Поймай меня, если сможешь. Реальная история самого неуловимого мошенника за всю историю преступлений - Фрэнк Абигнейл

– А, ну ладно, – улыбнулся я. – В Лос-Анджелесе эмблемами нас снабжают те же, кто и формой. Сколько я должен вам за этот мундир? Я выпишу чек. – Я уже потянулся за чековой книжкой, когда до меня дошло, что на моих чеках значится имя Фрэнка Абигнейла-младшего, и они почти наверняка разоблачат мой фарс.

Катастрофу предотвратил сам Розен:

– Это будет 289 долларов, но чек я принять не могу.

– Что ж, карамба, мистер Розен, – разыграл я огорчение, – придется мне сходить обналичить чек, а потом принести вам наличные.

– Наличные я тоже принять не могу, – покачал головой Розен. – Мне придется выставить счет на ваш личный номер работника, и сумму вычтут из вашего вещевого довольствия или из вашего зарплатного чека. У нас тут делают так. – Розен оказался истинным кладезем сведений о деятельности авиакомпании, и я был ему благодарен.

Он вручил мне формуляр в трех экземплярах, и я принялся вписывать необходимые сведения. Напротив графы для имени имелись пять сцепленных окошек, и я справедливо заключил, что это номер зарплатного счета работника. Пять окошек. Пять цифр. Я вписал в окошки первые пять цифр, пришедших в голову, подписал бланк и пододвинул его Розену. Тот, оторвав нижнюю копию, вручил ее мне.

– Большое вам спасибо, мистер Розен, – с этими словами я удалился, унося красивый мундир. Если Розен и ответил, то я уже не услышал.

Вернувшись в свою комнату, я снова набрал номер коммутатора «Пан-Ам».

– Извините, пожалуйста, меня отправили в отдел материальных запасов, – выложил я, разыгрывая растерянность. – Это что будет такое? Я не из вашей компании, мне надо сделать туда доставку.

Телефонистка рада была помочь.

– Отдел материальных запасов – вещевой склад нашего нанимателя, – пояснила она. – Он находится в четырнадцатом ангаре в аэропорту Кеннеди. Вам подсказать дорогу?

Отказавшись, я поблагодарил ее. Доехал на автобусе до аэропорта Кеннеди, и когда водитель высадил меня у ангара 14, впал в уныние. Какие бы там материальные запасы «Пан-Ам» ни хранились в ангаре 14, они наверняка имели немалую ценность. Ангар представлял собой крепость, окруженную высоким забором из рабицы, увенчанным рядами колючей проволоки, а вход в него охраняли вооруженные часовые. Табличка на караульной будке гласила: «ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».

Пока я проводил рекогносцировку с автобусной остановки, на территорию вошли с дюжину или побольше пилотов, стюардесс и штатских. Я заметил, что штатские останавливаются и предъявляют охране удостоверения, но большинство персонала в форме, пилоты и стюардессы, просто проходили в ворота; некоторые даже не удостаивали охрану взглядом. Потом один обернулся, чтобы сказать что-то часовому, и я заметил, что к его нагрудному карману под крылышками прикреплена идентификационная карточка. В тот день небо грозило дождем. Я взял с собой плащ – черный, похожий на те, что некоторые пилоты несли, перекинув через руку. Новоприобретенная форма была при мне в небольшой дорожной сумке. Я чувствовал себя примерно так же, как Кастер, столкнувшийся с индейцами-сиу Сидящего Быка[13].

И отреагировал точь-в-точь, как Кастер – ринулся в атаку. Зашел в один из туалетов аэропорта, где переоделся в мундир, сунув свои цивильные вещи в сумку. И, покинув терминал, зашагал прямо к ближайшему входу в ангар 14.

Охранник стоял в своей будке спиной ко мне. Приближаясь к воротам, я перекинул плащ через левое плечо, скрыв всю левую сторону кителя, и снял фуражку. Когда охранник обернулся ко мне, я причесывал волосы пятерней, держа фуражку в левой руке.

Даже не сбившись с шага, я улыбнулся и решительно произнес:

– Добрый вечер!

Он не сделал попытки задержать меня и на приветствие ответил. Минуту спустя я уже был внутри ангара 14. Он и в самом деле оказался ангаром. В интерьере господствовал сверкающий 707-й, стоящий в глубине здания. Но ангар 14 заодно являл собой циклопическое офисное сооружение, разбитое на отсеки с кабинетами шеф-пилота и старшей стюардессы, метеорологической и, полагаю, десятками других служб «Пан-Ам». Людские потоки так и бурлили. Казалось, там толкутся десятки пилотов, дюжины стюардесс и несметное множество штатских. Я предположил, что последние были клерками, билетными агентами, механиками и прочим персоналом наземных служб.

