Женюсь на первой встречной-поперечной (СИ) - Кьярри Стелла

— Елена?

— Да.

— Сдаете квартиру?

— Сдаю.

— Сколько?

— Семьдесят плюс счетчики. Мебель есть, ремонт нормальный. В шаговой доступности магазин, школа, детский сад... — перечисляет плюсы, пока я подсчитываю.

Семьдесят тысяч! Мама дорогая! Где я такие деньги возьму? Да еще и в месяц…

— Извините. Мне не подходит.

— Может быть, хотите посмотреть, прежде чем отказываться?

— Боюсь, что от осмотра вашей квартиры, в моем кошельке не прибавится лишних нулей.

Признаться честно, я на мели. Последний курс спортивного колледжа и частые тренировки на скалодроме не дают возможности постоянно зарабатывать, а все деньги спускаются, тратятся на бытовые нужды. Еда, оборудование, одежда… А еще… а еще есть человек, которому нужна моя помощь.

Место у Арнольда в команде была бы для меня настоящим спасением… Но пока я не гнушаюсь подработкой в любую свободную минуту. А когда сокурсница предложила выйти на смену вместо ее сестры, я поколебалась, но пошла. Оплата хорошая, да и это тоже альпинизм, хотя и промышленный.

И вот теперь у меня большие проблемы по всем фронтам.

Беру мобильный, захожу на сайт недвижимости, чтобы найти временное пристанище. Готова даже на половину комнаты, но такое никто не сдает. Цены на жилье в столице просто отпад! Видимо, в двадцать лет нужно уметь совмещать работу, учебу, хобби и подработку. Иначе, если не родился с золотой ложкой во рту, жить придется на улице.

Замучившись искать и понимая, что экзамен я завалила, собираюсь звонить бабушке. Буду «радовать» новостью, что как и Светка, возвращаюсь в деревню пасти кур. Но абонент недоступен, а в дверь уже стучат. Наверное, новые жильцы, раньше времени приперлись!

— Вы простите, но я пока не могу съехать. Мне ночевать негде… — заявляю с порога, может быть, разжалобить удастся.

— Радуйся! Твоя проблема решена, — отвечает знакомый голос, от которого мурашки по коже.

Хочу захлопнуть дверь, но на этот раз парнишка подготовился: пришел с дружком. Мои руки оказываются перехвачены в последний момент. Щелчок… И я в наручниках?!

— Да что ты себе позволяешь?! — стоило бы испугаться, но я слишком возмущена и зла. — Отпусти немедленно! Я буду звать на помощь! Люди!

— Надо ей рот заклеить. Или в мешок…

— А! Не надо меня в мешок! — брыкаюсь. Парни понимают, что я буду слишком активно привлекать внимание, и вместо того, чтобы унести куда-то, затаскивают меня обратно в квартиру.

Дверь захлопывается, и мы остаемся «отрезанными от мира».

— Чего вам надо? — постепенно страх начинает возвращаться. Вспоминаю фильм ужасов и в жилах стынет кровь. — Маньяки? Хотите убить меня?

— Ты чего, головой стукнулась? Вроде бы в каске была... — подает голос Ростислав.

— Она боится тебя. Чем успел напугать? — ржет его товарищ — парень примерно моего возраста с короткой стрижкой и в очках. Секта "близоруких" вышла на охоту за девственницами. Страшно смешно.

Бросаю гневный взгляд на Лобанова:

— Не боюсь. Вот руки мне освободите и узнаете, как я могу обороняться!

— Знаю. До сих пор молнии мечу, как Тор, после твоего шокера. Потому и наручники надел. А надо бы еще и кляп в рот. Чтобы не болтала.

— Не надо было преследовать меня! Я бедная студентка! У меня и брать-то нечего!

— Заметно. Монахи в кельях и те более комфортно живут, — Ростислав пренебрежительно смотрит на единственный матрас, лежащий посреди комнаты. Мои руки заняты, поэтому старательно запихиваю шорты с голубыми слониками носком под подушку. Не хватало, чтобы посторонние парни видели мое нижнее белье!

— Денег нет, сразу говорю. Зарплату не выдавали, стипендию уже потратила. Приходите через месяц.

— Да замолчи ты… Не надо мне твоих «сбережений». Наоборот, пришел с предложением.

— Нет.

— Почему сразу «нет»?

— Никаких предложений не принимаю. У меня почки не продаются. И остальные органы тоже.

— Ну почки ты себе оставь. И печень. Я пока свои не пропил, нужды нет.

