Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Купер

— Он, должно быть, отплыл к югу или стоит на якоре где-нибудь, в заводи. Но наша пирога уже готова, и пара таких весел, как твое и мое, за четверть часа доставит нас к замку.

После этого замечания Зверобой помог товарищу уложить вещи в пирогу, уже спущенную на воду. Затем оба пограничных жителя вошли в нее и сильным толчком отогнали легкое судно ярдов на восемь или десять от берега.

Непоседа сел на корму, Зверобой устроился на носу, и под неторопливыми, но упорными ударами весел пирога начала скользить по водной глади, направляясь к странному сооружению, прозванному замком Водяной Крысы. Обогнув мыс, спутники время от времени переставали грести, оглядываясь на окружающий пейзаж. Перед ними открылся широкий вид на противоположный берег озера и на поросшие лесом горы. Изменились лишь формы холмов и очертания заливов; далеко на юг простиралась долина, которую они раньше не видели. Вся земля казалась одетой в праздничный наряд из зеленой листвы.

— Это зрелище согревает душу! — воскликнул Зверобой, когда они остановились в четвертый или в пятый раз. — Озеро как будто для того и создано, чтобы мы могли поглубже заглянуть в величественные лесные дубравы. И ты говоришь, Непоседа, что никто не считает себя законным владельцем этих красот?

— Никто, кроме короля, парень. У него, быть может, есть какие-то права на это озеро, но он живет так далеко, что его притязания никогда не потревожат старого Тома Хаттера, который владеет всем этим и собирается владеть, покуда будет жив. Том не скваттер[22], у него нет земли. Я прозвал его Плавуном.

— Завидую этому человеку! Знаю, что нехорошо, и постараюсь подавить это чувство, но все-таки завидую этому человеку. Не думай, пожалуйста, Непоседа, что я хочу забраться в его мокасины — такой мысли нет у меня на уме, но не завидовать ему не могу. Это естественное чувство; у самых лучших из нас есть такие естественные чувства, которым подчас даешь волю.

— Тебе надо только жениться на Хетти, чтоб наследовать половину этого поместья! — воскликнул Непоседа со смехом. — Очень милая девушка! Не будь у нее сестры красавицы, она могла бы казаться почти хорошенькой; а разума у нее так мало, что ты легко можешь заставить ее смотреть на все твоими глазами. Женись на Хетти, и ручаюсь, что старик уступит тебе дичь, которую ты сможешь подстрелить на расстоянии пяти миль от озера.

— А здесь много дичи? — быстро спросил Зверобой, не обращая внимания на насмешки Марча.

— Да, здесь дичи повсюду полным-полно. Едва ли кто-нибудь хоть раз спускал против нее курок, а что касается трапперов, то они редко сюда забредают. Я бы и сам околачивался здесь, но бобр тянет в одну сторону, а Джуди — в другую. За последние два года эта девчонка стоила мне больше сотни испанских долларов[23], и, однако, я не могу избавиться от желания взглянуть еще раз на ее личико.

— А краснокожие часто посещают это озеро, Непоседа? — спросил Зверобой, думая о своем.

— Они приходят и уходят, иногда в одиночку, иногда небольшими группами. Видимо, ни одно туземное племя в отдельности не владеет этой страной, и потому она попала в руки племени Хаттеров. Старик говорил мне, что некоторые проныры подбивали жителей Мохока на войну с индейцами, чтобы получить от Колонии право на эту землю. Однако ничего не вышло: до сих пор не нашлось человека, настолько сильного, чтобы заняться этим делом. Охотники и поныне имеют право свободно бродить по здешним дебрям.

— Тем лучше, Непоседа, тем лучше. Будь я королем Англии, я издал бы указ, по которому всякий человек, срубивший хоть одно из этих деревьев, не нуждаясь по-настоящему в строевом лесе, должен быть изгнан в пустынные и бесплодные места, где никогда не ступал ни один зверь. Я, право, рад, что Чингачгук назначил мне свидание на этом озере; мне никогда еще не доводилось видеть такое великолепное зрелище.

— Это потому, что ты жил так далеко, среди делаваров, в стране, где нет озер. Но далее к северу и к западу сколько угодно таких водоемов. Ты молод и еще можешь увидеть их много… Да, на свете есть еще другие озера, Зверобой, но нет другой Джудит Хаттер!

В ответ на это замечание Зверобой улыбнулся и поспешно погрузил свое весло в воду, как бы разделяя волнение влюбленного. Оба гребли изо всех сил, пока не очутились в сотне ярдов от «замка», как Непоседа в шутку называл дом Хаттера. Тут они опять бросили весла. Поклонник Джудит подавил свое нетерпение, заметив, что дом в настоящее время, видимо, пуст. Эта новая остановка позволила Зверобою осмотреть своеобразную постройку, которая заслуживает особого описания.

Замок Водяной Крысы — так этот дом был прозван каким-то остряком-офицером — стоял посреди озера на расстоянии четверти мили от ближайшего берега. Во все другие стороны вода простиралась гораздо дальше; до северного конца озера было мили две, и целая миля, если не больше, отделяла дом от восточного берега. Нигде нельзя было заметить никаких признаков острова. Дом стоял на сваях, под ним плескалась вода. Между тем Зверобой уже успел заметить, что озеро отличается изрядной глубиной, и попросил объяснить ему это странное обстоятельство. Непоседа разъяснил загадку, сказав, что в этом месте тянется длинная узкая отмель на протяжении нескольких сот ярдов к северу и к югу и всего в шести или восьми футах от поверхности воды и что Хаттер вколотил сваи в эту отмель и поставил на них свой дом ради пущей безопасности.

Жилье старика раза три поджигали индейцы и охотники, а в стычке с краснокожими он потерял единственного сына. После этого он и переселился на воду. Здесь на него можно напасть только с лодки, а даже скальпы и богатая добыча вряд ли стоят того, чтобы ради них выдалбливать пирогу. Кроме того, в такую драку пускаться небезопасно, потому что у старика Тома много оружия, а стены замка, как ты видишь, достаточно толсты, чтобы защитить человека от пуль.

Зверобой получил от пограничников кое-какие теоретические сведения о военном искусстве, хотя ему до сих пор еще никогда не случалось поднимать руку на человека. Он убедился, что Непоседа нисколько не преувеличивает силу позиции Хаттера в военном отношении. И действительно, атаковать «замок», не попав при этом под огонь осажденных, было бы трудно. Немалое искусство сказывалось и в расположении бревен, из которых было построено здание, благодаря чему обороняться в нем было гораздо проще, чем в обычных деревянных хижинах на границе. Все стены «замка» были воздвигнуты из больших сосновых стволов длиной около девяти футов, поставленных стоймя, а не положенных горизонтально, как это водится в тамошних краях. Бревна были обтесаны с трех сторон и по обоим концам снабжены большими шипами. В массивной настилке, прикрепленной к верхним концам свай, Хаттер выдолбил желоба и прочно утвердил в них нижние шипы бревен. На верхние концы этих бревен он положил доски, удерживающие их на месте с помощью такого же приспособления.