Забытые на обочине - Александр Горохов

- Здесь направо. - сказал Слава водителю. - Еще сто метров и стой.

Гриша позвал.

- Слава... Мне на почту...

- Туда и едем, братан!

Машина остановилась, Гриша вышел на тротуар и оглянулся. Улица была широкой, по обеим сторонам высились большие дома, ярко светились окна.

- Идем, - позвал Слава. - Сейчас возьмем твоего друга у почты и поедем в одно место.

Гриша смутно понимал, что все выстраивается странно и непонятно, но собственной воли не было даже для оценки происходящего. Земля под его ногами слегка покачивалась и было по глупому радотсно, сохранялось ощущение ожидания какого-то грядущего веселья.

Они свернули на боковую улочку и Гриша неожиданно увидел перед собой яркие рекламные щиты с изображением зверей, за ними - застывшие в воздухе люльки каруселей, мелькнула в темноте слегка высвеченная афиша "ЯРМАРКА". С некотором напряжением Гриша припомнил, что возле почты на площади никакой ярмарки не было...

Они уже вошли в темноту и двигались мимо темных однообразных строений, напоминающих Грише маленькие домики из фанеры и жести, потом он смекнул, что попал в торговые ряды ярмарки, которые по вечернему часу стояли закрытыми и безлюдными.

- Подожди немного. - Слава придержал его за плечо и тревожно глянул в лицо. - Ты простыл вовсе. Надень мою шляпу. И шарф намотай, простудишся еще.

Он снял со своей головы широкополую коричневую шляпу, надел её на голову Грише и умотал его шею белым шарфом.

Оба спутника обогнали их и тот, кто был ростом повыше, подошел к палатке и постучал в стенку. Изнутри палатки ему ответили, загремели запоры и Слава позвал.

- Пойдем, Гришань, нас там ждут.

Гриша шагнул следом за ним и увидел, как ярко высветился проем открывшейся двери и рослая фигура загородила его почти весь.

- Чего надо? - громко спросил человек в палатке, от которого Гриша видел только силуэт.

- Руки на затылок! - крикнул Слава. - Ложись!

Человек в дверях дернулся и в тот же миг сбоку, из под руки Гриши вырвалась длинная, ослепительная струя пламени, разрывая уши прогрохотал гром ружейного выстрела и мужчину в дверях палатки отбросило в глубину, оттуда послышался истошный вопль, который тут же смолк.

Мимо Гриши в палатку бросились неразличимые тени, кто-то толкнул его в спину и он оказался в тесном пространстве, заставленном ящиками, коробками, на прилавке виднелись бутылки и упаковки товаров.

Чей-то локоть врезался Грише в живот, от боли он упал на колени, а когда попытался встать, то уцепился за теплый ствол ружья, которое кто-то невидимый сунул ему в руки.

- Не стреляйте, мужики, не стреляйте! - послышался испуганный старческий голос взахлеб. - Берите, что хотите! Касса открыта, не стреляйте!

От удара в затылок Гриша упал лицом вниз, все так же сжимая руками теплые стволы ружья. Он ощущал, что над ним идет какая-то поспешная возня, слышится грохот падающих ящиков, кто-то лихорадочно отдает команды, но все это закончилось очень быстро и наступила глубокая тишина.

Гриша поднялся на ноги. В углу полулежал пожилой мужчина в зимней шапке, сьехавшей ему на ухо, смотрел на него глазами, переполненными страхом и еле шевелил губами.

- Не стреляй, парень... Я же только сторож, у меня внуки...

Гриша повернулся в поисках выхода и увидел, что поперек порога, лицом вниз лежит громадный парень в пятнистом комбинезоне, а на спине у него разливается темное пятно, отливающее красным блеском в свете далекого фонаря.

Гриша замер на несколько мгновений только для того, чтобы понять, что в руках его охотничье ружье с укороченными стволами и наполовину обрезанным прикладом. Он швырнул ружье на землю, перескочил через лежавшее на земле тело и кинулся бежать в световой круг, над которым высилась яркая афиша цирка - две белые лошади с султанами на головах стояли на дыбах.

Откуда-то сверху он услышал тревожные голоса и оглянулся. Никого из его спутников не было видно, направление, где должна стоять автомашина, в которой они сюда приехали - Гриша определить не мог.

Потом резанула мысль, что ни машина, ни его спутники ему больше не нужны, а торчать в световом пятне, возле белых лошадей на афише, ему категорически не нужно. Резкий сигнал ещё далекой милицейской сирены окончательно привел его в чувство и Гриша кинулся в темноту, не разбирая дороги, тем более, что и не знал её.

