Дариар. Дорога к дому (СИ) - Екатерина Аникина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я буквально подполз к алтарю, цепляясь за него, чтобы подняться. Я освободил ноги своего Первого дружинника.
— Лорен, — я еле тихо его позвал, прекрасно понимая, что никакого ответа от него не дождусь. Я слегка тряхнул его за плечи. — Лорен!
— Кеннет, он мертв, — ко мне подошел Эвард, вытирая кровь, которая струйкой бежала у него из носа, но я только отмахнулся от его слов, снова и снова пытаясь докричаться до Лорена.
Глава 3
Прошло, наверное, около часа с тех пор, как эта глупая шутка судьбы в виде свалившейся из ниоткуда старухи преградила нам путь к Сомерсету. Все это время я сидел в углу комнаты, разглядывая колбы песочных часов, чем-то напоминающих знак бесконечности, которых на полках осталось еще довольно много. Откуда-то возникло понимание, что души загубленных людей, заключенных в эти две безжизненные склянки, нуждаются в упокоении. Или это не души? Я не разбираюсь в этих абстрактных понятиях и духовных началах. Я просто сидел и старался никому не мешать. Не мешать фанатично мечущемуся по дому Льюису, которого выпустили все-таки из подпола, когда шумиха улеглась, и который сейчас возбужденно открывал всякие склянки, баночки, изучал веники, приговаривая, что подобных трав практически не сыскать даже в Аувесвайне, только за большие деньги и такие же связи. Не мешать четверке Теней, который делали погребальный костер для Лорена, тщательно, без спешки, отдавая дань уважения своему другу в последнем его пути. Я не смотрел на тело своего Первого дружинника, разглядывая стены с полками и стоящими на них часами. Что делать без Лорена я не имел ни малейшего понятия, все же в большинстве вопросов я руководствовался именно его мнением — хоть он и преследовал свои интересы, наша цель была одна.
Четверка Теней пришла в себя примерно в то же самое время, что и я, видимо, действие заклинания, вырубившего нас на полянке, все же было ограничено по времени и влияло на всех одинаково. Только с ними колдунья поработала гораздо тщательнее, уже тогда, в подвале,спеленав их со знанием дела и надев каждому на голову лавровый венок, который с незапамятных времен имел сильнейшие антимагические свойства. Правда, лавр уже давно весь изничтожили: как рьяные фанатики, так и обычные маги, которые совершенно не хотели гореть на кострах, и об этом способе противодействия позабыли, отдав это почетное место различным артефактам. Колдунья ошиблась только в одном: Льюис не был магом и ничего, кроме аллергии на украшавшей его голову сушеная флора вызвать не могла, поэтому спустя довольно продолжительное время он освободился и рискнул пойти на наши поиски, молясь всем богам и светлым и темным, чтобы нас он нашел раньше, чем его схватили похитители. Он наткнулся на дружинников случайно и, освободив их, остался ждать результата в подвале, не мешая и не путаясь под ногами хоть какое-то время. Время, везде время, почему-то мысль о времени не давала мне покоя.
Но как полубезумная ведьма все-таки могла узнать, что кто-то поедет по этой дороге? Да еще задолго, чтобы суметь поиграть со временем, да не один раз? Столько много вопросов без ответа, которые, как снежный ком становятся все больше. Бросив очередной взгляд в сторону алтаря, я поднялся и решил все же перестать медитировать и думать о вечном и посмотреть, чем жила эта обезумившая старуха.
Кроме тех помещений, что я уже видел ранее, была только одна комната, судя по виду совмещающая в себе и спальню и что-то наподобие личного рабочего кабинета. Эта комната сама по себе была небольших размеров. Около одноместной кровати практически вплотную к ней стоял плательный шкаф, рядом письменный стол, заваленный различными бумагами и книгами, и небольшой секретер закрытого типа — вот и вся обстановка.
Я подошел к столу и начал изучать те бумаги, что лежали на столе. Ничего интересного я не увидел. Какие-то вырезки из газет разных годов выпуска, с информацией, на первый взгляд, ничем не связанной между собой. Листы с какими-то заметками разнообразных настоев от многочисленных хворей, которые я сложил в одну стопку, чтобы отдать на изучение нашему лекарю, вдруг он обнаружит в них что-то действительно стоящее.
Вскрыть секретер никакого труда не представляло, опыт во взломе замков у меня уже был, причем, не чета тем, что украшал дверцу. Явно, что ведьма не стремилась хоть как-то защитить свое добро: никто в этот край уже давно не заглядывал.
Открыв дверцу, я увидел практический пустые полки. Только в центре лежала большая и громоздкая тетрадь. Взяв ее в руки, я удивился ее весу, она была слишком тяжелой для своего размера. Внимательно осмотрев, я не обнаружил ничего подозрительного и решил открыть тетрадь, чтобы почитать то, что так бережно хранила ведьма. Это был дневник. Обычный, мать его, дневник, который ведунья Мария Рейцгахтер начала вести аж триста пятьдесят четыре года назад в возрасте девятнадцати лет. Я, если честно, немного разочарован, не являюсь любителем эпистолярного жанра, но тетрадь все же просто так бросить не смог, решив пролистать, не вдаваясь в подробности. Через несколько минут я понял, что это был не просто дневник. Это был дневник именно ведьмы, в который она записывала многочисленные заклинания и наговоры, делая сноски о том, что в итоге происходило, и варианты возможных модификаций, исключающих нежелательные последствия. Она была магом времени, но со знанием алхимии в чистом виде, чего сейчас можно встретить крайне редко, и то только во дворце при Совете. Именно это ее спасло в то время, когда началась охота на временьщиков, как их тогда называли. А алхимики ценились всегда. Забытая наука, а секреты, хранимые ими они, как правило, уносили с собой в могилу. Судя по записям того времени, в опалу попали не только сами маги, но и часовщики, их мастерские и просто продавцы часов, в каждом из которых обычные люди видели опасных магов, которые способны проворачивать свои опасные делишки. Но не суть. Марии удалось спастись и сбежать в брошенные земли, где
