У красной реки - Белгей Серов

или очередному выговору. А получилось так, что Коллегия предлагает ему сменить работу. И предлагает ли?

— Почему именно я?

— Вопросы, вопросы…Скажу лишь, что не всем предоставляется такая возможность.

Да, вопросов было много. Они, словно плотный рой мелких насекомых, носились в голове 469-ого. Но это было не собеседование в располагающей атмосфере с кружечкой ароматного кофе. Каждый вопрос здесь был как шаг по минному полю.

— У меня есть время подумать?

Чиновник достал небольшие песочные часы и, молча, перевернул их. Песок тонкой струйкой побежал вниз. С одной стороны, он будет помогать тем, кого так сильно ненавидел. Внушать остальным рабочим ещё большую уверенность, что всё происходящее очень важно в первую очередь для них самих.

Но, с другой стороны, это была возможность сменить привычную рутину пусть на неизведанное, но что-то новое. И будет ли администрация довольна его отказом?

— Я согласен, — сказал 469-ый, когда часы были наполовину пусты.

— Мудрый выбор, — сказал чиновник себе под нос и начал писать что-то в папке.

469-ый не знал, что ему делать дальше. Продолжать ждать или можно было идти? Спустя три минуты он решил спросить:

— Можно идти?

— Доработаешь неделю за конвейером. Потом с тобой свяжутся. И постарайся до тех пор не попадать сюда снова… Коллега.

Последнее слово было сказано таким ядовито-кислотным тоном, от которого 469-ому захотелось побыстрее покинуть этот кабинет и никогда больше не видеть это лицо. Дверь была заперта. Он постучал. Охранник открыл дверь и заглянул в кабинет.

— Следующего давай, — сказала чиновник, не отрываясь от папки.

Прямо напротив 469-ого стоял его новоиспеченный знакомый, который смотрел на него со смесью испуга и интереса. Но, визуально убедившись, что с 469-ым всё в порядке, он улыбнулся.

— 495-ый! Вперёд, живее! — подбодрил охранник тычком дубинки в спину.

VII

До конца урока оставалось семь минут. Секундная стрелка часов на стене лениво описывала круг. Это был последний урок, и большинство учеников мысленно уже бежали по домам. Экин наблюдал за полетом большой мухи по классной комнате. Насекомое никак не могло найти удобное место и летало из угла в угол. Когда муха подлетала близко к Экину, своим жужжанием она перекрывала монотонную лекцию мистера Кобэ по истории африканского континента.

«Какой прок в истории? — в очередной раз спрашивал себя мальчик, — В моей "любимой" Африке уже много лет не происходит ничего интересного, кроме восстаний и войн племен.»

Мистер Кобэ, который, как казалось по возрасту, сам был свидетелем всех перечисленных им исторических событий, обычно читал им из своей толстой потрепанной тетради и на редкие вопросы детей отвечал так же редко.

«Почему нельзя заменить хотя бы историю на ту же географию?»

География была раз в неделю, и на нее Экин шел как на праздник. Мисс Идж с интересом рассказывала о разных странах и их обычаях. Причем рассказывала всегда из головы и с таким огоньком, что даже самые отъявленные нарушители дисциплины тихо слушали о водных каналах Венеции, заснеженной Джомолунгме и высоких канадских секвойях.

Прозвенел звонок. Большая часть класса, уже находившаяся на низком старте перед звонком, покинула помещение за десять секунд. Экин, из уважения к мистеру Кобэ, пока только собрал вещи в рюкзак. Учитель закончил читать, закрыл тетрадь и поднял глаза на класс.

— На следующем уроке контрольная. Экин, передай, пожалуйста, другим, что надо будет подготовиться.

В классе находилось ещё несколько учеников, но Экин был ближе всего к учительскому столу. Мальчик кивнул и поднялся. Был чудесный пятничный день. Кончился шестой урок, и почти вся школа уже опустела. Коридоры, обычно заполненные шумом детской толпы, сейчас отражали только одинокие шаги Экина. В такой же пустой раздевалке он быстро переобулся и двинулся к выходу.

На улице было оживленнее. Слышался отдалённый гул города, на спортивной площадке ребята гоняли мяч, который грозил развалиться от каждого удара. Никаких планов на вечер у Экина не было, и мальчик, не спеша, направился домой. Прогулка была спокойная, и вот уже показалась крыша самого большого здания в городе: супермаркета. Данное событие означало, что пройдено половина пути до дома. По пятницам возле супермаркета всегда был ажиотаж. Состоялся завоз товаров. В магазин, помимо местных, стекались жители соседних деревень. Сегодня людей было особенно много. Они, как большой, потревоженный улей, гудели возле магазина. Вся стоянка была заполнена мопедами и повозками, редко где виделись автомобили. Обходить их было бы долго, поэтому Экин решил пройти по периметру здания.

На самом углу, поворачивая направо, парень столкнулся с кем-то, кто так же беззаботно шёл и не думал о случайных встречных. Но этот кто-то точно был девушкой. Столкновение было довольно сильное. Экин успел почувствовать на себе упругость женской груди и горячее дыхание. Оба отшатнулись. Мальчик быстрее успел рассмотреть нежданную спутницу напротив. Девушка запуталась в волосах, которые от резкого удара закрыли ей всё лицо. Но даже без лица, по одной фигуре, Экин узнал её. Это была Акаби из параллельного класса. Она быстро отряхнула волосы с глаз и посмотрела вперёд.

— Экин…

— Акаби, извини, я случайно, — сказал Экин, — привет.

Акаби слегка улыбнулась и ответила:

— Привет.

Судя по большой сумке с продуктами, девочка только вышла из магазина.

— Тебе помочь? — спросил Экин, указывая на сумку.

— Да нет, что ты, спасибо, — засмущалась Акаби, — тебе же в другую сторону.

Как же к лицу ей было это неловкое смущение! В отличие от большинства своих сверстниц, любивших ходить большими группами и галдеть, словно стая галок, Акаби отличалась тихим нравом, граничащим с лёгкой отрешенностью. В школьной столовой девочка иногда садилась рядом с Экином. И здоровалась с ним в коридоре. На этом их общение обычно заканчивалось, так и не получая продолжения. Но сегодня что-то новое поднялось в голову мальчика из самых глубин. Что-то, что не хотело так быстро прощаться с Акаби.

— Ты далеко живёшь?

— Возле поворота на станцию, — ответила Акаби.

— Мне всё равно надо было в тот район сегодня, — соврал Экин, — пойдём.

Акаби немного подумала и отдала сумку. Она была тяжёлая. Но для Экина это уже не имело значения. Они шли вместе.