Принцесса в розовом. - Мэг Кэбот

— Ты хоть слово слышала из того, что я го­ворю? — Бабушка выглядела очень раздражен­ной. Думаю, это скорее оттого, что ее лицо до сих пор болело. — Когда-нибудь эти знания тебе очень пригодятся. Вдруг ты окажешься без калькулятора или без лимузина!

— Извини, бабушка, — сказала я. Мне тоже было очень не по себе. Давать чаевые я совер­шенно не умею, принимая во внимание, что здесь надо уметь быстро считать прямо на ходу. Когда я заказываю по телефону еду на вынос, то всегда спрашиваю заранее, сколько с меня, чтобы успеть сосчитать чаевые к тому моменту, когда разносчик позвонит мне в дверь. Потому что иначе все закончится тем, что он будет стоять в дверях и ждать, пока я соображу, сколько должна ему за заказ в семнадцать долларов пятьдесят семь центов. Неловкая си­туация.

— Я не знаю, где витают твои мысли послед­нее время, — сказала бабушка. Можно понять человека, который раздражен после того, как ему химическими растворами удалили два или три слоя кожи лица. — Я надеюсь, что ты бес­покоишься не из-за своей матери и ее странной идеи рожать дома. Я тебе уже говорила, она просто забыла, что такое роды. Как прихватит, она будет умолять отвезти ее в больницу и про­сить эпидуральную анестезию!

Я вздохнула. Меня, конечно, расстраивает, что мама хочет предпочесть домашние роды хо­рош им, безопасным родам в роддоме, где есть автоматы со сладостями и красавцы-врачи вроде доктора Ковача из «Скорой помощи». Но я стараюсь об этом не задумываться. Особенно принимая во внимание тот факт, что бабушка права. Порезав палец, моя мама плачет как ребенок. Кик она собирается выдержать родовые боли? Сейчас она гораздо старше, чем когда рожала меня. Ее тридцатишестилетнее тело уже не и той форме, чтобы выдерживать родовые муки. И она даже не хочет этого понять!

Бабушка задержала на мне сердитый взгляд.

— На улице теплеет, а молодежь становится более ветреной, — сказала она, — а завтра в придачу твой день рождения.

Я не стала разубеждать бабушку, что не это так меня расстраивает. Да, причина моего гру­стного настроения — день рождения и все ос­тальное,

— Такому человеку, как ты, Амелия, трудно подобрать подходящий подарок ко дню рожде­ния, — продолжала бабушка, доставая свои лю­бимые сигареты. Эти сигареты ей присылают из Дженовии, чтобы она не платила астрономи­ческие налоги, какие берут с курильщиков в Нью-Йорке в надежде, что дороговизна куре­ния заставит людей бросить это занятие. Но это не помогает, так как люди с Манхэттена садят­ся в поезд и едут за сигаретами в Нью-Джер­си. — Ты не увлекаешься драгоценностями, — продолжала бабушка, щелкая зажигалкой и раз­гоняя дым, — и равнодушна к нарядам. И я не замечала у тебя никаких хобби.

Я заметила, что хобби у меня есть. Даже не то чтобы хобби, а так: я пишу. Бабушка только рукой махнула.

— Это же не настоящее хобби. Ты же не иг­раешь в гольф и не рисуешь.

Между прочим, когда бабушка заявила, что писательство — это не настоящее хобби, она оскорбила мои чувства. Она очень сильно уди­вится, когда я вырасту и стану издаваемым ав­тором. Тогда писательство будет не только моим хобби, но и карьерой. Может быть, первая моя книга будет о ней. Я назову эту книгу «Кларис­са: королевские бредни», мемуары принцессы

Миа Дженовийской. И бабушка не сможет воз­ражать, как не смогла Дэрил Хана, когда о ней и Джоне Ф. Кеннеди сделали фильм, потому что все это было правдой на сто процентов. ХА!

