Свадьба вампира - Евгений Бугров

class="p1">Через минуту, облачившись в спортивный костюм и кроссовки, Ежов вышел из номера. Пока он дожидался лифта, дежурная по этажу, сидевшая за отгороженным столом, выразительно взглянула на часы, покачала головой.

– В гости направились?

– На тренировку.

– Ночью?..

Лифт открылся. Если звонили, назвали по имени и сообщили номер без объяснений, скорее всего, номер гостиничный. Лифт остановился на третьем этаже, в холле никого. Вероятно, дежурная спит в служебной комнате, спросить некого. Ежов бесшумно зашагал по длинному коридору, застеленному красной ковровой дорожкой. Вот он – 308 номер. Дверь прикрыта неплотно, щель. Прислушался – ни звука, в номере темно. Он бесшумно открыл дверь, вошел готовый к неожиданностям. Свет падал в номер из коридора, Ежов нащупал выключатель. Свет! Никого. По комнате разбросаны вещи, мужская одежда, открытый чемодан. Заглянул в туалет, ванную – пусто. Никого в номере не было. Ежов вынул носовой платок, быстро протер ручки дверей, к которым прикасался, выключатели, вышел, аккуратно прикрывая дверь. В это время далее по коридору громко щелкнул замок соседнего номера, рука дернулась, дверь захлопнулась. Из номера за спиной кто-то выглянул, но он, не оглядываясь, быстрым шагом удалялся прочь, лифт был на месте. Дежурной на его этаже не оказалось, он проник в свой номер незамеченным.

Минут через пятнадцать к нему в дверь постучали. Он не ложился, поэтому открыл сразу. Перед ним стояла Пума. Она светилась. Черные, блестящие от возбуждения глаза, искрящееся черное платье, очень короткое, и ослепительно красивые ноги. Одной рукой она прижимала к груди полиэтиленовый пакет, в другой – держала небольшой магнитофон.

– Можно к вам, Сергей Петрович?

Ежов молча отступил, пропуская ночную гостью. Постукивая высокими каблучками, Пума прошла в номер, остановилась посреди комнаты.

– Я вас не разбудила?

– Нет, – он был сильно смущен, даже откашлялся.

– Что же вы, Сергей Петрович? – насмешливо сказала она. – Закрывайте дверь, проходите. Будьте как дома!

Пума поставила на тумбочку магнитофон, вытащила из пакета сразу две бутылки коньяка, баночку черной икры и шутливо, но вполне торжественно объявила:

– Праздник, посвященный дню нашего знакомства, можно считать открытым!

Лакированный ноготь коснулся магнитофона, зазвучал марш Мендельсона. Довольная выдумкой, она повернулась к хозяину номера, который стоял с растерянным видом, совершенно не понимая, что происходит. Она выключила магнитофон.

– Сергей Петрович! Теперь вы не сбежите. Что же вы такой бука! Не рады меня видеть?

– Почему. Присаживайтесь, – скованным жестом он указал на кресло.

– А в фойе вы ловким были! Если сейчас же не улыбнетесь, я заплачу.

Пригрозив таким странным образом, она опустилась на краешек кресла, рекламируя и без того потрясающие ноги, один вид которых мог свести с ума кого угодно, даже каменную статую, а Ежов статуей не был. И он сел на кровать, тщетно пытаясь скрыть свою беспомощность.

– Илона. Это вы мне звонили?

– Надо же! Хотя бы имя запомнили. – Пума наслаждалась. – Я звонила. Напугать хотела! У вас стаканы имеются?

– Вначале расскажите, что произошло.

– Господи, да ничего не произошло. Я вас разыграла.

Она приняла скучающий вид и отвернулась к окну, за которым светились огни ночного города.

– Разыграли?

– Вы убежали от меня. – Пума повернула обиженное лицо. – Будто я прокаженная, ни капельки не заботясь, что со мной будет. А вдруг меня бандиты похитят? Вот и похитили.