— Но час близится… — смеется дружок. Ох, как они оба меня бесят!

— Говори, чего надо и проваливайте. Некогда мне с вами время терять. Завтра меня отсюда выставят, и правда придется почками торговать за квадратный метр в спальном районе.

Сафин встает и, смотря прямо на меня, каким-то обалдевшим взглядом начинает скрипеть:

— Я пришел за твоим се-е-ердцем!

Взвизгиваю и шарахаюсь от него, а он продолжает:

— И руко-ой! Отдай мне свою руку! Суповой набор в студию!

Пока я пытаюсь понять, чокнутый он или прикидывается, его дружок почти плачет от смеха.

— Рос, тебе надо экзорцистов вызывать. — вытирает слезы. — Ха-ха-ха… Ты чего бледная какая? Да он шутит. Прекращай! Говорил я тебе, что бабы цветы любят, а ты не послушал.

Перевожу взгляд от одного до другого. Что-то они меня запутали. Руку и сердце, цветы… Это как понимать?

— Короче. Лика. Ты должна выйти за меня замуж. Сегодня.

— Ха. Ха. Ха. Очень смешно, — реагирую невесело. Похоже, этот тип и правда чокнутый на всю голову.

— Тебе из этого хлама надо что-нибудь? — тычет пальцем в груду одежды.

Даже не знаю, что ответить на такое хамство. Молчу.

— А, ладно. Куплю тебе новые, нормальные шмотки. Так едем. Только паспорт надо взять. Где у тебя документы?

Хлопаю глазами. Вспоминаю любимую песню бабушки. Певец такой, кудрявый… Укупник? В голове звучат незатейливые строчки о том, как он «лучше съест перед ЗАГСОМ свой паспорт». Невольно фыркаю. Никогда не понимала, как можно настолько не хотеть жениться. Вот так, оказывается. Можно!

— Как там тебя, полностью? Лукерья? Ну, давай будь посговорчивее… в твоем положении не до выпендрежа.

— В каком еще положении?! И я не Лукерья, дурак! Мое имя Гликерия.

— Со скованными руками, — пропускает мимо ушей.

— Я уже поняла, что ты ничего мне не сделаешь, — блефую.

— Правда? Лобанов, а ну-ка, выйди.

— Это еще зачем? — дружок поднимает брови.

— Воспитательный процесс начну. Слабонервным нужно удалиться.

Парень строит недовольную физиономию и направляется на выход.

— Э! Стой! Не оставляй меня с этим сумасшедшим! — дергаюсь за ним, но злой Гарри Поттер перехватывает меня на пути. Шарахаюсь от него, запинаюсь об коробку и топором падаю на пол. К счастью, меня ловит матрас. Что-то с координацией проблемы сегодня, весь день только и делаю, что летаю вниз головой.

Размышления о полетах прерывает надвигающийся «маньяк». На лице написано, что он не настроен шутить. Отползаю, но со сцепленными руками не так-то просто встать с уровня пола.

— Мог бы вечно смотреть на то, как ты изображаешь ужа на сковородке.

— Думала у тебя есть занятия поважнее!

— Поэтому не собираюсь тратить время на уговоры. Последний раз спрашиваю: где паспорт?

Хочется ответить в рифму, но предпочитаю промолчать.

— Ладно, сама напросилась! — запрыгивает рядом со мной. Матрас прогибается.

— Быстро слезь! Тебе что, мало девиц? Новенького захотелось? — рычу, стараясь скинуть его руки со своего живота.

— Мало. Захотелось, — передразнивает, нависнув сверху. Собираюсь врезать ему коленом ниже пояса, но это невозможно: Ростислав сильнее и ожидает от меня подвох, поэтому крепко держит ноги своими.

— Пожалуйста, не насилуй меня… — решаю надавить на жалость. — Жениться хочешь? Так зачем тебе обесчещенная жена? Это после свадьбы должно происходить… по согласию.

— Какая жена? — таращит глаза. — Без чего?

— Ну… — краснею.

— Ты что, думаешь, я за этим пришел? — вдруг больно дергает меня за косичку. Как в детском саду! — Шуточки в сторону. Пора переходить от слов к делу.

Эх, не для такого нахала моя розочка цвела… Признаться ему не успеваю, отговорить тоже. Готова к самому печальному исходу событий, но Сафин не торопится рвать на мне одежду. Он вдруг начинает меня щекотать. Первые секунды даже не понимаю, что делает. Пересчитывает ребра или лапает, пользуясь своим преимуществом в весе. Но когда становится жутко смешно, я начинаю визжать и хрюкать.