В вестибюле я замешкался, внезапно проникшись опасениями. Я вдруг почувствовал себя шестнадцатилетним и не сомневался, что всякий с первого же взгляда поймет, что я слишком юн для пилота, и вызовет ближайшего копа.

Но никто на меня не пялился. Если кто и бросил взгляд, то не проявил ни любопытства, ни интереса. На стене имелась большая таблица, перечислявшая различные департаменты со стрелками, указывающими дорогу. Склад находился в левом от меня коридоре и оказался помещением, устроенным на военный лад, с мириадами полок, забитых коробками. Когда я подошел к стойке, долговязый юноша с вышитым на правой стороне рубашки именем поднялся из своего кресла перед большим письменным столом.

– Могу-у я-а помо-очь? – тягучим, как патока, голосом произнес он. Тогда я услышал южный акцент впервые, и он пришелся мне по душе.

– Да, – изобразил я удрученную усмешку. – Мне нужна пара крылышек и кокарда. Вчера вечером с моей формой играл двухлетний сынишка, и он не хочет или не может поведать мне, что сделал с ними.

Я не сомневался, что всякий с первого же взгляда поймет, что я слишком юн для пилота, и вызовет ближайшего копа.

Кладовщик рассмеялся.

– Должноть, наших крылышков больше на мальчонках и девчонках, нежли на пилотах, – забавно выговорил он. – Мы позаменяли йих уйму, верняк. Вот. Дайте мене ваше имя и табельный номер. – Взяв бланк из бювара на столе, он выложил его на стойку вместе парой золотых крылышек и кокардой «Пан-Ам» и застыл с ручкой на изготовку.

– Роберт Блэк, первый офицер, 35099, – сказал я, прикрепляя кокарду и прикалывая крылышки к кителю. – Я из Лос-Анджелеса. Вам нужен мой тамошний адрес?

– Не-а, – осклабился он, – чертовым компьютерам не надоть ниче, окромя цифер, – и вручил мне копию бланка заказа.

Покидать здание я не торопился, пытаясь незаметно затесаться в толпу.

Мне хотелось собрать как можно больше сведений о пилотах и деятельности авиалиний, и эта возможность подцепить несколько крох представлялась вполне удачной. Хотя пилотов и прочих членов экипажа в здании было немало, все они казались незнакомыми друг с другом. Особенно заинтересовали меня запечатанные в пластик карточки – очевидно, удостоверения личности какого-то рода, которые большинство пилотов носили на груди. Стюардессы, как я заметил, такие же идентификационные карточки крепили к лямкам своих сумочек.

В вестибюле пара пилотов изучали объявления, прикнопленные к большой доске. Я остановился рядом, делая вид, что тоже читаю объявления – по большей части меморандумы FAA или «Пан-Ам», и получил возможность приглядеться к удостоверению личности одного из пилотов вблизи. Оно было чуть побольше водительских прав и походило на лежавшее у меня в кармане, не считая цветной фотографии размером с паспортную в верхнем правом углу и названия с фирменным логотипом «Пан Американ» сверху, выдержанных в цветах компании.

Очевидно, рассуждал я, покидая здание, чтобы добиться успеха в роли пилота «Пан-Ам», мне нужен не только мундир. Потребуется удостоверение и куда больше знаний о деятельности «Пан-Ам», чем имелось у меня на тот момент. Убрав мундир в шкаф, я начал осаждать публичные библиотеки и рыться в книжных магазинах, изучая все доступные материалы о пилотах, полетах и авиалиниях. Один маленький томик, попавшийся мне, оказался особенно ценным. Это были мемуары ветерана, капитана «Пан Американ», сопровождавшиеся десятками фотографий и содержавшие массу летных терминов. Лишь несколько позже я узнал, что его фразеология несколько устарела.

Однако я понимал, что множества вещей, которые мне необходимо знать, в книгах и журналах не отыщешь. Так что я снова вышел на связь с «Пан-Ам».

– Я бы хотел поговорить с каким-нибудь пилотом, если можно, – сказал я телефонистке. – Я репортер нашей школьной газеты и хотел бы написать статью о жизни пилотов – ну, знаете, где они летают, как учились и всякое такое. Как вы думаете, пилот согласится со мной поговорить?

В «Пан-Ам» работали чудесные люди.

– Что ж, я могу перевести вас на оперативную службу, в комнату отдыха летного состава, – ответила она. – Может, там кто-нибудь сидит и сможет ответить на некоторые из ваших вопросов.

И действительно, там нашелся капитан, готовый оказать мне любезность. Он был в восторге, что молодежь выказывает интерес к карьере в области гражданской авиации. Я представился как Бобби Блэк и после нескольких безобидных вопросов принялся расспрашивать его о том, что интересовало меня по-настоящему.

– А какой возраст у самого юного пилота «Пан-Ам»?