Черные начала. Том 8 - Кирико Кири

было небезопасно, да и место стоило выбрать получше, где обзор на округу будет получше. Попав в другой отсек через полузаваленный песком проём, я вышел к лестнице, которая вывела меня на палубу выше.

В отличие от нижней, здесь практически всё было забито ящиками и бочками. С потолков и стен свисали верёвки и сети, которые до сих пор исправно удерживали грузы, не давая тем болтаться по всей палубе. В двух местах на потолках виднелись люки, через которые, по-видимому, сюда спускали грузы. Ещё выше располагались жилые помещения: подвешенные гамаки, какие-то тумбочки, столы — одного взгляда хватило, чтобы понять назначение этого места.

Но и здесь я не задерживался — проскочил обе палубы, едва окинув их взглядом и выбрался наружу, оказавшись на свежем воздухе.

Верхняя палуба.

В лицо тут же ударил сухой ветер, а над головой тихо и жалобно заскрипели мачты. По углам и в щелях между досок забился песок, который иногда гонял ветер. Всё высохшее и выцветшее под беспощадным солнцем.

Но самое интересное происходило за бортом.

Весь песок по оба борта от корабля уже едва заметно блестел от жгутиков. Если перегнуться через фальшборт, можно было заметить, как буквально на пару тройку сантиметров над песком едва заметно поблёскивало старое дерево — жгутики, видимо вытянулись вдоль борта, насколько могли, ощупывая старое судно.

— Оно сюда сможет забраться? — тихо спросила Люнь.

— Не знаю, но надеюсь, что нет, иначе нам жопа, — ответил я тихо. — Зу-Зу, далеко не уходи, слышишь? А то мало ли…

А то я трупов команды корабля не видел, и меня это несколько напрягает. Может они покинули судно, терпящее бедствие, а может до сих пор на борту ждут своего часа —­ я не обыскивал судно, так что точно сказать этого не мог.

Но пушистый был понятливым малым, просто кивнул мордочкой и приземлил пушистую жопу на доски.

Конечно, очень бы хотелось, чтобы тварь за бортом отстала, но судя по тому, как она пытается ощупать корабль, надеяться на это не приходилось. Да и ко всему прочему…

В меня прямо из песка хлестануло грёбанное щупальце. Правда на этот раз я уже был наготове и, сделав шаг в сторону, взмахнул мечом, срубив его нахрен. На палубу упал кусок прозрачного всё ещё дёргающегося и извивающегося щупальца, из которого брызгала вязкая и прозрачная, как гель, жидкость. Такая же гадость ударила фонтаном из обрубка, который сразу же втянулся обратно под песок.

— Мимо, су…

Едва я хотел отпраздновать победу, как в меня выстрелило ещё три таких тентаклевидных жала, будто тварь под песком попыталась взять меня на внезапность. Быстрые, но не настолько, чтобы я не успел их отбить, и на палубу упал о ещё два отрубленных куска. Третье упало за борт и его тут же утащили под землю мелкие жгутики, которые покрыли всю округу.

Щупальца были явно не самой сильной стороной чудовища, как например у тех же осьминогов или тентаклевых монстров. Они ими разве что жалил, и, как я понимаю, управлял своими марионетками. Поэтому после нескольких попыток меня достать, наступило затишье.

Нет, тварь была до сих пор рядом, но затаилась и не предпринимала активных попыток меня атаковать или пытаться забраться на борт. Возможно, даже обиделась на то, что я перерезал пару щупалец клинками веера, которые пытались забраться на борт, пока меня жалили другие.

Сколько я уже срубил? Четыре здесь, одно тогда с человеком у каравана, ещё три что лезли на борт и того восемь. Много? Мне кажется немного, учитывая, что тварь под песком вряд ли маленькая.

Я отошёл на середину палубы к одной из мачт, медленно спустившись на пол.

— Ты как, Юнксу? Выглядишь очень плохо, — заботливо склонилась надо мной Люнь

— Да как тут выглядеть хорошо? — невесело усмехнулся я. — Люнь, последи за обстановкой, пока я тут немного приду в себя, хорошо?

Она кивнула и отлетела, пока я начал неспешно рыться в сумке. Мне нужен был антидот. Про лечебные пилюли я даже не вспоминал, так как горсть оных не справилась даже с раной на ноге, которая до сих пор кровила, чего говорить о более крупной ране на жопе. Возможно, яд твари как-то блокировал их действие.

Антидота у меня хватало, только вот какой из них мне подошёл бы, было вопросом. На каждом была надпись от чего и для чего, но с тем же успехом там могло быть написано «возможно, поможет». Пить всё подряд я тоже не рисковал, так как боялся, что могу вызвать какую-нибудь аллергическую реакцию или вовсе отстегнуть печень.

Выбрав из них наиболее подходящие, по моему скромному мнению, я залпом осушил склянки и отбросил их в сторону, после чего занялся своей бедной ягодичной частью.

Рана на жопе была жуткой. Под вспоротой кожей виднелись оголённые кровавые мышцы, кое-где ещё была гнойно-кровавая бурда, которая продолжала стека по ноге. Ощущение, что мне все мягкие ткани на жопе разъело. Наверное, такой удар мог растворить ногу, будь у меня уровень по меньше, а так обошёлся жировыми запасами моей задницы.

Я быстро, терпя боль, промыл рану водой, полностью отчистив её от всего постороннего, после чего замотал покрепче, чтобы туда ничего не попало. Тоже самое повторил с первой раной, которая сейчас активно кровила.

Пилюли, как я и предполагал, действительно не помогли, но на всякий случай я всё же выпил несколько посильнее, если вдруг что. После этого хорошенько прогнал по себе Ци, чтобы как разогнать боль, так и обеззаразить раны — благодаря тёмной циркулирующей Ци умереть от заражения шансов у меня практически не было.

Едва я закончил, меня окликнула Люнь.

— Юнксу, у нас гость, — негромко произнесла она, подозвав меня к себе.

Там за бортом стояла миловидная девушка. Одетая в светлые балахоны, как и все бедуины этой пустыни, её голова оставалась не покрытой, из-за чего её тёмные густые волосы трепал ветер. Её красивое лицо наверняка привлекало к себе не один мужской взгляд, но сейчас оно было как восковая маска, на которой сохранилось только одно выражение — безграничная безразличность, как у куклы.

И едва я появился у борта, как она резко посмотрела прямо на меня, что было весьма крипово — пусть и выглядела она как человек, но движения больше напоминали механические.

— Помогите. Мне, — жалобно произнесла она, и её лицо сделалось жалобным, будто на него наложили соответствующий фильтр. — Прошу. Вас.

И всё