Он бежал бесконечно долго, пока не оказался на берегу реки, бежать больше было некуда и он прижался к холодному стволу толстого дерева, переводя дыхание. Что с ним происходит он понимал очень смутно и видел себя будто бы со стороны - некоего Нестерова Григория Викторовича утром выпустили из сумасшедшего дома, а к вечеру уже втянули в бандитское нападение на какой-то склад, и мало того, что попросту втянули в грабеж, а ещё сделали свидетелем убийства. Он вспомнил перепуганного старика-сторожа и решил, что тот запомнил его достаточно хорошо, запомнил с ружьем в руках. Происшедшее казалось ясным, но отстраненным от него, словно с самого начала, даже ещё в кафе "Волга" - он уже раздвоился.

Что-то неудобное давило на голову и он обнаружил, что коричневая шляпа, подаренная Славой, все ещё на нем. А шея все ещё умотана белым шарфом. Он скинул шляпу, смотал с шеи шарф и зашвырнул их в кусты.

Эта его и спасло: район уже был оцеплен и милиция пыталась осуществить план перехвата черной "волги" и парней в ней сидящих. На одного уже были даны приметы - черная кожаная куртка, широкополая шляпа, белое кашне, густые брови. Дважды Гришу засекали на почти пустых улицах патрульные машины, но в ориентировке было уточнение - грабеж с убийством на ярмарке совершили сопливые юнцы, а этот молодой мужчина все-таки на юнца не тянул, кожаная куртка теперь на каждом втором, а что такое густые брови для каждого свое разумение. Да и шляпы с белым кашне на нем не было.

Ближе к центру народу прибавилось и Гриша спросил у парней, куривших возле освещенной витрины ресторана, который час?

- Да уж за полночь. - равнодушно ответили ему, и получалось, что возле Главпочтамта Гришу уже никто не ждал.

Но он ещё полчаса двигался безостановочно и ложно-целенаправлено, прежде чем принялся расспрашивать дорогу к психо-невралогическому диспансеру, которую ему и указали - не без сочувственного смеха.

Больше ему было некуда идти в этом городе. Он бывал у Кмслова дома, но тот жил где-то очень далеко, за Волгой. Гриша не собирался прятаться и не намерен был куда-то убегать. Если б сейчас ему подвернулся разумный человек и посоветовал двинуть прямо в милицию, с обьяснением всего происшедшего - Гриша так бы и сделал. Страха перед милицией у него не было, поскольку в юности не было и серьезных контактов с правоохранительными органами. Казалось разумным добраться до больницы, попроситься там на ночлег, благо он знал всех дежурных санитаров и медсестер. Другой точки опоры у него не существовало.

Через час он достиг своей цели, но больница стояла темной, мутно светились лишь пара окон за высоким забором. Пока Гриша колебался, ворота открылись, из них выкатилась маленькая машина и тут же резко остановилась.

- Нестеров?! Гриша?! - окликнул из-за руля Лурье. - Ты как здесь оказался? Вернулся что ли?!

- Да. - ответил он. - Вернулся...

- Что-нибудь случилось?

- Нет... Мне некуда деться.

- А Кислов? Вы не встретились?

- Да... Я опоздал.

Лурье немного растерялся. Нестеров был для него уже отработанной, даже забытой фигурой. Одной из многих тысяч в его практике.

- Что ж с тобой делать?... Ну, садись, поедем назад.

Гриша забрался в машину и Лурье развернулся, уперся радиатором в ворота, коротко посигналил, а когда они открылись - вкатился во двор.

- Пойдем, - позвал врач. - По моему, ты попал в какую-то историю.

- Да нет...

- От тебя водкой за версту несет!

Они миновали пустой холл и у глухих дверей Лурье нажал на кнопку сигнализации, через минуту двери открылись и санитар Максимов глянул удивленно.

- Вернулись, Марк Семенович?... Да и Нестеров с вами?!

- Со мной, - коротко бросил врач и не останавливаясь пошел к лестнице.

Они оказались в том же кабинете, где простились утром, Лурье спросил резко.

- Что произошло, Григорий?

- Честное слово, Марк Семенович, ничего не произошло.

По лицу Гриши скользила растерянная улыбка, но он уже принял решение - ни в какие свои проблемы никого не втягивать, уж тем более врача, который ничего плохого не сделал ему в эти годы. И того более - Гриша понял, что явился сюда зря, возвращения в прежнюю жизнь не было, а как бы скверно не начиналось новое существование, люди прежнего были в нем не нужны.

- Марк Семенович, я только переночую в какой-нибудь палате и утром придет Кислов... Он наверное меня ищет по всему городу... Так нехорошо получилось. Это я виноват.

Лурье шагнул к шкафу, достал из него одеяло с подушкой, кинул на диван.

- Ложись. Я уеду домой, вторую ночь спать на работе - это уже слишком. В столе электрочайник, кофе, чай и какое-то печенье, можешь себе сделать ужин. Ты документы, денежку не потерял?