– Бандиты, – от обвинений он растерялся. – Я же предлагал вас проводить.

– Ах, оставьте! – она состроила гримасу. – Вы предложили таким тоном, будто делали одолжение.

– А как вы узнали номер телефона? – он покосился на аппарат, разбудивший его среди ночи.

– Какой зануда. Я хочу выпить! Несите стаканы. Почему не ухаживаете?

Он молча ждал ответа, не шевелился.

– Господи! Проще простого. Спросила внизу, у этой рыжей коровы, где проживает мой спаситель. Что непонятного? Мужчина! Лучше о закуске подумайте. И стаканы. Накрывайте стол!

– А триста восьмой номер. Как объясните?

– Что? – она вскинула на него измученные глаза. – Сергей Петрович, миленький. Я так устала, день был ужасным. Думала, обрадуетесь, а вы допрос устроили. Как не стыдно? Красивая девушка сама пришла, с музыкой и закуской, с коньяком, вы пылинки сдувать должны. Благоговеть, а вы пытать вздумали? Не понимаю мужчин.

– Вы там были?

– Где.

– В 308 номере.

– А что там, – Пума спросила равнодушно, однако глаза отвела в сторону. – Я шла по коридору, мой номер в конце. Вижу, одна дверь приоткрыта. Случайно номер запомнился, цифры отпечатались. Надо было вас разыграть, вы бы туда прибежали, начали разбираться, а они знать не знают! Глупо. Я очень виновата? Пожалуйста, простите меня, я больше не буду.

– Кто они. Бандиты?

– Да откуда я знаю. Честное слово! – Пума и в самом деле заплакала. Молча, без единого звука, она сидела в кресле, смотрела на мучителя, а из глаз ручьями потекли слезы. Как из крана.

– Да что вы, – Ежов мгновенно раскаялся. – Разве можно так переживать? Илона!

Она молчала и смотрела, ручьи превратились в водопад.

– Извините меня, пожалуйста, – он заметался по номеру в поисках носового платка, вспомнил, что он в кармане, достал, но усомнился в свежести, бросился в ванную за полотенцем. Когда он вернулся, Пума смеялась. Как он перепугался! Слезы еще сочились, а она уже хохотала, не в силах вынести его глупого вида. Ошарашенный взрывом эмоций, он беспомощно улыбался посреди комнаты и комкал в руках вафельное полотенце. Обстановка разрядилась, ситуация стала контролируемой. Тумбочку развернули и покрыли салфетками. В холодильнике нашлась бутылка минеральной воды, сыр, два вареных яйца, полбулки хлеба. Пума с нескрываемым удовольствием наблюдала за приготовлениями. Наконец, появились и два граненых стакана.

– Кажется, все? – Ежов вопросительно посмотрел на гостью. – Будем приступать.

– И немедленно!

Он открыл коньяк и аккуратно налил, едва покрыв донышки.

– Сергей Петрович, так мы с вами до утра сидеть будем. Не жалейте! Лейте на треть, а лучше по полстакана! Закуски все равно мало.

– Если бы я знал заранее…

– Не оправдывайтесь! Если убежали, все равно виноваты. Не бойтесь, я вас тут не изнасилую. Или вы только драться умеет? Наливайте. Если женщина просит, грех отказывать.

Ежов подчинился, налил по полстакана.

– За знакомство?

– Разумеется, – она встала с кресла, чуть прошлась перед ним, показывая фигуру. Глаза его тут же ослепли, он боялся смотреть на нее, и она подсела к нему на кровать. – И обязательно на брудершафт.

Он пытался что-то сказать, но она придвинулась вплотную, подала ему стакан и взяла свой, после чего заглянула в глаза так ласково, что деваться стало некуда. Не бежать же из номера. Они выпили, символический поцелуй затянулся, закусывать не пришлось, и так было сладко. К трем часам ночи они превратились в сомлевшую