе»[21]. К этому времени 26-я армия отошла за Днепр, удерживая на его правом берегу ржищевский и каневский плацдармы. Начала отходить на юго-восток и 18-я армия — южный сосед группы Понеделина. Пала Умань. Большая часть 2-го механизированного корпуса на основании директивы командующего Южного фронта КА № 0024/оп от 25.07.1941 года также была выведена из боя. На 31 июля во 2-м мехкорпусе числилось 147 танков и бронеавтомобилей: 1 КВ, 18 Т-34, 68 БТ, 26 Т-26, 7 огнеметных танков, 27 Т-37, 90 БА-10, 64 БА-20. Однако значительная часть бронетехники 11-й танковой дивизии генерал-майора Г. И. Кузьмина (не менее 50 танков и бронемашин) осталась во вражеском кольце. Кроме частей 2-го механизированного корпуса от основных сил были отрезаны остатки 16-го механизированного корпуса, имевшего на 31 июля в своем составе 5 Т-28, 11 БА-10, один БА-20.

2 августа на реке Синюха, у Добрянки, 1-я танковая группа и 17-я армия вермахта замкнули кольцо окружения, а на другой день 16-я танковая дивизия и венгерский корпус соединились в Первомайске, создав еще одно кольцо. Однако командование Южного фронта и мысли не допускало, что его войска оказались в двойном «котле». Считая, что Понеделину с востока противостоят лишь танковая и моторизованная дивизии, генерал Тюленев приказывал ему «активными действиями в восточном направлении уничтожить прорвавшегося противника, занять и прочно удерживать рубеж Звенигородка, Бродецкое, Ново-Архангельск, Терновка, Краснополье». В действительности же против группы Понеделина только с востока наступали два корпуса 1-й танковой группы в составе шести дивизий, а также две пехотные дивизии, а с запада и северо-запада — часть сил 6-й армии, соединения 17-й армии и венгерский подвижный корпус.

С 4 августа окруженные оказались целиком и полностью предоставлены самим себе. Правда, командование Южного фронта пыталось перебрасывать им по воздуху боеприпасы, но, по свидетельству немцев — участников боев под Уманью, значительная часть сброшенных грузов попадала в их руки. Командование группы не теряло управление войсками и настойчиво пыталось вырваться из окружения. Самыми решительными и успешными были действия в ночь на 6 августа: 12-я армия пробивалась на восток, а 6-я — на юг. Однако группировка противника, особенно на юге, была настолько глубока, что преодолеть ее столь малыми силами оказалось невозможно. Отчаянные атаки в первые предутренние часы, да еще под проливным дождем, на какое-то время привели немцев в растерянность, что позволило советским войскам продвинуться на несколько километров. Но вскоре немцы опомнились: атаковавшим под напором превосходящих сил пришлось с большими потерями повернуть назад, в район Подвысокое. И здесь они продолжали сражаться. Историк 49-го горнопехотного корпуса, дивизии которого на себе испытали яростные атаки окруженных под Уманью, писал, что противник, «несмотря на безнадежное положение, не помышлял о плене»[22].

В районе населенного пункта Бабанка части 11-й танковой дивизии РККА приняли свой последний бой. Вырвавшиеся из окружения видели в этом районе более 50 наших танков и бронемашин. Подбитые и обгорелые, стояли они фронтом на запад. Возле них находилось много наших погибших танкистов и пехотинцев.

Последняя попытка была предпринята в ночь на 7 августа. Советским войскам удалось прорвать оборону 1-й горнопехотной и 24-й пехотной дивизий. На направление прорывов немецкое командование повернуло 16-ю моторизованную дивизию и полк СС «Вестланд». Днем сопротивление в основном было сломлено, хотя еще до 13 августа в лесу восточнее Копенковатое, по свидетельству немцев, продолжала сражаться группа командиров и красноармейцев.