— Так ЧТО ты хочешь на день рождения, Амелия? — спросила бабушка.

Надо хорошенько подумать, прежде чем отвечать на этот вопрос. Конечно, то, чего я ПО-НАСТОЯЩЕМУ хочу, бабушка дать мне не мо­жет. Но я подумала, что попросить-то можно! И я составила следующий список:

ЧЕГО БЫ Я ХОТЕЛА НА СВОЙ

ПЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ.

МИА ТЕРМОПОЛИС. 14 ЛЕТ И 364 ДНЯ

1. Прекращения голода на планете.

2. Новый комбинезон, 11 размер.

3. Новую щетку для Толстого Луи (от послед­ней он отгрыз ручку).

4. Станок в бальный зал дворца (чтобы я мог­ла заниматься балетом, как Лара Крофт в « Томб Рейдере»).

5. Чтобы ребеночек (мой братик или сестрен­ка) родился благополучно.

6. Победы человека над пустынями и засу­хами.

7. Голову Ланы Уайнбергер на серебряном блюде (шутка, впрочем, с долей правды).

8. Собственный мобильный телефон.

9. Чтобы бабушка бросила курить.

10. Чтобы Майкл Московитц пригласил меня на выпускной.

Когда я составила этот список, то с грустью увидела, что единственное, что я наверняка получу ко дню рождения, это пункт два. Ко­нечно, братик или сестричка непременно ро­дится, но это случится только через месяц, самое раннее. И бабушка в жизни не бросит курить. Мировой голод — такие вещи победить не может никто. Мой папа говорит, что мобиль­ный телефон я либо потеряю, либо сломаю, как ноутбук, который он мне как-то подарил (я тут, кстати, ни при чем. Я всего лишь вытащила его из рюкзака и на секундочку поставила на раковину, и я не виновата, что Лана Уайнбергер толкнула меня, а раковины в нашей шко­ле всегда засорены, и в них вечно стоит вода. Ноутбук пробыл под водой всего пару секунд, он обязан был заработать снова сразу после высыхания. Но даже Майкл, гений как в му­зыке, так и в электронике, не смог спасти его).

Разумеется, единственное, на что бабушка обратила внимание, был пункт десять. Я откры­ла его в минуту слабости, не учтя, что меньше чем через двадцать четыре часа она и Майкл будут сидеть за общим столом на моем дне рож­дения.

— Что такое «выпускной»? Я не знаю этого слова.

Я ушам своим не поверила. Хотя, я же знаю, бабушка практически никогда не смотрит те­левизор, так что она не могла посмотреть ни «Она написала убийство», ни «Золотые девуш­ки», которые смотрят все старушки ее возраста ни, тем более, «Красавицу в розовом».

— Это праздник такой. Танцевальный ве­чер, — сказала я и потянулась за своим спис­ком, — не обращай внимания.

— И этот Московитц до сих пор не пригласил тебя на этот вечер, так я понимаю? — спросила бабушка. — И когда же он состоится?

— В следующую субботу, — ответила я. — Можно я заберу список?

— А почему ты не можешь пойти туда без него? — требовательно спросила бабушка. Она вдруг усмехнулась и осеклась, так как, по-видимому, ей было больно двигать мышцами лица. — Ну как ты проделала в прошлый раз? Пусть полюбуется.

— Я не могу, — сказала я, — он только для выпускников. То есть, выпускники могут брать с собой кого-нибудь из младших, но младшие сами по себе прийти не могут. Лилли говорит, что мне самой надо спросить Майкла, идет он или нет, но...

— НЕТ!!! — рявкнула бабушка и страшно выпучила глаза. Сначала я подумала, что она случайно проглотила кубик льда, но оказалось, она просто оторопела. Вокруг бабушкиных глаз по всему контуру проходит татуированная линия, чтобы каждое утро не заморачиваться с наложением косметики. Так что бабушкины выпученные глаза — это зрелище, на которое стоит посмотреть.