Восстановить истинные масштабы потерь советских войск в сражении под Уманью из-за отсутствия документов, к сожалению, весьма затруднительно. Известно только, что 20 июля 6-я и 12-я армии насчитывали 129,5 тысяч человек[23]. А по данным штаба Южного фронта, на 11 августа окружения удалось избежать 11 тысячам человек, главным образом из тыловых частей[24]. Судя по немецким источникам, под Уманью было взято в плен 103 тысячи советских красноармейцев и 46 командиров[25], а число убитых русских, согласно ежедневным сообщениям Верховного командования вермахта, достигло 200 тысяч человек.

Из этого следует, что имеющаяся в настоящее время в распоряжении историков информация весьма противоречива, но, как бы там ни было, разыгравшаяся под Уманью трагедия глубокой болью отозвалась в сердцах многих советских людей, потерявших там своих родных и близких. Юго-Западное направление лишилось двух армий. В плен попали их командующие генералы П. Г. Понеделин и И. Н. Музыченко, 4 командира корпуса и 11 командиров дивизий. Погибли 2 командира корпуса, 6 командиров дивизий. Но и потери противника, по его собственному признанию, были неожиданно велики. К сожалению, автор не располагает сведениями об общих потерях германских войск под Уманью, известно, что лишь одна 4-я горнопехотная дивизия потеряла только убитыми 1778 человек.

Судьба попавших в плен под Уманью трагична. Сначала их разместили за колючей проволокой под открытым небом и только с наступлением зимы перевели в неотапливаемые казармы. Тем, кому все-таки удалось выжить в аду фашистского плена, после окончания войны пришлось испить еще одну горькую чашу — по возвращении на Родину.

Показательна в этом отношении судьба генерал-майора П. Г. Понеделина. В августе 1941 года, когда Сталину стало известно, что командующий 12-й армией сдался в плен, он приказал судить его. Понеделин был заочно приговорен к расстрелу.

С трагедией под Уманью непосредственно связан приказ Ставки Верховного главнокомандования Красной армии № 270, подписанный 16 августа. Вопреки истине в нем говорилось, что Понеделин «имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной как нарушитель военной присяги».

После войны генерал Понеделин — снова в тюрьме, на этот раз на Родине, а спустя пять лет он был расстрелян. Предлогом послужила записка, составленная им в первые дни плена в Ровенской тюрьме. В ней бывший командующий показал положение и численность своих войск на 4–5 августа 1941 года, а ведь эти сведения уже тогда утратили какую-либо ценность для германского командования.

Подобная же участь постигла и командира 13-го стрелкового корпуса генерала Н. К. Кириллова, также отмеченного в приказе № 270.

Во второй половине дня 7 августа в Бердичев, в штаб Рундштедта, где в это время находились Гитлер и Антонеску, главнокомандующий румынскими войсками, поступило сообщение о победе под Уманью. Фюрер ликовал. На радостях он одарил Антонеску высшей военной наградой — Рыцарским крестом и заверил его в том, что еще до наступления осенней непогоды немецкие войска успеют захватить важнейшие центры СССР, в том числе Москву и Ленинград.

Осада города

Одновременно с Уманской операцией на фронте под Киевом шли бои переменного значения. Потерпев неудачу в прорыве укрепрайона с запада, германское командование решило захватить Киев обходом с севера и юга. Противник предусматривал нанести главный удар силами своей 6-й армии севернее Житомира в направлении Малина, выйдя в тыл нашей 5-й армии. Одновременно частью сил 6-й армии и 1-й танковой группы он планировал прорвать оборону нашей 26-й армии на рубеже Фастов — Тараща и овладеть Киевом с юга.

16 июля сильному удару подверглись войска 5-й армии. Наращивая силы, противник стремился развить успех в направлении Малина.

Командование фронтом приняло решение нанести удары силами 27-го стрелкового корпуса из района северо-восточнее Малина на Брусилов и силами 26-й армии из района восточнее Белой Церкви также в направлении Брусилова. Предполагалось уничтожить противника на подступах к Киеву и обеспечить отвод основных сил фронта с рубежа Бердичев — Острополь — Летичев.

На рассвете 16 июля, после артиллерийской подготовки, части 27 ск перешли в наступление. Преодолевая упорное сопротивление противника, они к исходу 4-го дня продвинулись на 30 км и вышли на рубеж Радомышль — Макаров.